«Борись! — настаивал Джаир. — Бейся за свою жизнь! За жизнь мальчика! За жизнь твоего народа! Мне нужно выиграть время».
Время? Но зачем? Вансен не сомневался, что героические усилия воина сумеречного племени обречены на поражение. В кандалах или нет, пленникам не избежать смерти, ожидающей их в темноте подземелий. То, что скрывается за чудовищными воротами, поглотит их, а вместе с ними — весь мир…
Но даже когда все стало бессмысленным, Феррас Вансен не забыл клятву, которую он дал сестре принца Баррика. Ничего, кроме этой клятвы, не сохранила его память. Прошлое капитана, даже его собственное имя — все это унес поток жутких непостижимых слов, извергаемых сероликим.
— Серебряный клюв, пошли к нам своих летучих слуг! Принц воронов, укажи нам путь в небесах! Распахни перед нами ворота и позволь нам войти!
Голос серого человека наполнил пещеру, как рев разбушевавшихся волн, налетающих на скалистый берег. При этом он оставался вкрадчивым, словно тихий шепот. Ни один человек не был способен издавать такие звуки.
— Океан грязи, где спят мертвецы, пропусти нас! Спящее дерево, что разрушает горы своими могучими корнями, пропусти нас! Лес замирающих сердец, где вдоль дорог играют флейты заблудших, пропусти нас! Слезный дождь, огнем обжигающий лица странников, пропусти нас!
Ворота уже полностью распахнулись, за ними сияла кромешная тьма — непроглядная, но живая. Вансен почувствовал ее дыхание, и сердце его испуганно сжалось: он представил себе, как тьма забьется ему в глотку и задушит его.
— Пожиратель черепов, уничтожь наших врагов, которые подстерегают нас на пути! Корни бессмертной сосны, наполните вашим запахом наши ноздри, дабы мы не ощущали смрада демонов! Пастырь мумий, позволь нам пройти целыми и невредимыми через обитель мертвецов! Черные кости, помогите нам выдержать напор ледяных ветров! Покров звенящей пыли, скрой нас от всех взоров, кроме взоров звезд!
Серый человек сделал знак, и два огромных косматых стражника заставили Баррика опуститься на колени напротив Уени'ссоха, по-прежнему распевавшего таинственные заклинания. Один из стражников схватил юношу за волосы и оттянул его голову назад. Другой извлек из ножен устрашающего вида кинжал с широким зазубренным лезвием и осторожно, почти бережно приставил его к тонкой шее принца. Феррас Вансен оцепенел от ужаса и тщетно пытался встать на ноги. В этот момент усилия стражника, возившегося с кандалами, наконец увенчались успехом, и с рук капитана гвардейцев соскользнули кандалы. Не обращая внимания на острую боль в онемевших суставах, он бросился к Баррику и его убийцам.
— Узкий путь, открой нам ворота!
Заунывное бормотание бессонного наполняло весь мир, наполняло голову Вансена, не оставляя места для мыслей. Слова, тяжелые, точно камни, падали на капитана, ломая ему кости. А может, то были не слова, а громовой хохот Джикуйина? Силуэты принца, стражников, серого человека отчетливо вырисовывались в свете факелов на фоне абсолютной темноты, словно боги уничтожили мир, в котором они обитали прежде.
Тусклый голос Уени'ссоха исполнился торжества.
— Изогнутая раковина, допусти нас в свою сердцевину! Повелитель Кипящего Котла, верни нам наши забытые имена! Властелин Травы, открой ворота! Хозяин Земли, открой ворота! Черная Земля! Черная Земля! Открой ворота, отделяющие бытие от небытия!
В темноте за воротами, несомненно, таилось нечто — нечто невидимое, но всепроникающее, погибельное для любой жизни. Вансен, содрогаясь от ужаса, набросился на стражника, державшего клинок у горла принца. На память ему внезапно пришли наставления Донала Марроя, невероятно далекие, долетевшие из другой жизни. Он схватил стражника за мохнатый локоть и вывернул так, что тот завопил от боли и выпустил нож. Вансен схватил оружие и завертелся на месте, выискивая глазами Уени'ссоха. Сероликий, погруженный в транс, как будто не замечал ничего вокруг, и капитан решил сначала разделаться со вторым стражником. Он вырвал принца Баррика из его лап и нанес звероподобному существу сокрушительный удар. Стражник рухнул на пол. Вансен схватил подвернувшийся под руку камень и принялся колотить им по кандалам на руках принца. Баррик кричал от боли, ибо оковы глубоко впились в его искалеченную руку, но капитан делал свое дело, не обращая внимания на его вопли.
«Мне нужно еще несколько мгновений», — услышал Вансен.
Мысли капитана пребывали в таком смятении, что он не сразу понял, кто с ним говорит, а когда наконец догадался, не сразу постиг смысл сказанного.
«Продержись еще несколько мгновений!» — беззвучно молил Джаир.
Наконец замок был сломан, и кандалы принца с грохотом упали на камень. В следующее мгновение стражник оправился от удара и налетел на Баррика. Вансен оттолкнул принца в сторону и глубоко вонзил кинжал в мохнатое уродливое тело. Несколько мгновений капитан и стражник смотрели в глаза друг другу, содрогаясь и тяжело переводя дух. Вансен видел, как за спиной врага мечутся во тьме невидимые грозные силы, и ужас пробирал его до костей, не давая вздохнуть.
Капитану очень хотелось знать, есть ли у Джаира план или воин сумеречного племени вынужден полагаться на волю случая. Скорее всего, истине соответствовало второе предположение. Стражник, пронзенный кинжалом, медленно осел вниз, но его товарищ набросился на Вансена со спины. Капитан сумел его сбросить и увернулся от удара, когда другой стражник целился ему прямо в лицо. Сцепившись клубком с двумя косматыми созданиями, Вансен покатился по полу. Они колотили друг друга, позабыв обо всем, и не заметили, как оказались у распахнутых ворот. В следующее мгновение все трое провалились в темноту.
Мрак.
Холод.
Небытие.
Звероподобные создания закружились на месте и исчезли, поглощенные бездной; их пронзительные вопли растаяли в тишине. Вансен хотел закричать, но понял, что лишился голоса. Крик рос в его груди, угрожая разорвать легкие, но с губ не срывалось ни звука. В ушах стоял лишь свист воздуха, рассекаемого падающим телом.
Феррас Вансен стремительно несся вниз, в бездонную пустоту. Ему повезло в одном: он уже не сознавал того, что с ним происходит.
Из всех мятежных богов, выживших в битве с Тригоном, немногие сохранили свободу. Одним из них был Купилас, сын Змеоса. Умелец убедил сородичей в том, что впредь будет хранить им верность, и пообещал создать множество прекрасных вещей, кои принесут немалую пользу трем божественным братьям и их небесному городу. Свои обещания он выполнил. Купилас обучил смертных целительству и другим искусствам, в том числе виноделию. С тех пор они могли приносить в жертву богам не только мясо и кровь, но и вино.
«Начало начал» из Книги Тригона
Сестра Утта внимательно разглядывала свое отражение. Видеть себя в зеркале ей доводилось до крайности редко, ибо жрицы Зории не пользовались предметами роскоши и не имели ни желания, ни возможности изучать собственную наружность.