– Хммм, ты сказал, тебя зовут?… – начал Хвосттрубой.
Незнакомец чихнул и потер лапой нос.
– Прости, – сказал он. – Иногда я бываю ужасно рассеянным. Я Завывайт-Запевайт. Принц Сквозьзабор попросил, чтобы за тобой не то чтобы следили, а… – Завывайт задумался, наморщив нос.
– А присматривали? – подсказал Хвосттрубой.
– Присматривали! Вот именно! Как раз то самое! Да… так что вот он я.
– Принц Сквозьзабор очень добр, что не забыл про меня.
– Он, спору нет, хороший малый. Любит, правда, сбивать с ног – ты меня понимаешь, – но кот надежный. Как мы говорим, когти крепко в коре. А вот принц-консорт… – Завывайт многозначительно умолк. Хвосттрубой, не зная, что сказать, многозначительно кивнул.
– Ну так вот, – произнес вдруг Завывайт-Запевайт и хорошенько потянулся. – Ну так вот, – повторил он, – давай-ка пройдемся, посмотрим Перводомье. То, что ты еще не видел. Я слышал, это твой первый визит? Перводомье очень-очень большое и впечатляет – особенно Двор. Но чтобы увидеть его, тебе придется подождать, пока Сквозьзабор все устроит. Ты правда пришел с той стороны Котальных Равнин?
– С той стороны Стародавней Дубравы, – ответил Фритти. – Это гораздо дальше.
– Невероятно! Просто потрясающе! – отозвался Завывайт. – А там, где ты живешь, тоже есть деревья? Наверное, есть, правда?
Они отошли совсем недалеко, когда Хвосттрубой вспомнил про Шустрика. Обеспокоенный, он поинтересовался о нем у своего спутника.
– Его отправили в самое теплое лечебное место, потому что ему было еще хуже, чем тебе. Дали сладкой травы и кусочек мыши. Сейчас ему уже гораздо лучше, – заверил Завывайт. – Потом я тебя к нему отведу.
Они продолжали путь. Завывайт, казалось, был просто набит анекдотами и разными историями. Он объяснил Фритти, что учится на мяузингера, но его учитель очень занят – сегодня вечером он должен быть на каком-то сборище, вот потому-то сам Запевайт оказался не у дел и может сопровождать Фритти. Что его «компашка» – Хвосттрубой решил, что это, видимо, обозначает какую-то группу молодых котов – считает Сквозьзабора «отличным малым», хотя «чуток шумным». Завывайт объяснил также, что принц-консорт, принц Пушли Воспарилл, считается «ужасно серьезным» и «почти скучным». Королева Солнечная Спинка – «конечно прелестнейшая из кошек». Фритти был слегка ошеломлен той фамильярностью, с которой Завывайт описывал потомственных вождей Племени, словно они были бродячими охотниками в жилищах Мурчелов!
Похоже, обычаи в Перводомье были несколько иными и ему еще придется привыкать к ним. Однако многое казалось совершенно непостижимым.
– Здесь всегда так много кошек? – поинтересовался он.
– Нет, клянусь усами Дымчара! – засмеялся Завывайт. – Обычно их вполовину меньше. Они собрались на тот самый праздник, о котором я тебе говорил.
– Но даже если их всего четвертая часть – это же так много! Как вы находите пищу? В лесу уже, верно, нет ни одной Пискли на много миль вокруг.
– Да, это так. Иногда нам приходится забираться довольно далеко, – признал ученик мяузингера, – но Коренной Лес огромен, если возникают трудности с едой – мы посылаем охотников, и они пригоняют дичь поближе ко Двору. Конечно, иногда это бывает немного утомительно – лишняя охота и все такое, но ради того, чтобы жить здесь… Никогда нигде больше не жил и жить не хочу. Никогда.
Они беседовали по дороге, и время от времени Завывайт прерывал разговор, чтобы показать очередную достопримечательность: особенно роскошный кустик мышиного горошка, замечательное дерево, о которое так удобно точить когти, или кота, которого Завывайт-Запевайт считал гадким, храбрым, умным или еще каким-то образом заслуживающим особого внимания. Многие из них тоже знали Завывайта, и он в свою очередь весело отвечал на их приветствия. Хвосттрубой решил, что Перводомье больше похоже на полное птиц дерево, чем на муравейник, который оно напомнило ему сначала.
Посетив еще несколько интересных мест и послушав, как две юные фелы поют нежную печальную песню (мои исключительно близкие подруги, заметил Завывайт), наша парочка наконец добралась до того места, где был Шустрик. Он лежал на широкой – во много прыжков – полосе солнечного света. Котенок не спал, он разговаривал с грациозной серой кошкой. У нее были темно-зеленые глаза и короткий мех.
– Хвосттрубой! – закричал, увидев их, Шустрик. – Я так рад видеть тебя! Я уже думал, что ты проспишь весь день и пропустишь все самое интересное. Здесь так много кошек, правда?
Фритти подошел к нему и обнюхал мягкий котеночий мех. Запах болезни, похоже, исчез.
– Я тоже рад видеть тебя, Шуст. Я о тебе беспокоился.
– Я отлично себя чувствую! – засмеялся котенок. – Все так добры ко мне. У меня уже есть друзья! Да, кстати, я не назвал ваши имена лица. Это – Хвосттрубой, а это – Мимолетка. – Он кивком указал на серую кошку, скромно наклонившую голову. – Она здесь тоже в гостях, как и мы, – важно объяснил Шустрик.
– Мягкого мяса, – поздоровался Фритти. – Приятной пляски.
– И тебе того же, – ответила фела.
Вежливо кивнув в ответ, Хвосттрубой снова повернулся к своему маленькому другу. Шустрик действительно выглядел гораздо лучше, хотя и был еще слишком худ. Во время болезни он почти не ел.
При мысли о еде рот Фритти наполнился слюной. Он вдруг понял, что со вчерашнего дня ничего не ел. Он был голоден! Это надо же – проходить весь день, ни разу не подумав о еде. Да, он действительно сильно изменился с тех пор, как ушел из дома.
– Шустрик, Запевайт сказал, что тебе принесли какую-то мышку… – начал он.
– Да, и не одну, а целую кучу. Они вон там. Их убили только сегодня утром. Угощайся.
Хвосттрубой двинулся было к еде, но заколебался и посмотрел на Мимолетку и Запевайта.
Тот рассмеялся:
– Ешь, дружок. Не обращай на меня внимания.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала Мимолетка. – Может, ты проводишь меня, Завывайт? Я еще плохо здесь ориентируюсь.
– С огромным удовольствием, – отозвался кот. – Я скоро вернусь, – повернулся он к Фритти и Шустрику, – отведу вас на праздник в конце Часа Подкрадывающейся Тьмы.
– Я навещу тебя попозже, Шустрик, – добавила Мимолетка.
Они оба пошли прочь, помахивая хвостами. Запевайт оживленно рассказывал юной феле о каких-то дворцовых интригах.
Хвосттрубой не стал даже ждать, пока они уйдут, он сразу зарылся в мышей до самого подбородка, а Шустрик весело повизгивал, глядя на то, как он с ними расправляется.
День перешел в вечер, а друзья все сидели и разговаривали. Шустрик пока видел только ту часть Перводомья, которую можно было рассмотреть с его поляны и умирал от желания познакомиться во всех подробностях с остальными. Хвосттрубой рассказал ему обо всем, что показал ему Завывайт-Запевайт, и тут снова начался дождь. Капли тихо шелестели по листьям у них над головой; время от времени то на траву, то на них самих падала случайная капля, но в основном ветви и лишайники не пропускали дождь, и сидеть было очень уютно. В конце концов они улеглись рядышком и задремали. Они спали, а дождевые капли тихо шуршали по листьям.