Такие мысли все чаще приходили Анжеле в голову. Однако о разрыве с ним она всерьез никогда не думала. Не в ее это характере – ввязавшись в драку, трусливо сбежать с ристалища.
Слава богу, что, когда они приехали в ресторан, Павлик немного приободрился. Хотя по сравнению с Терентием все равно выглядел каким-то растерянным и неприкаянным. Анжела неожиданно подумала, что именно таким он был рядом с Тамарой. На секунду ее обожгла мысль, будто иногда он и ведет себя с ней точно так же, как со злой женой, – покорно выполняя все просьбы и кивая в ответ на любое замечание. «Так ведь можно незаметно для себя превратиться в мымру, помыкающую мужем. Он просто развращает меня своим послушанием!» – с ужасом подумала она.
Чтобы проверить свою догадку, Анжела показала пальцем на левую сторону стола и заявила:
– Давай сядем сюда.
– Конечно, – отозвался Павлик, не задумываясь. – Куда захочешь, туда и сядем.
– Нет, я передумала, – Анжела резко изменила направление и начала отодвигать в сторону стулья. – Хочу пролезть вон туда, в самый центр.
Ей казалось, что любой здравомыслящий человек примется возражать, однако Павлик даже ухом не повел. Его пресная покладистость, безразличие к мелочам почему-то именно сегодня больно задевали Анжелу. Возможно, потому, что совсем рядом находился Терентий – оживленный, яркий, веселый, готовый проявлять и учтивость, и твердость характера, если это необходимо.
Пока Анжела таскала Павлика вокруг стола, в зал вошла Виктория. Все были неожиданно рады ее видеть. С хорошими и умными людьми всегда так. На какое-то время ты можешь забыть об их существовании, но когда вы снова встречаетесь, испытываешь душевный подъем.
Самый серьезный душевный подъем при ее появлении испытал, конечно, Лёва. Если до сих пор он был лампочкой, освещавшей пространство вокруг себя, то сейчас засиял, как солнце, которому под силу обогреть целый мир.
Виктория горячо расцеловала его и сказала, что вручит ему подарок позже, тет-а-тет. Лёва хихикнул. Тепло поздоровавшись со всеми присутствующими, Виктория отвела именинника в сторонку и, окинув проницательным взглядом зал, сказала:
– Так, Лев. Чует мое сердце, ты что-то затеваешь. Этот удивительный подбор гостей, эти воздушные шары…
– Господи, ну как же с тобой неинтересно! – всплеснул руками Лёва. – Мы с Терентием кое-что задумали. Понятия не имею, как тебе удалось об этом догадаться.
– У меня очки волшебные, – сказала Виктория. – С их помощью я вижу тебя насквозь.
– А через них видно, как я тебя люблю? – шепнул он ей на ушко.
Виктория рассмеялась и звонко чмокнула его в щеку.
– Я тебя тоже очень люблю! – сказала она так, чтобы слышал только он один.
Лёва счастливо улыбнулся и тотчас натолкнулся взглядом на Терентия, который стоял поодаль и строил ему рожи. Усадив Викторию рядом с Анжелой и убедившись в том, что девушки увлеклись разговором, он подскочил к Терентию и шепотом спросил:
– Что случилось?
– Спрашиваешь, что случилось?! Ты совершенно забыл про наш джокер! Баба Мура, если мне не изменяет память, по твоему же сценарию должна была сидеть за столом и встречать гостей. А она до сих пор ошивается возле дамской комнаты. Наверное, чувствует себя всеми покинутой.
– А ты что, сам не мог ее привести? Видел же, что я зашиваюсь.
– С какой стати я буду ее вести и куда-то усаживать, когда это твой юбилей. Ты тут распоряжаешься, между прочим.
– Вот так всегда ссорятся сообщники, вместе ввязавшиеся в аферу. Потом начинается потасовка или стрельба из пистолетов. Ладно, я побежал за ней, – махнул рукой Лёва. – Следи за тем, чтобы никому не было скучно.
Он метнулся по коридору к туалетам и обнаружил бабу Муру дремлющей на диванчике. Растолкав старушку, он повел ее в зал, приговаривая, что все ей будут чрезвычайно рады. Баба Мура шла неуверенно и то и дело норовила свернуть с пути. Лёве приходилось практически нести ее, держа под локти.
Не успели они добраться до зала, как услышали голоса – по лестнице поднимались новые гости. Лёва узнал голос Маргариты Ивановны.
– О! Вот и ваша первая родственница появилась, – воскликнул он, рассчитывая взбодрить бабу Муру. – Сядете, поговорите с ней о своих корнях… Вы слова своей речи не забыли?
Старушка помотала головой, подтверждая, что не забыла, и тут же радостно воскликнула:
– Никак Маргаритка?! Маргаритка, это ты? Вот выросла-то! А была такая махонькая, такая тонюсенькая, как прутик!
Маргарита Ивановна, хотя и была морально подготовлена к появлению на Лёвином юбилее своей престарелой родственницы, все равно слегка стушевалась. Выручил ее Валерий Петрович, который быстренько представился бабе Муре и взял ее под свое крыло.
Когда всей компанией они появились в зале, присутствующие встретили их оживленными приветствиями. Анжела вскочила с места и сразу же подскочила к матери.
– Ага! – воскликнула она, уперев руки в бока. – Тебя все-таки привезли обратно!
– Что значит – привезли обратно? Я же не тюк, путешествующий с верблюдами, – оскорбилась Маргарита Ивановна.
– Ма, ну как же так можно?! Я чуть с ума не сошла, когда ты перестала отвечать на звонки.
– Ничего-ничего, иногда немного полезно поволноваться за родную мать, – усмехнулась та.
– И ты обо мне совсем-совсем не думала? – обиженно спросила Анжела.
– Ну, конечно же, думала, дурочка, – ласково сказала Маргарита Ивановна и распахнула объятия. – Иди сюда!
Они некоторое время обнимались, целовались, снова пикировались и обменивались обвинениями, но потом все же угомонились, и Маргарита Ивановна вспомнила бабу Муру.
– Кстати, Анжела, познакомься, это Мария Игнатьевна, твоя двоюродная бабушка.
– Моя собственная бабушка? – изумилась та. – По твоей линии или по папиной?
– По моей, – при воспоминании о муже у Маргариты Ивановны против воли поджались губы.
Анжела обняла новообретенную бабушку и даже испытала прилив родственных чувств.
– Вы ведь не в Москве живете, да? Не трудно вам было добираться? – поинтересовалась она.
– Дык… Меня молодой человек привез, – светло улыбнулась баба Мура и добавила: – Свинью обещал купить. Такой славный мальчик… Выходи за него замуж!
Вертевшегося поблизости Лёву от ее слов просто перекосило. Он хотел наступить старушке на ногу, чтобы она не несла всякую отсебятину, но не смог незаметно к ней подобраться. К счастью, все восприняли пассаж бабы Муры как шутку и весело рассмеялись.
Один только Павлик даже не потрудился сделать вид, что ему смешно. Он сидел в стороне от всех и ощущал страшную пустоту в душе. Анжела была прямо перед его глазами – чудесная, красивая, милая… Но чужая! Только сейчас он понял, что между ними нет никакого взаимного притяжения. Чтобы чувствовать себя живым, настоящим, ему нужна была опора, а не подпорка. А Анжела ну никак не подходила на эту роль! Самое ужасное, что Павлик точно знал, какая женщина ему нужна. Однако понимал, что не сможет выпутаться из всего этого… Ему никогда не удастся стать по-настоящему свободным.