После прохладного душа Серафима почувствовала, что у нее буквально выросли крылья. Однако полетать ей не удалось: желудок попросил отвести его на завтрак. Именно там, в буфете гостиницы, она могла встретить сладкую парочку, ради которой прилетела в другую страну. В связи с этим следовало привести себя в порядок. Серафима пригладила волосы щеткой, надела шорты, футболку и шлепанцы. Подошла к большому зеркалу возле кровати и удовлетворенно сказала:
– Я и так отлично выгляжу. А тот, кто этого не ценит – просто кретин.
После чего отправилась в буфет, где налила себе огромную чашку кофе, а на тарелку положила два пончика, два бутерброда с сыром, вареное яйцо и сардельку. Приступая к завтраку, она неожиданно поняла, что меньше всего на свете хочет, чтобы Куракин появился сейчас на горизонте – даже в единственном числе. «Еда на меня странно действует, – подумала Серафима раздраженно. – Она подавляет центры, отвечающие за чувство справедливости. Я похожа на охотника за крокодилами, который пришел на болото и увлекся погоней за бабочкой. Нужно немедленно взять себя в руки». Насытившись, она возвратилась в номер и через силу стала прихорашиваться. Во-первых, надела откровенный сарафан на тоненьких бретельках, который еще прошлым летом привел Милу в неистовство. «В этом сарафане ты противоречишь всем законам анатомии, – заявила она. – Кажется, что у тебя гораздо больше косточек, чем у других людей». Серафима ей не поверила. Сарафан был ярко-голубого цвета и очень ей шел. Пусть Милка застрелится! Под него она надела синие босоножки на высоченной танкетке – недорогие, но эффектные. Подошла к зеркалу, поправила волосы и пожелала:
– Ну, Серафима, ни пуха тебе, ни пера!
* * *
Даша увидела ее первой. Они с Олегом загорали на берегу, а Серафима шла по дорожке вдоль пляжа в ярко-голубом сарафане. И столько в ней было радостного оживления и какого-то детского упоения жизнью, что Дашу неожиданно пронзила зависть. У нее никогда так не получалось! Не получалось отдаться чувствам, позволить им захлестнуть ее целиком. Дашу все время что-то останавливало. Нет, не «что-то», а жесткий самоконтроль! Она всегда была старшей сестрой, эта роль прилипла к ней, словно горячая резина к коже. Как же: младшие берут с нее пример! Она не могла позволить себе расслабиться ни на минуту. Карьера тоже требовала работы над собой. Так и получилось, что она всю жизнь прожила, затянутая в корсет обязательств. И потеряла вкус к жизни! Вернее, она так и не распробовала до сих пор этот вкус.
А кто виноват? Она сама, и больше никто. Правда, она сделала попытку все изменить, ушла из дома, зажила самостоятельно, но что из того? Вот сейчас вместо того, чтобы наслаждаться солнцем, морем, любовью, она, черт бы ее подрал, охраняет Олега от его собственных чувств, пытаясь сломать зарождающийся в его душе росток настоящей любви. И все только ради того, чтобы все у нее было спокойно и гладко – так, как она запланировала.
Даша резко перевернулась с живота на спину, потом села и потерла виски.
– Ты чего, перегрелась? – спросил Олег.
Он тоже сел с ней рядом. На нем были темные очки в пол-лица. Даша уже открыла рот, чтобы произнести заранее заготовленную фразу: «Слушай, ты говорил, что твоя секретарша уехала к умирающей бабушке? А не кажется ли тебе, что вон та девушка в голубом безумно на нее похожа?» Однако слова застыли у нее на губах.
– Да нет, – ответила она, – просто шея затекла.
– Так давай прогуляемся, – воскликнул Олег. – Не обязательно торчать тут и…
Он сделал широкий жест рукой, чтобы показать, сколько людей прогуливается вдоль берега, повернул голову и увидел Серафиму. Очки свалились у него с носа, лицо вытянулось, и он стал удивительно похож на актера, играющего комическую сцену.
– Что случилось? – скучным голосом спросила Даша.
Все выходило именно так, как она задумала еще в Москве, однако радости по этому поводу она вовсе не испытывала. Олег тем временем действовал четко по сценарию.
– Даша, ты помнишь, что я тебе говорил про Серафиму? – спросил он напряженным голосом.
– Что?
– Что она уехала проститься с умирающей бабушкой?
– Да, ты говорил.
– Она меня обманула! Посмотри скорее туда, – он с такой силой схватил Дашу за запястье, что та чуть не взвыла.
– Да, действительно Серафима, – подтвердила она, повернув голову. – Надо же. Это прямо какая-то загадка: она постоянно попадается на твоем пути. Даже за границей невозможно от нее скрыться. К чему бы это?
– Погоди-ка.
Олег порылся в сложенных кучей вещах и извлек мобильный телефон. Быстро набрал номер Серафимы. При этом он не сводил с нее глаз. Вот она притормозила, услышав звонок. Достала из сумочки свой сотовый, посмотрела на дисплей и сразу же ответила:
– Да, Олег Петрович! Что-нибудь случилось?
– Серафима, ты сейчас где? – спросил Олег вкрадчивым тоном.
Даше он напоминал кобру, приготовившуюся к броску.
– Я уже на месте, а что?
– Как бабушка?
– Вы знаете, она не так плоха, как казалось, но все же я рада, что приехала.
– Серьезно? – иронически спросил Олег. – А что это у тебя там за шум такой странный? Как будто море плещется…
– Что вы, Олег Петрович, какое море? – засмеялась Серафима. – Это я… посуду мою. Вода плещется в раковине.
– А когда ты моешь посуду, ты всегда так одеваешься? В эротический сарафанчик?! – рявкнул Олег, решив прекратить игру. – И можешь не врать, потому что я тебя вижу!
Серафима вздрогнула и завертелась на месте. Телефон она все еще держала возле уха. Олег решительно поднялся на ноги, чтобы она его увидела. И она его увидела! Как только они встретились взглядом, Серафима присела, как вратарь, опасающийся пропустить гол, потом все так же, на полусогнутых, подпрыгнула, развернувшись в прыжке на сто восемьдесят градусов, и дунула с пляжа. Это выглядело так потешно, что Даша буквально согнулась пополам от смеха.
– Я ее уволю! – зловещим голосом сказал Олег, глядя, как мелькают вдали голые пятки его секретарши. – Нет, ты подумай, какова актриса! И я, как идиот, попался на ее удочку! – Олег плюхнулся на покрывало и хлопнул себя мобильником по лбу. – Эта выдумка про бабушку была такой глупой, что я ей поверил!
Он снова принялся набирать номер на мобильном телефоне.
– Она тебе не ответит, – сказала Даша, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Мне кажется, твоя Серафима через пять минут уже добежит до канадской границы.
– Этот пляж принадлежит отелю, – сказал Олег. – Неужели она поселилась именно здесь? Какое удивительное совпадение! – В этот момент он дозвонился, наконец, и закричал громовым голосом: – Борька, это я. Слушай, сделай милость – немедленно уволь секретаршу! Конечно, мою. У нас что, есть какая-нибудь еще? Не спрашивай меня, просто сделай это – и все. Уволь ее своим приказом, понятно? Если ты этого не сделаешь, я приеду и уволю тебя.