Глеб выскочил на улицу в одном свитере. На его бритой голове блестели солнечные зайчики. Он дышал паром, а на его внушительных кулаках от холода побелели косточки.
– Ах, у тебя новый роман?! – завопил Владик, поднявшись, наконец, на ноги и подступая к Варе. От страха и бешенства он вдруг перестал соображать здраво. – Вон оно что! Тогда не надо делать вид, что мы такая вся фифа-дрыфа!
– Да катись ты!
– Стерва! – Владик махнул рукой и неожиданно ледяными пальцами ткнул Варе в лицо.
В тот же миг разящий удар обрушился на его запястье. Он взвыл, отпрыгнул и, баюкая покалеченную руку, побежал к машине, скуля и оглядываясь. По дороге он голосил и осыпал любимую девушку бранными словами. Изумленная и растерянная Варя затряслась. Вид поверженного, окровавленного Владика казался ей дикостью, чем-то из ряда вон выходящим. Глеб обнял ее и властно прижал к себе. От его свитера пахло терпкой туалетной водой. Варе почему-то не понравился этот запах, и она стала дышать ртом. Интересно, он сам выбирал эту туалетную воду или ему кто-то ее подарил? Черт побери, какие глупости лезут в голову! Ее только что спасли, может быть, от увечья, а она думает о парфюме своего спасителя.
Тем временем Глеб повел Варю к крыльцу.
– Ты же говорила, вы с Владиком давно расстались, – укоризненно заметил он.
– Я с ним рассталась. А он… Смотри, что вытворяет!
Сзади взревел мотор, завизжали шины. Владик уезжал, чтобы больше никогда не возвращаться. В тот же миг дверь офиса распахнулась, и на пороге появился Ружейников. Варя увидела его вытаращенные от изумления глаза. Но изумление очень быстро сменилось презрением. И направлено это презрение было на нее. «Черт побери, за что он меня так ненавидит?! – подумала она, сердясь и пугаясь. – Я же не порчу ему карьеру, не подсиживаю его, в чем же тогда дело?!»
Ружейников придержал для них дверь и пропустил внутрь. Варя была уверена, что он обязательно что-нибудь скажет в своем обычном духе. Но он только спросил:
– Вы что, подрались?
– На Варю напали, – ответил Глеб ровным тоном. – Я вышел, чтобы прогнать хулигана.
Он держал ее за талию, и Варе это было приятно. Впервые она почувствовала себя по-настоящему защищенной. Физическая близость Глеба была тому причиной. Одно дело, когда мужчина говорит, что тебе нечего бояться, и совсем другое – когда он закрывает тебя своим телом. Совсем, совсем другое дело.
Глеб провел ее по коридору, словно раненого бойца, и сгрузил в рабочее кресло, всполошив Макса Юргунова.
– Поухаживай за ней, – велел младший босс, достав из кармана брюк надрывающийся телефон, на который прежде демонстративно не обращал внимания. – У меня срочные дела. – И уже выходя в коридор, добавил: – Ты за нее отвечаешь передо мной лично!
Ружейников, слонявшийся поблизости, наверняка слышал эти слова. Вероятно, они и сказаны были специально для него. «Как все интересно сложилось, – думала Варя, позволив раскудахтавшемуся Максу снять с себя куртку и шарф. – Мне нужно было избавиться от Владика, а Глеб собирался дать понять всем, что я ему небезразлична. И вот приезжает Владик и закатывает сцену, а Глеб как раз оказывается поблизости и при всех за меня вступается. Если теория баронессы верна, все складывается лучше некуда».
Очнувшись от дум, она увидела перед собой черную макушку Макса и удивленно спросила:
– Что ты там делаешь?
– Вытираю тебе сапоги, – ответил тот, сопя. – На них кровь!
– Это не моя кровь, – успокоила его Варя.
– Ты кого-то била ногами?
– Бывшего поклонника.
Макс быстро поднялся и посмотрел на нее сверху с убийственной серьезностью.
– Варь, скажи, тебе хочется замуж? – Грязную салфетку он комкал в руках, явно отчаянно волнуясь.
– Абстрактно – нет, – ответила она, раскрыв перед собой ладони и с удивлением наблюдая за тем, как дрожат пальцы. – Когда полюблю по-настоящему, обязательно захочу. А что? – не удержалась и спросила она, подняв глаза.
У Макса был всклокоченный вид.
– Я просто пытаюсь разобраться в женской логике. Когда женщина понимает, что пора пришла?
– Ну… Знаешь, Макс, умные женщины выходят замуж, когда наступает время, а недальновидные – когда поджимает возраст. Одни могут ждать своего суженого всю жизнь, другие назначают дату свадьбы, еще не познакомившись с женихом. Кроме того, многое зависит от мотива. Тебя интересует какая-то конкретная женщина?
– Да! То есть – нет.
– Надеюсь, это не я, – пробормотала Варя.
– Что я, дурак? – проворчал Макс. – Если я предложу тебе руку и сердце, меня убьет руководство.
Он выразительно посмотрел на дверь. «Ого! – подумала Варя. – Значит, Глеб был весьма убедителен».
– Впрочем, если бы ты в меня влюбилась…
– И не надейся.
Варя хотела достать пудреницу и вдруг обнаружила, что забыла сумочку в машине. «Все идет, как надо! – с ликованием подумала она снова. – Если бы сумочка была у меня в руках, я бы точно уронила ее во время стычки, а там замок такой слабый… Мелочи рассыпались бы по снегу, паспорт пропал… Ах, какая баронесса молодец! Спасибо ей за ее теорию!»
Варя так и не нашла, во что посмотреться, поэтому решила пойти в туалет к большому зеркалу. Но тут дверь кабинета внезапно широко распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. А в комнату ворвался Карпухин. У него был жестокий взгляд снайпера, обнаружившего мишень. Синий и холодный взгляд. Мгновение – и он воткнулся в Варю, как точно брошенный нож.
– Варвара Тучина! – прогремел Ярослав, подступая к столу.
Варя медленно встала, чувствуя, что коленки у нее трясутся от страха. Вернее, от волнения. Босса она никогда по-настоящему не боялась.
– Что я сделала? – спросила она, лихорадочно перебирая в уме задания и поручения.
– Тебе что, разбили нос?!
Варя поспешно схватилась на нос обеими руками, не понимая, в чем дело. Нос был сухой.
– Я прихожу на работу и вижу, что вся подъездная дорожка в крови! А слева и справа валяются твои перчатки!
Он сунул ей в лицо пару ничем не примечательных черных перчаток, к которым прилипли льдинки. Перчатки напоминали мокрых кошек и пахли примерно так же.
– Откуда ты знаешь, что это мои перчатки? – изумилась Варя, мгновенно перестав трястись.
Ей стало жарко и отчего-то весело. Вероятнее всего, на нее так подействовало мужское внимание. Редко она оказывалась в самом его центре.
– Потому что я твой босс, – немного успокоившись, ответил Ярослав. – А босс – это почти что бог. От его ока ничто не скроется. Ты, Варвара, самый уязвимый член нашего коллектива. И когда я вижу следы катастрофы, я первым делом думаю о тебе.
– Вот спасибо, – пробормотала она.