Единственное, что она могла сказать точно, так это то, что он как две капли воды похож на Шейна. Такой же высокий, стройный и сексуальный, с такими же непокорными волнистыми волосами и проницательными золотистыми глазами. С той лишь разницей, что глаза у него были не такими теплыми, как у Шейна.
Дэни затянула пояс пальто, стараясь не вспоминать детали картины, представившейся взору Патрика, когда он постучал в окно машины Шейна.
Если серьезно, ей все не верилось, что…
Что он…
Что они едва не…
Они едва знакомы, напомнила себе Дэни. Однако, поцеловавшись, никак не могли отлепиться друг от друга.
Почему это так? Она не знала, но что бы там ни происходило между ними, этому следовало положить конец. Незамедлительно. Главным образом из-за того, что она оказалась на грани срыва. Или еще потому, что кто-то преследует ее. Обстоятельства не располагали к развитию полноценных отношений.
Не то чтобы она думала об отношениях…
О нет! Нет, нет. Из-за Шейна? Такого обольстителя ей еще не приходилось встречать. А если она настолько глупа, что решится, то за последующие страдания некого будет винить, кроме себя самой. Потому что, переспав с кем-то, она имеет обыкновение впускать его в свое сердце и…
А, черт! Кому она морочит голову? Она еще не спала с ним (стоило бы попробовать), а сердце уже щемит. И ничего с этим не поделаешь. В Шейне Махони ее особенно привлекали такие черты характера, как проницательность, находчивость, готовность рисковать в борьбе за правое дело, не говоря уже о готовности прийти на помощь совершенно незнакомому человеку.
Или в данном случае не такому уж незнакомому человеку?
Откинув назад волосы, Дэни украдкой зевнула. Господи, сколько еще времени придется провести без сна, на ногах?
Тут же Дэни вспомнила, о чем они говорили с Шейном в машине:
– Что, если это тот же пистолет, который я видела в «Скай-Хай»?
Шейн с Патриком, чьи крупные фигуры заполнили почти все оставшееся в гостиной пространство (а может быть, такое впечатление создавалось из-за одного только их присутствия), обменялись многозначительными взглядами.
Она считала, что ей не дано понять, о чем думает Шейн? Сейчас она точно знала, о чем он подумал.
Что, согласно расхожему мнению, она чокнутая.
Братья тихо переговорили о чем-то, слов она не слышала, задумалась, уставившись в пол, и Шейн проводил Патрика до выхода из квартиры. Когда немного погодя Дэни снова подняла голову, Шейн с непроницаемым лицом уже стоял перед ней, засунув руки в карманы. Его соседство всегда оказывало на нее волнующее действие. Не был исключением и этот раз. От него все еще хорошо пахло, точнее, вкусно, и не имело значения то, что в его взгляде отсутствовала обычная пылкость, потому что он смотрел на нее с трогательной нежностью.
Потрясающе! Ей захотелось прикоснуться ладонями к его мягкой рубашке, чтобы ощутить под ней его невероятно твердое тело. Вместо этого она попыталась пошутить:
– Попробую отгадать. Он посоветовал бросить все и бежать от меня подальше, правильно?
Шейн ничего не ответил на это. Вынув руки из карманов, он погладил ее прикрытые пальто плечи.
– Ты выглядишь выдохшейся.
– Очень правильное определение. – Дэни еле-еле удержалась от искушения положить голову ему на плечо. – Так что он сказал?
– Дэни, у кого могло возникнуть желание напугать тебя?
– Ну…
– В последнее время никто на тебя не злится?
– У тебя много вопросов.
– Так ты ответишь хоть на один? Она прерывисто вздохнула.
– Ты хочешь спросить, есть ли у меня враги?
– Или друзья, которые таковыми не являются.
– Значит… ты веришь мне, – сказала Дэни, у которой вдруг сдавило горло. – Ты веришь в то, что здесь, что-то происходит.
– Что-то – да…
– Ладно. – Она прислушалась к своему дыханию. Дыхание было ровным. – Ладно, теперь я действительно напугана.
– Так и должно быть. Так как насчет врагов, Дэни? Обиженных членов семьи? Отвергнутых ухажеров? Завистливых сотрудников?
Отступив на шаг, чтобы опереться о кушетку, она кивнула.
– Кто из них?
Она попыталась улыбнуться, но безуспешно.
– Не поверишь, но все, кого ты перечислил. – Когда он недоверчиво изогнул бровь, она засмеялась. – Посмотри на меня, – Она раскинула руки в стороны. – Кто я? Никто. Но это, как ни удивительно, правда.
– Расскажи.
– Я получила повышение сегодня, хотя нет, вчера, – поправилась Дэни, взглянув на часы, показывавшие, что уже далеко за полночь. – Теперь я главный специалист по уходу за млекопитающими. Это, по большей части, только должность со смехотворной прибавкой в зарплате. Я по-прежнему буду до неприличия бедной, но теперь буду давать руководящие указания, и график работы у меня будет лучше.
– Это расстроило кого-нибудь?
– На эту должность подходила еще только Рина, а она моя близкая подруга. Нас приняли на эту работу в одно и то же время, так что повышение могла получить любая из нас, но она только радовалась за меня.
Шейн скрестил руки на груди и посмотрел на нее так, будто она с луны свалилась.
– Она такая, – настаивала Дэни.
– Она может радоваться за тебя и в то же время обидеться за это.
– Настолько обидеться, чтобы убить кого-то? Настолько, чтобы влезть в мою квартиру? Чтобы подложить мне пистолет? Нет, это действительно смешно. То, что произошло сегодня, не имеет никакого отношения к моей работе.
– Хорошо. А как, насчет твоей семьи?
– Ты ведь знаешь мою мать. Ей присуще самодовольство, нарциссизм, снобизм, но у нее нет оружия. И она не убийца.
– А ее приемные дети?
– Я… – Дэни запнулась. В сознании промелькнули лица Тони и Элизы.
– Что? – Шейн внимательно следил за выражением ее лица, что тревожило ее, так как его взгляд давал понять, что он обеспокоен. Очень обеспокоен. – О чем задумалась?
Что она потратит уйму времени на препирательства с ним, вот что.
– Думаю, мои сводные брат и сестра хотели бы, чтобы я исчезла, но им слишком нравятся размеры их фондов, так что они не станут убирать меня. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась невеселой.
– Дэни…
– Дело в том, что все это совершенно лишено смысла. Моя работа, при том, что она нравится мне, большинству покажется совсем неинтересной. Я наблюдаю за млекопитающими, пишу отчеты об их поведении, кормлю животных и убираю за ними. Не самая привлекательная работа, не так ли? Я не нажила врагов, что же касается членов моей семьи, то при их богатстве ни у кого из них нет повода причинять мне вред. Вот и все.