– Дело твое! – Лена пожала плечами. – А только я знаю, как Алиску отравили. Через духи!
– Духи? Ну да, духами она всегда побрызгается, говорила, что настроение они поднимают перед тем, как на подиум выйти.
– Говорила, вместо допинга! – подхватила Лена. – Так вот, кто флакончик подменил, тот и Алиску отравил!
– Тише! – испугалась Тина. – Что ты орешь? Люди же оглядываются…
И правда, немолодая, скромно одетая женщина в очках оглянулась на них и вроде бы даже придвинула ближе свой стул. Тоже еще, обедает в дорогом кафе, такие тетки обычно бутерброды из дома носят или супчик в коробочке от майонеза…
– А я видела… – упрямо шептала Лена – видно, с голоду коньяк сильно подействовал.
– Что ты видела? Пойдем отсюда! – Тина увлекла ее к выходу.
– Я видела, как Серж вытащил из Алискиной сумочки флакончик и спрятал в карман. По-твоему, зачем он это сделал, если ни при чем?
– Все равно я не верю, – отвернулась Тина. – Зачем ему Алисина смерть? Уж ему-то она не мешала…
– А кому она мешала? – Лена развернулась и встала напротив Тины. – С кем у нее вечные скандалы были?
– С кем у нее их не было, – усмехнулась Тина и толкнула входную дверь. – Идем уж, горе-детектив, до дому тебя довезу.
Скромно одетая женщина внимательно смотрела им вслед. Кто знает, что она думала? Глаза были скрыты под очками.
– Зоомагазин, – машинально проговорила Тина, поднеся трубку к уху.
– У вас есть в продаже голодная кенгуру? – поддержал ее Леня. – Очень голодная кенгуру, которая согласилась бы со мной пообедать?
– Ленечка, но ты же знаешь, как я обедаю… – протянула Тина. – Листик салата и две редиски… Находиться со мной за одним столом – удовольствие ниже среднего…
– Ничего! Я закажу тебе самый свежий листик салата во Вселенной и две редиски, выращенные в Реюньоне по спецзаказу. Короче, это не обсуждается, через двадцать минут я за тобой заеду…
Тина вздохнула: Леня настроен серьезно, отвертеться не удастся, придется идти. К счастью, у нее как раз образовалось «окно».
Через двадцать минут она уже сидела в Ленином «кайенне».
– Что за спешка? – Тина повернула к себе зеркало заднего вида и двумя мазками поправила помаду на губах.
– Эй, мы все-таки на колесах! – фыркнул Леонид, возвращая зеркало в прежнее положение. – У меня встреча с двумя важными партнерами, и я подумал, что ты эту встречу украсишь. К тому же тебе сейчас не помешает лишний раз выбраться на люди!
– Да ладно уж, не оправдывайся!
Партнеры Леонида были удивительно не похожи друг на друга – один, Константин, медлительный, мрачноватый, тяжеловесный дядька лет пятидесяти, второй, Николай, шустрый, подвижный, рыжеватый живчик около сорока. При этом они явно понимали друг друга с полуслова и даже с полувзгляда.
Официант появился как из-под земли и принял заказ.
Тина заказала маринованные сердца артишоков с каперсами и салат «Сен-Тропе» с луком шалот.
– Эх, – вздохнул Константин, – ну кто ж так ест? Одна закуска. Этак и ноги протянуть можно…
Леонид не успел объяснить ему, кто Тина по профессии. А когда объяснили, Константин еще долго жалостливо вздыхал, глядя на Тину.
Леонид, не ограничивающий себя в еде, выбрал фирменный салат и отбивную из дикого кабана под клюквенным соусом. Его партнеры оказались любителями классической французской кухни: Николай заказал виноградные улитки со спаржей и запеченную лососину, Константин – салат с козьим сыром, суфле из раковых шеек и моллюсков «Сен-Жак». На десерт все выбрали сырное ассорти со свежим молодым шпинатом.
Тина уныло ковыряла вилкой артишок, мысленно прикидывая, сколько калорий содержится в сегодняшнем обеде и как ей придется эти калории отрабатывать. Леонид со своими партнерами вел не вполне понятную беседу, в которой то и дело упоминались какие-то загадочные «быки» и «медведи», в промежутках между которыми мужчины сыпали бесконечными цепочками цифр. Тина к этой беседе не прислушивалась, все равно она ничего в этом не понимала.
Вдруг Николай, сцепив пальцы рук, откинулся и проговорил:
– А как на это посмотрит Кен?
Тина вздрогнула: перед ее внутренним взором возникла искалеченная кукла на коврике перед входной дверью, жених Барби Кен с воткнутой в горло булавкой…
Она так дернулась, что нечаянно смахнула со стола Ленину тарелку с остатками клюквенного соуса. Соус брызнул на пол, несколько капель попало на брюки Леонида.
Тут же, словно из воздуха, возник официант, беззвучно склонившись, подобрал с пола тарелку и услужливо протянул клиенту чистую полотняную салфетку. Леонид, недоуменно взглянув на Тину, но не сказав ей ни слова, отодвинулся вместе со стулом, попытался стереть с брюк красный соус.
– Извини, дорогой! – виновато пробормотала Тина, схватила салфетку и наклонилась, чтобы помочь ему.
И замерла как громом пораженная.
На полу, возле ножки стола, краснело растекшееся пятно соуса, словно маленькая лужа крови, а рядом с этим пятном виднелся отчетливый след ботинка.
Видимо, Леонид, перед тем как отодвинуться, наступил на соус и оставил на полу отчетливый красный отпечаток.
След ботинка был очень характерным: мелкие косые рубчики, расположенные частой «елочкой», на стыке перемежались аккуратными ромбами.
Перед глазами Тины возник подоконник в кладовке фотографа, где был убит пронырливый журналист Виктор Мухин.
На этом подоконнике был точно такой же отпечаток…
Точно такой же рисунок, точно такой же темно-красный цвет. Правда, тогда отпечаток был сделан кровью убитого журналиста, а сейчас – клюквенным соусом, но сути дела это не меняло.
Неужели… неужели это Леня убил Мухина? Но зачем?
– Что с тобой, дорогая? – проговорил Леонид с оттенком легкого недовольства.
– Я же говорила тебе, что приглашать меня на обед – неудачная идея, – проговорила Тина, выпрямляясь и с трудом пытаясь скрыть охватившее ее волнение. – Вид такой обильной и вкусной еды вызывает у меня нервные судороги…
Леня усмехнулся и успокоился.
А Тина взглянула на него по-новому.
Что она знает об этом человеке?
Да, собственно, ничего…
Он производит впечатление воспитанного, сердечного человека, держится с ней как настоящий джентльмен, чем приятно отличается от многих своих коллег по бизнесу. Одна Тинина старая знакомая вышла замуж за бизнесмена средней руки, так тот то и дело лупит ее как сидорову козу по самым незначительным поводам. Достаточно подать ему рубашку неподходящего цвета или неаккуратно завязать узел на галстуке, чтобы заработать синяк под глазом… Правда, на следующий день он непременно делает жене какой-нибудь подарок. Но как можно забыть боль и унижение?