Артем вынул кошелек.
– И в мои планы не входит сидеть сложа руки. Но, поскольку никаких заявлений о краже к нам не поступит, придется действовать неофициально. Твоя задача наблюдать за Екатериной.
– Мне противно находиться с ней в одном офисе, – разозлилась я. – Придется общаться с мерзавкой, обучать ее… Откуда она только взялась на общее несчастье? К нам так просто не попасть, непременно нужны рекомендация, хорошая анкета, безупречный послужной список.
Томилин положил на блюдечко деньги, протянул его подошедшей официантке и сказал:
– Сдачи не надо.
Но девушка почему-то не ушла, задержалась около нашего столика.
– Что-то не так? – раздраженно осведомился Артем. – Если хотите принести сдачу, то я уже сказал: не надо.
– Вы заказывали два кофе по двести рублей, кусок тирамису за сто пятьдесят и корзиночку из заварного теста с фруктами, ее цена триста из-за того, что внутри личи, маракуйя и другая экзотика, плюс минералка, – звонко перечислила официантка. – Всего получается восемьсот девяносто рублей.
– Я не имел намерения проверять вас, – хмыкнул Томилин. – Да, верно. Перед вами тысячная купюра, сдачу оставьте себе. Что еще?
– Расплатитесь, пожалуйста, – жалобно попросила девушка.
– Деньги на блюдечке, – вмешалась я.
Работница кафе взяла купюру двумя пальчиками за уголок и помахала ею в воздухе.
– Вы об этой бумажке говорите?
– Другой там нет, – сказала я. – Что вас не устраивает? Купюра новая, не рваная, не старая. Оставьте нас в покое.
– Это тысяча? – не успокаивалась официантка.
– Ну не миллион же! – разозлился Артем.
– Бывают купюры такого достоинства? – удивилась я. – Интересно бы на них поглядеть. Миллион одной бумажкой! С такой прикольно в маршрутке проехаться.
– Вы мне дали полтинник, а теперь издеваетесь… – протянула девица. – Посмотрите внимательно на цифру: пятерка и один ноль. И цвет совсем другой. Ну, может, слегка похоже.
Мы с Артемом уставились на ассигнацию.
– Вот черт! – смутился Томилин. – Простите, пожалуйста, сам не пойму, как перепутал.
– Я тоже была уверена, что вижу тысячу, – удивилась я. – А у вас в руках всего пятьдесят целковых. Неудобно получилось.
Продолжая извиняться, Артем снова достал кошелек, а я услышала мелодию мобильника. На дисплее высветилось «Антон». Я хотела сбросить звонок, но потом подумала, что пасынок Романа Глебовича не отстанет, будет бесконечно трезвонить, и, пересилив себя, сухо сказала в трубку:
– Алло.
– Степа, ты? – обрадовался Тоша.
– А кого ты хотел услышать, набрав мой номер, царицу Савскую? – не сдержалась я.
– Нам надо поговорить. Срочно, прямо сейчас! Приду в любое место, – затараторил приятель. – Нужен твой совет. Я попал в неприятное положение.
Моя обида на Тошу улетучилась без следа.
– Что случилось?
– Личное дело. Подробности с глазу на глаз. Степа, мне страшно, – упавшим голосом заявил Антон. – Конечно, я сам виноват, совершил глупость, но от этого мне не легче.
– Приходи в кафе «Башмачок», – сказала я. – Сижу здесь, заведение недалеко от работы.
– Туда не хочу! – воскликнул Тоша. И уже более спокойно добавил: – Мне «Башмачок» не нравится. Встретимся в «Креветке».
– В отвратительной пивнушке, где нет сидячих мест? – возмутилась я. – Предлагаешь мне прийти в бар, где роятся пьянчуги? Топай сюда!
– В «Башмачке» наверняка толкутся люди из бутика, – заныл Антон, – а я хочу побеседовать спокойно, не оглядываясь по сторонам.
– Кафе всегда пустое, – возразила я. – Наши в него не заглядывают, здесь очень дорого, а что самое важное, не пафосно. Место не модное, не гламурное, если не хочешь наткнуться на коллег, лучшего варианта не найти. Жду тебя в «Башмачке».
– Нет, иди в «Креветку», – настаивал Антон, – я столик занял и уже заказал раковые шейки под майонезом. На двоих.
Даже не знаю, что меня больше рассердило, наглый приказ приятеля или сообщение о блюде, которым он собрался меня угостить. Миллион раз говорила ему, что не употребляю майонез и терпеть не могу раков. И давайте разберемся, кто кому нужен – я Антону или он мне?
– Желаешь побеседовать? У тебя есть шанс застать меня в «Башмачке», – холодно произнесла я. – Правда, тут нет блюд из речных обитателей, утопленных в жирном соусе, но ты можешь попросить в «Креветке» выдать тебе харч с собой. Буду в кафе еще минут десять, потом уйду. Привет!
Я нажала на «отбой» и положила трубку на стол. Артем встал и задумчиво произнес:
– Дурацкая история с полтинником, который и ты, и я посчитали тысячей, навела меня на мысль: а что, если мы ошибаемся? Может, Екатерина не виновата?
– Ага, – скривилась я, – Катенька аленький цветочек. Вот только она постоянно крутится под ногами и оказывается участницей всех неприятных происшествий. Кража колье и кольца, мое падение с кубком… И кто донес Роману на Иру? Кого неожиданно перевели из продавцов в ассистенты Арни?
– Вдруг мы ошибаемся? – повторил Томилин. – Звягин ведь не назвал тебе имени звонившего, не сказал: «Екатерина Фурсина доложила про кубок в пакете».
– Нет, такого он не говорил, – согласилась я. – Но Катюша совершила невиданный карьерный взлет сразу после того, как некто подсказал, где искать приз.
– Плохо, когда упираешься в единственную версию, – возразил Артем, – еще хуже, если все слишком упорно указывает на одного человека. Ладно, побегу, времени в обрез.
– Попроси Иру непременно мне позвонить! – воскликнула я. – Или пусть возьмет трубку, когда определится мой номер.
– Хорошо, – кивнул Артем, – передам ей твою просьбу. А дальше уж как она захочет.
Не успел Томилин покинуть кафе, как в зал ворвался Антон со свертком из фольги в руках.
– Бежал со всех ног, – заявил он, плюхаясь на стул. Затем огляделся. – Здорово, что тут никого. Зря ты обругала раков, они вкусные. Хочешь попробовать? Я попросил получше их запаковать. Вот, катишь баллон на «Креветку», а там хорошо готовят и всегда просьбы клиентов выполняют.
Продолжая нахваливать пивнушку, Тоша быстро развернул упаковку, вытащил пластиковую коробочку, снял крышку и восхитился.
– Аромат сногсшибательный! Девушка, дайте нам две вилки и хлеб!
Я пришла в негодование.
– Ты принес раков в майонезе?
– Сама же посоветовала взять их с собой, – ответил Тоша, – мне бы в голову не пришло навынос еду потребовать.
Я не нашла слов, а подошедшая официантка тут же заявила: