И это сработало. Было очевидно, что Гласс понял, о чем идет речь. И не менее очевидно, что он намерен прикинуться дураком. На то, чтобы подготовить правдоподобный ответ, ему понадобилось несколько секунд.
— Что… что ты имеешь в виду? Какой еще Садовник?
— Человек, которого мы подозреваем в похищении мальчика, — сказал Микки.
Гласс повернулся к нему. Каменное лицо, холодные глаза.
— И почему вы подозреваете именно его?
— Информация от осведомителя, — пояснил Микки. — Конфиденциального осведомителя. Это… имеет отношение к Линн Виндзор. И я решил ее допросить.
— Но она-то… она-то тут при чем? Она же в юридической фирме работает.
— Да, — кивнула Марина. — А юристы… они обычно ни при чем.
— Но она ведь даже не уголовным правом занимается, — пояснил Гласс, как будто разговаривал с умственно отсталыми детьми. — Она очень уважаемый юрист в своей области.
— И тем не менее она может владеть информацией о готовящемся убийстве ребенка, — сказал Микки. — Если бы нам удалось ее разговорить, мы могли бы предотвратить страшное преступление.
— Не может она владеть никакой информацией, — отрезал Гласс.
— Почему вы так в этом уверены?
Гласс оставил вопрос Марины без ответа.
— Вы же не хотите воспрепятствовать следствию, правда? — спросил Микки.
Главный инспектор перевел тяжелый взгляд на него.
— Сэр, — добавил Микки.
Гласс, видимо, пытался изобразить на лице мыслительную деятельность.
— Вы абсолютно правы, — наконец изрек он. — Нельзя рисковать.
— Отлично. Тогда я…
— Стой! — Гласс остановил Микки уже на полпути к двери. — Допрос буду проводить я. И на этот раз как полагается.
— Я тоже проводил его как полагается, — возразил Микки. — Можете прослушать запись.
Гласс замер в нерешительности.
— Нет, допрашивать ее буду я. В присутствии адвоката. И без диктофона.
— Но почему?
— На случай, если она… затронет личные вопросы. — Он собрался уже уходить, но напоследок вдруг сказал: — Отлично поработали, сержант Филипс.
Как только он скрылся в дверях, Микки развернулся к Марине, но она не позволила ему заговорить: приложила палец к губам и указала на дверь. Они дождались, пока Гласс выведет из комнаты для допросов Майкла Фентона вместе с Линн. Только тогда Микки смог наконец спросить:
— Что это было, Марина? Откуда ты все узнала?
— Потом расскажу. А пока что знай: Гласс преступник. Самый настоящий преступник.
Микки, не сдержавшись, хмыкнул.
— Так я и думал.
— И он имеет к этому всему самое непосредственное отношение. — Марина поглядела на часы. — Пора выпить кофе. Идем, я угощаю.
ГЛАВА 106
У Фила зазвонил телефон.
Он решил, что это, должно быть, Марина: хочет рассказать, как прошел допрос Линн Виндзор. Но это оказался патологоанатом Ник Лайнс.
— Я должен ответить, — сказал он.
— Фил, это Ник. Как поживаешь?
— Да вот, веришь ли, отстранили от должности. А ты как? Нику понадобилось несколько секунд, чтобы переварить информацию.
— Я не ослышался?
— Нет-нет. Отстранили. Личным приказом главного инспектора Гласса.
— Но за что?
— Бог его знает. У него спроси.
— Мне очень жаль.
— Да ничего страшного, это же временно.
«Надеюсь», — мысленно добавил он.
— А ты по какому вопросу?
— Ну, я пытался дозвониться до Розы Мартин, но не смог.
— Да, до нее дозвониться будет трудно… Я тебе могу чем-то помочь?
— А ты знаешь, где она?
Фил хорошенько подумал, прежде чем отвечать.
— Боюсь, она в ближайшее время будет недоступна.
— Ясно.
— Ага. — Пусть Ник думает, что Роза снова ушла на больничный. — Так что, я ничем не могу тебе помочь?
— Да она просто просила узнать кое-что. Увидела на трупе женщины клеймо, и я должен был поискать похожие отметины.
Фил украдкой взглянул на Донну.
— И что?
— На трупах не нашел. Но у того мальчика, которым ты занимаешься, у него нашли такое же. Мне друзья из больницы рассказали. Я лично не видел фотографии, но тебе могут показать.
— Хорошо, я ей передам.
— Слушай, насчет этого отстранения… Ты как поступишь — смиришься или будешь оспаривать?
— Оспаривать. Еще как оспаривать.
— Я думал, вас всех там лихорадит… И вдруг Гласс ценными кадрами разбрасывается. Странно. Он допускает большую ошибку.
— Я полностью с тобой согласен. Но не переживай. — Фил посмотрел на Феннела и Клеменса, планировавших ночную операцию. — Интуиция мне подсказывает, что должность главного инспектора в скором времени освободится.
ГЛАВА 107
Гласс сел за стол в комнате для допросов. Другой комнате для допросов. Той, где не было камер и микрофонов. В этой комнате можно было поговорить без обиняков. В этой комнате можно было провести внеочередное экстренное заседание Старейшин.
Напротив него сидели Линн Виндзор и Майкл Фентон. Линн выглядела опустошенной, едва живой. Фентон о чем-то напряженно думал. Он позвонил Глассу, как только понял, что Линн слишком долго не возвращается. Микки Филипса, равно как и его машину, узнали. Старейшины приехали в участок как раз вовремя.
Гласс чувствовал, что они близки к панике. Ему срочно нужно было взять ситуацию под контроль.
— Надо придумать легенду, — сказал он. — Прямо сейчас. Давайте соберитесь. Думайте.
— Слушай, Законодатель… — начала было Линн, но Гласс ее остановил:
— Здесь можно без этого. Мы в полной безопасности. Нас никто не подслушивает. Можешь говорить свободно. Итак, нужно срочно решать, как нам действовать. Как ликвидировать последствия.
Линн попыталась что-то сказать, но не смогла.
Не смогла сосредоточиться. Собраться. Она потупилась.
«Правильно, — подумал Гласс. — Стыдись. — Он покачал головой и отвернулся. — Никакого толку от нее. Чуть не выдала всех нас с потрохами. А я возлагал на нее такие надежды…»
— Ты говорил, что мы можем отдать им Садовника, — напомнил Фентон. — Говорил, что это отвлечет их внимание от груза. Думаешь, это еще возможно? Ничего не изменилось?
— О чем Микки тебя спрашивал? — обратился Гласс к Линн.
Усталый вздох. Вздох человека, потерпевшего поражение.