— О да! Я думала, вы мне что-то сказали.
— Ну да, вам. Хотите выпить?
— Мой друг пошел что-нибудь принести.
— Ну, он не скоро вернется. Я сто лет ждал, пока смог добыть себе вот этот стакан. А девчонка, для которой я его принес, куда-то делась, как сквозь землю провалилась. Берите!
— Спасибо, — сказала Мерри и взяла стакан.
— Вы знакомая Тони? — спросил мужчина.
— Нет, я знакомая его знакомого.
— О, тогда вы ему ближе многих. Мы с ним как-то познакомились в баре. Он записал мой телефон в книжку. Шесть, а может, и восемь месяцев назад. А на прошлой неделе он вдруг звонит и приглашает меня на вечеринку. Бред какой-то.
— Наверное, вы ему понравились, — сказала она.
— Это все равно что понравиться компьютеру. Я тогда был малость поддатый и брякнул ему, что работаю в Голливуде техническим консультантом.
— Да?
— Ассистент режиссера по съемкам. Когда-то я был каскадером. А теперь я их сам нанимаю.
— Так вот почему он вас пригласил?
— Ну да. Я бы не пришел, да… Честно сказать, я и сам не знаю, зачем пришел. Меня зовут Денвер Джеймс.
— А я Мерри Хаусмен.
— Да что вы? Однажды я делал трюки для вашего отца. Только забыл, в каком фильме.
— Да что вы? — вот странно: у него были черные волосы и плотное, крепкое тело. Он совсем не был похож на ее отца.
— Ну да ладно. Что-то здесь чертовски жарко. Может, поедем куда-нибудь, покатаемся?
— Пожалуй, нет. Сейчас вернется мой друг.
— Это тот мальчуган-то?
— Простите?
— Ну, тот мальчуган, с которым вы пришли. Он болтает с какой-то малышкой в столовой — у нее волосы до задницы и бусы величиной с куриное яйцо.
— Это же вечеринка, — сказала она. — Ведь люди приходят на вечеринки, чтобы общаться.
— Это точно — чтобы общаться, — отозвался он, произнеся эти слова с какой-то особенной интонацией, с едва скрытым намеком, который Мерри пропустила мимо ушей.
— Извините, — сказала она. Она встала и начала пробираться сквозь толпу к туалету. Не то чтобы найти там убежище, просто захотелось ополоснуть лицо холодной водой и немного освежить кожу. Она вовсе не собиралась давать деру от этого мужчины.
Но туалет вряд ли был идеальным убежищем. У раковины стояла девица и вставляла в глаз выпавшую контактную линзу. Другая девица блевала в унитаз. Мерри вышла. В коридоре она увидела, что Билл Холлистер и в самом деле треплется с какой-то девицей с волосами до задницы. А тем временем ее дожидался Денвер Джеймс с ее стаканом.
— Запомните, — сказал он. — Когда хотите смыться, лучше идите не торопясь. А то ничего не получится.
— Я не хотела смыться.
— Ну и ладно, — сказал он. — Тогда почему бы нам вдвоем сейчас не смыться? Здесь чертовски душно.
Она поразмыслила. Его предложение казалось просто вызывающим. Даже наглым.
— Ладно, — сказала она. — Пошли.
