— Так как же вам удалось занять место профайлера в этом расследовании, Фиона? Как вы смогли это сделать?
Она снова улыбнулась — все та же самодовольная ускользающая улыбка.
— Очень просто. Потому что на Бена Фенвика впечатление произвести легко.
— Чем же это?
— Всякими рекомендациями. Он сам не знал, что ему нужно. Поэтому, когда он позвонил, я просто взяла его за руку и повела за собой. Ему было известно только то, что вам требуется профайлер. Я знала, что полиция обязательно будет вести расследование. Так что просто постаралась оказаться в нужное время в нужном месте. Чтобы он выбрал ни кого-то другого, а именно меня.
— И вы ему, естественно, соврали.
— Разумеется. — Она рассмеялась. — И на самом деле я гораздо лучший профайлер, чем вы думаете. Потому что его я читала как открытую книгу. И манипулировала им на расстоянии. Это было легко. — Она снова вплотную приблизилась к Филу. — А еще я хороший психолог. Потому что вы все были у меня как на ладони. Я играла с вами. Играла блестяще. Что тоже было несложно. Потому что все вы такие глупые. Вы впустили меня в центр своего расследования, позволили мне контролировать ситуацию, оказаться… тут я хотела сказать «оказаться на шаг впереди вас», но на самом деле я была впереди вас на… ну, не знаю… на квартал. Я могла бы действовать так месяцами.
— Если бы я не раскусил вас и не выставил вон. Так что не такой уж я глупый.
В глазах ее снова мелькнула ярость, пальцы опять скрючились, превратившись в когти, а руки потянулись к его лицу. Но она сдержалась. Выдавила из себя улыбку. Она удовлетворенно кивнула — то ли шутке, которая была понятна ей одной, то ли решению, которое она только что приняла. Решению, результатами которого она собиралась насладиться.
Фил взглянул на Сюзанну Перри, потом снова посмотрел на Фиону Уэлч.
— А почему именно она? Почему Сюзанна?
Фиона пожала плечами.
— А почему все остальные?
— Я не знаю. Джулия Миллер. Адель Харрисон. Что выделяло их, что делало их особенными? Это вы объясните мне.
Она отвела глаза. Взгляд ушел вниз и направо.
— Потому что я могла это сделать. Потому что они были под рукой.
Врет, подумал он.
— А к Марку Тернеру это не имеет никакого отношения?
Она вздрогнула, как будто в ее латах образовалась узкая щель и он попал своей шпагой именно в нее.
— Никакого. Абсолютно никакого.
— Неужели? — Ему нужно продолжать давить, погружая свое оружие в образовавшуюся брешь. — Вы в этом уверены? А то, что все они — его бывшие женщины, это что, простое совпадение?
— Заткнитесь. — Она ударила его по лицу. — Вы сами не знаете, о чем говорите.
Но Фил не замолчал. Не обращая внимание на мучительно болевшее лицо, он продолжал:
— Так что случилось, Фиона? Вам не нравилась конкуренция? Все дело в этом?
— Заткнитесь! — взвизгнула она.
— Что, вы ревновали Тернера к его бывшим девушкам? Не очень-то это к лицу представителю высшей расы. Ревновать мужчину к барменше.
— Заткнитесь!
Она снова ударила его.
Фил быстро пришел в себя и взглянул ей в лицо. И увидел там то, чего она раньше не показывала. Страх. Неуверенность. Он мысленно улыбнулся. Ему удалось нащупать болевую точку. Найти ее слабое место.
И он воткнул клинок еще глубже.
— Именно поэтому вы ее и убили, да? Из ревности? Как же так, он по-прежнему думает о ней! Вспоминает о ней! Не вовремя и не к месту произносит ее имя!
— Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь…
На него посыпались новые удары, уже бесконтрольно. В ее резких криках слышалась мольба.
— А может, там было что-то большее? Может быть, у него появились другие планы, не совпадавшие с тем, что с ней собирались сделать вы? Может, он хотел ее отпустить?
— Нет…
— Может быть, она до сих пор нравилась ему?
— Прекратите…
Фил разобрался в ее интонации. И догадался, что там произошло.
— Так все и было. У него был с ней секс. И вам это пришлось не по душе, верно?
Она зажала уши руками.
— Возможно, ему нравилось обладать властью, и он заставил ее. А возможно, она и сама этого хотела. Неважно. Главное, что они это сделали. И это причинило вам боль. Такую же, какую сейчас доставляю я. — Фил рассмеялся. Теперь настала его очередь язвить. — Фиона Уэлч, homo superior, высший человек. Ревнует студента к барменше!
Руки ее затряслись, лицо перекосилось. Она не знала, что ей делать, что ответить на это. И закричала.
— И тогда вы убили ее.
Она дико, словно затравленный зверь, озиралась, глядя по сторонам безумными, широко открытыми глазами.
— Нет, — сказал Фил, анализируя ее реакцию, — вы не убивали ее. Или не хотели убивать. Это произошло случайно. В порыве гнева. И это не имело ничего общего с желанием доказывать собственную позицию и демонстрировать свое превосходство. Это все было уже потом, это стало оправданием свершившегося факта, так? Вы случайно убили Адель и запаниковали. А потом изуродовали ее тело так, чтобы мы приняли это за действия сексуального маньяка.
Она зажала уши ладонями и крепко зажмурилась. По щекам ее бежали слезы.
— Все так и было?
Она опустила руки.
— Заткнитесь! Заткнитесь…
Фил понял, что сломал ее, поэтому, не ожидая того, как она на это отреагирует, переключил свое внимание на стоявшую за Фионой Уэлч темную фигуру.
— Это вы там стоите, Иан? Или мне лучше называть вас Уейн?
Последовал шумный вдох, который Фил принял за удивление.
— Это она заставляла вас делать это? Фиона, которая сидит здесь. Это она заставляла вас убивать этих женщин?
Человек шагнул вперед. Лицо его оказалось на свету, и Фил смог рассмотреть его.
У него перехватило дух.
Лицом это назвать было трудно. Оно полностью обгорело и, несмотря на усилия пластических хирургов, напоминало злобную маску. Местами кожа была красной, а местами — мертвенно бледной. Обнаженные в вечном оскале зубы делали его похожим на злобный череп.
Человек переводил взгляд с Фила на Фиону и обратно. Фил не знал, о чем он думает, потому что от человеческого лица там осталось настолько мало, что его выражение уже не могло передавать эмоции. Он открыл рот, и раздался звук, который Фил никогда не хотел бы услышать вновь. Он напоминал рык умирающего зверя.
Продолжая кричать, он шагнул вперед.
И в этот момент свой ход сделала Сюзанна Перри.
— Это было моей обязанностью… — Марк Тернер вздохнул. — Ну… приглядывать за ней. Я должен был приходить каждый день, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Что у нее есть еда и питье. А также выводить ее в туалет.