Кумбер при всем своем раздражении говорил спокойно.
— Как же, справишься. Ты не герой, Тео. Я тоже не герой, но вдвоем мы авось составим одного лорда Розу.
— Я же не в бой иду, Кумбер. Я хочу всего лишь попросить о помощи.
— Ты идешь к Устранителю Неудобных Препятствий, одному из самых опасных созданий на свете. Ты даже не знаешь, как его найти, так ведь?
— Я записал, как. — Это, надо сознаться, звучало не очень-то героически. — Я знаю, тебе тоже нравится Кочерыжка, но ты ей ничем не обязан, не то что я. Она мне жизнь спасла.
— Я не собираюсь идти вместо тебя, Тео, — я хочу пойти с тобой, только и всего. Так будет надежнее, особенно если что-то получится не так, как задумано. Тем более ты не очень хорошо знаешь город. Я с тобой, и точка.
В палатку, приподняв клапан, заглянула Колика.
— Куда это вы собрались?
Тео, душа нараспашку, чуть было не сказал ей, но Кумбер сделал ему знак молчать.
— Так, никуда. Просто поспорили.
— А-а. — Колика угнездилась в углу. — Люблю, когда спорят. Может, и меня примете?
Следом вошел гоблин Колышек, тихий и темный, как дождевая тучка. Кивнув Тео и Кумберу, он уселся на своем спальнике.
— Классное представление ты устроил в «Элизиуме», — сказал ему Тео. — Можно было подумать, ты и впрямь загибаешься.
— Он и загибался, — весело заверила Колика. — Слишком много кругом народу с диагностическими чарами, вот и приходится отраву глотать. Главное, вовремя принять противоядие — так ведь, Кол?
Колышек, принявший мину игрока в покер, даже глазом на это не моргнул.
— Постойте, я что-то не ухватил, — сказал Тео. — Колышек взаправду принял яд, чтобы симулировать припадок?
— А куда денешься, — сказала пэкона. — Охрана в таких местах проходит элементарную лекарскую подготовку. У них есть чары, показывающие, можно своими силами обойтись или надо вызывать «скорую». Поэтому Колышек носит в одном кармане мешочек с железными опилками, а в другом — чары, чтобы поправить дело. Принимаешь первое, ждешь, когда тебя проймет, и пускаешь в ход второе. Здорово, правда?
— Да уж. Значит, вопли и судороги — это все натурально?
Колышек посмотрел на него непроницаемыми желтыми глазами.
— Да. — Он раскатал спальник и лег. — Я посплю, — сказал он, закрыл глаза и тут же выполнил свое намерение.
После минутного молчания Колика встала и выудила сигару из кармана красного комбинезона.
— Я вижу, вы, любовнички, вдвоем хотите побыть. Пойду пройдусь — может, перехвачу Стриди, как от Пуговицы пойдет, и поучу его пить. Вот и развлечемся. Того же и вам желаю, ребята. — Она сделала ручкой и вышла.
— Значит, Стриди сейчас у Пуговицы? — спросил Тео. — Я только оттуда, но его не видал.
— Раз мы договорились, что идем к Устранителю вместе, можно и о Стриди поговорить, — пожал плечами Кумбер. — Ты по-прежнему планируешь это на завтра?
— Наверное. Пуговица темнит, но я чувствую, что события скоро начнутся, так что надо быть наготове, если мы хотим попасть к Чемерице вовремя. — Тео потер лицо. При виде спящего Колышка ему тоже захотелось спать, да и время было довольно позднее. — Что он, по-твоему, замышляет Пуговица? Есть хоть какая-то надежда, что он одолеет Цветов?
— Не знаю, Тео. Он головастый, этот гоблин, да и Примула не дурак, хотя эти двое не во всем заодно. Раз они правда думают, что шанс есть, они должны знать что-то, чего мы не знаем. Ведь если даже они вооружат каждого взрослого в этом лагере, против парламентских войск им все равно не выстоять, а против драконов и подавно. Мне это дело представляется безнадежным, но знаешь, ведь гоблины в старину охотились на драконов. Может статься, что у него хватит твердости повторить этот фокус. — Особой убежденности в голосе Кумбера не замечалось.
— Эти драконы, похоже, всех застали врасплох. Нарцисс, помню, успел крикнуть, что это нечестно, что Чемерица нарушил правила...
— Драконы в Эльфландии были всегда, но самых больших перебили еще во времена древесных лордов, при жизни первого поколения эльфов. Все сошлись на том, что их надо истребить — слишком они были велики, слишком опасны и слишком умны. Выжили только мелкие, которые укрылись в пещерах, высоко в горах. Порой они таскали овец, но в основном питались падалью, и об их существовании не знал никто, кроме диких гоблинов. Однако во время последней Великанской войны всем стало ясно, что мы, если хотим победить, должны изобрести что-то новое. Тогда-то парламент и принял программу по разведению драконов. По этому поводу велись ожесточенные споры — ведь драконы в былые времена нас чуть со свету не сжили, и многим совсем не хотелось возвращать их назад. Все цветочные дома подписали соглашение о том, чтобы держать драконов под замком, выпускать только по единогласному распоряжению парламента и никогда, никогда не использовать их против эльфов.
— А Чемерица этот эдикт нарушил.
— Само собой, хотя он спешно собрал все нужные подписи, как только рассеялся дым. Законы диктуют победители, Тео. — В голосе Кумбера звучала горечь, которой Тео не слышал с самой ночи в клубе «Рождество». — Так всегда бывает. И они же пишут историю. Если все выйдет, как хотят они, Чемерица, Дурман и прочие гады станут героями, а Пуговица, Примула и мы с тобой — негодяями. В том случае, если про нас вообще вспомнят. Лет через пятьсот годовщина нашей казни, глядишь, будет отмечаться, как всенародный праздник.
— Спасибо, порадовал. Пятьсот лет, да? Чемерица будет еще как огурчик, при вашем-то долгожительстве. И попразднует.
— Он тогда будет очень стар — никто не живет вечно, мы просто держимся дольше, чем смертные, — но если его никто не прикончит, он, возможно, будет сидеть на Васильковой площади и смотреть, как сжигают наши чучела в пятисотый раз.
Колышек, по-видимому, крепко спал, но не издавал никаких звуков и ни разу не шевельнулся. Тео это нервировало.
— Ответь мне еще на один вопрос. Он, конечно, чисто гипотетический, ведь завтра меня вполне могут убить. Ты говоришь, что я тоже эльф. Значит, если я не сделаю какой-нибудь глупости и буду вести себя тихо, то могу прожить тысячу лет?
— Трудно сказать, — нахмурился Кумбер, — ведь никто не знает по-настоящему, как влияет на эльфа пребывание в мире смертных. Ты не совсем такой, как другие — я видел кое-какие физические различия, когда мы обследовали тебя в доме Нарцисса. Твои лицо и фигура огрубели, как у смертного. Извини, что я так выражаюсь — ты же понимаешь, что я имею в виду.
— На мужскую модель типа этих Цветочков я не похож, это факт.
— Но ты не так уж сильно отличаешься от них, поэтому судить трудно. Детей, насколько я помню, у тебя нет? Это очень важный фактор.
В памяти Тео ожила та ужасная ночь — Кэт в пропитанном кровью халате и вымотанный стажер «скорой помощи», устало произносящий привычный текст: «Выкидыш, разумеется. Это не должно повлиять на ее способность к зачатию, если вас это может утешить в такой момент».