Его «бугатти» стоял рядом с домом. Он сильно гнал, но уверенно. Они ехали к западу, в сторону океана. На прибрежном шоссе он повернул на юг, они проскочили Санта-Монику и помчались к Винису. Он включил радио и постукивал пальцами по рулю в такт музыке. Он молчал, и Мерри молчала, и молчание было весьма красноречивым. Рано или поздно, подумала она, он начнет приставать. Это неизбежно, как неизбежен океан, лениво набегавший на песок. Об этом не надо предупреждать или говорить. Это ясно, несомненно, А какая разница! Будь что будет. Почему-то ей это с некоторых пор перестало казаться чем-то особенным. Она вспомнила, как вот так же в машине Билл трахал Лилу. Ей все равно. Странно, конечно, что ей теперь все равно. А что касается этого Денвера Джеймса, то она даже хотела, чтобы все произошло. Она, наверное, постарается пресечь дальнейшее развитие событий в какой-то удобный момент, но пока не знала, когда этот удобный момент настанет и настанет ли он вообще. Очень странно, что она об этом сейчас думает. На эти размышления ее навели воспоминания о комичном бегстве от Гарри Новотного — с поля битвы у телевизора. Денвер, пожалуй, такого же возраста, что и Новотный. Конечно, он куда привлекательнее, но даже это ужё не имеет никакого значения. И она подумала: а что вообще теперь имеет значение?
Он свернул с шоссе и остановился на небольшой бетонной площадке у воды. Мерри была уверена, что все сейчас-то и произойдет. Ну, может быть, сначала он выкурит сигарету. Лучше бы он не откладывал, подумала она, потому что ей хотелось, чтобы все поскорее кончилось. Но он не закурил и не стал к ней приставать. Он просто сидел и смотрел на воду. Потом спросил:
— Хочешь, зайдем?
— Там ваш дом?
— Точно.
Она вышла из машины. Он тоже вышел и направился к небольшому коттеджу на берегу.
Ей у него понравилось. В коттедже были всего лишь две скудно обставленные комнатки. Она сразу все поняла: да это же просто хаза, куда Денвер приводит девок на одну ночь. Гостиная, спальня, маленькая кухонька и ванная. В гостиной единственным удобным местом, где можно было сесть, была кушетка, с которой через большое окно открывался вид на пляж и простирающийся до горизонта океан. Мерри села.
— Хочешь выпить? — спросил Денвер Джеймс. — Или, может, просто пива?
— Да, пива, пожалуйста, — ответила она просто. Что хорошо в сексуальных делах, так это то, что тут не приходится прикидываться и ломаться. Если бы она хотела, то могла бы попросить кока-колы и не думать при этом, как это выглядит: по-детски или по-взрослому. Теперь это уже не имело никакого значения. И ей спало легко.
Он сел рядом. Они пили пиво. Все было так же, как тогда с Новотным, который тоже сидел рядом и пил пиво. И, тем не менее, все было по-другому. И она чувствовала разницу. Теперь ей не было страшно, и она не нервничала. В его поведении не было ничего пугающего, и вел он себя совершенно спокойно. Он просто отдыхал, Он просто с удовольствием пил пиво. А ею он займется позже.
Когда ему захочется. Тут не было никаких сомнений, которые обычно лишь порождают новые сомнения. Он скинул ботинки и расстегнул рубашку. Потом почесал себе грудь. И отпил еще пива из бутылки. Как уверенно он держится! Мерри тоже скинула туфельки и поджала ноги под себя.
Допив пиво, он продолжал сидеть, курить и смотреть в окно на океан. Потом вытащил окурок изо рта, аккуратно затушил его и даже объяснил ей, почему он так сделал:
— Терпеть не могу этой вони, когда сигарета дотлевает в пепельнице.
Она еще не успела согласиться с ним, как он придвинулся к ней поближе, обхватил ее обеими руками и стал целовать, а потом начал расстегивать пуговки ее платья. Он расстегнул платье до самого низа, потом встал и стал сам раздеваться. Она тоже разделась.
Мерри чувствовала, как все ее тело охватило приятное возбуждение, куда более сильное, чем тогда, в подвале, когда они играли в карты и фотографировались. Это было, как она выразилась про себя, предчувствие. Так и должно быть. Она ничего другого и вообразить себе не могла. Для точной формулировки силлогизма — что ее присутствие в этой комнатушке было прямым следствием позирования перед «полароидом» и что за обнажением всегда следует совокупление — понадобился бы ум и опыт философа. Но даже услышав эту формулировку, она бы с ней ни за что не согласилась.