Раиса Ильинична вскинула подбородок.
– Именно так!
Вишняков потер руки.
– А я быдло, мне без волшебных купюр плохо. Слушай, Рая, если тебе бабки по барабану, откажись от наследства, тогда останется четверо претендентов: я, Жанна, Леонид и Таня. Сергеева, ты любишь бабло?
– А есть на свете люди, которые ответят на данный вопрос «нет»? – усмехнулась я. – Даже абсолютный бессребреник должен одеваться и покупать продукты.
– Вы тут все готовы друг другу глотки перегрызть за богатство! – закричала Нестерова.
– А ты нет? – хмыкнул Леонид.
– Я не вы! – воскликнула Раиса Ильинична. – Радоваться тому, что из-за несчастного случая Анечка выбыла из соревнования, не стану.
– Так откажись от своих претензий, – наседал Николай, – раз состояние тебе побоку.
Жанна посмотрела на Сергея Павловича:
– Аня больше не в числе соискателей?
– Мне жаль, Хачикян выбыла из игры, – кивнул Мануйлов. – Таково условие. Неважно, по какой причине человек покинул поместье, но тому, кто очутился за его пределами, ничего не достанется.
– Это нечестно! – пропищала Раиса.
Хозяин имения сложил руки на груди.
– Деньги мои, мне и устанавливать правила.
А Вишняков подначил совестливую соперницу:
– Ну, давай, скажи: «Я, Нестерова Раиса Ильинична, отказываюсь от ваших миллионов, они – зло».
– Нет! Я буду соревноваться! – зашипела та. – Знаете, почему? Чтобы капитал не попал в жадные руки. Надеюсь, Сергей Павлович по достоинству оценит эту беседу и поймет, кто достоин капитала, а кому лучше дать от ворот поворот. Да?
Мануйлов почесал бровь и промолчал.
– А почему вы думаете, что Аня упала в фонтан случайно? – вдруг осведомился помалкивавший до сей поры Леня.
В столовой стало тихо. Жанна толкнула мужа локтем в бок.
– Эй, на что ты намекаешь?
Реутов оперся ладонями о стол.
– Врач сказал, что у Анны две раны, одна на затылке, а другая на спине. Ну и как она их получила? И с какой стати Хачикян в воду падать? Она возилась с флоксами, а цветочки-то на аллее, а не в фонтане растут.
Я откашлялась.
– Сама я ничего не видела, но могу предположить, что Ане захотелось умыться. На улице духота, Она пошла освежиться, наклонилась над чашей, почувствовала головокружение, не устояла на ногах и шлепнулась в фонтан.
– Верно, Танечка, – согласилась Нестерова, – поэтому у нее и рана на голове. Ею она о дно тюкнулась.
Леонид постучал себя пальцем по лбу:
– Вот где должна быть ссадина, если дурочка упала лицом в воду. А у Хачикян травма затылка.
– Она же наклонилась, – пролепетала Раиса Ильинична.
– Вперед затылком? – неожиданно серьезно спросила Жанна. – Перегнулась, словно хотела сделать мостик? Оригинальный способ умываться.
Нестерова схватилась за щеки.
– Вы хотите сказать…
– Хачикян ударили сзади, – настаивал Леонид. – Может, она в ту секунду как раз и склонилась над чашей? Сначала ей попали по спине, и, вероятно, Анна устояла на ногах. Тогда преступник шарахнул ее по башке, и прощай-прости, Хачикян.
– Невероятно! – просипела Раиса Ильинична, бледнея на глазах. – Очень странно.
Руки Нестеровой затряслись, губы задергались, из глаз полились слезы.
– Анну хотел убить кто-то из нас, – договорил Леонид. – Ну-ка, давайте сообразим, где каждый находился в момент нападения на нее.
– А когда ее долбанули? – задал совершенно правильный вопрос Николай. – Лично я пошел менять лампочки в фонарях. Начал со светильников у центрального въезда и завис там до того, пока суматоха не поднялась.
– Тебя видели там? Свидетели есть? – налетел на Вишнякова Леня.
– Нет, – растерялся Коля, – я один ковырялся.
– Значит, твое алиби не подтверждается, – злорадно заявил Реутов. – Теперь Татьяна. Отвечай, чем ты занималась до обеда? Аню стукнули до того, как мы сели за стол, потому что во время трапезы никто не выходил.
– Я готовила на кухне кисель из сирлиса, – отрапортовала я, – меня видел Карл, я никуда не выходила.
– Врешь, лапонька! – обрадовался Леня. – Я видел тебя в холле, ты в ботинках ковырялась. Небось рыскала по саду, приперлась назад, кроссовки снимала, а тут я!
Я уставилась на Реутова.
– Все не так. Я прибежала из кухни, а не с прогулки, торопилась за…
Вовремя сообразив, что не стоит рассказывать про укатившийся кисельный шар, я примолкла.
– Продолжай, не тушуйся, договаривай, – приободрил меня Леня. – Или язык отмерз?
– На мне не было кроссовок, – возразила я, – только сумасшедший наденет их в такую жару, я ношу балетки. В холл я побежала за… вы мне не поверите… за свинкой в шелковой пижамке и драгоценностях. Очень она прикольная, я хотела ее рассмотреть.
– Ну, ваще! – ахнула Жанна. – Ты нас за дураков держишь? Хрюшка в особняке?!
– Простите, господа, – вмешался в беседу Мануйлов, – Татьяна говорит чистую правду. В доме живет минипиг. Забыл вас о ней предупредить. Не удивляйтесь, если встретите Тильду.
– Спасибо, Сергей Павлович, – с жаром поблагодарила я хозяина за поддержку. – Вот, я имею алиби. А сам-то ты, Леня, что делал в прихожей?
– Пардоньте за подробность, пришел отлить, – буркнул Реутов. – Свинью не заметил, видел лишь Татьяну, которая сидела на корточках и перебирала обувь. Кстати, меня она уверяла, что ищет свои штиблеты сорок первого размера.
– Остереглась говорить про свинью, так и знала, что мне не поверят, – вывернулась я.
– Ты хотел вылить воду? – не поняла сленга Раиса Ильинична. – Почему не выплеснул ее в саду?
– Сергею Павловичу не понравится, если Ленька будет отливать на клумбу, – заржала Жанна.
– Почему? – пожала плечами Нестерова. – Что в этом плохого?
– Она права, – совершенно серьезно сказал Николай, – что естественно, то не стыдно. Жанна, а ты где шлялась? Кто-нибудь тебя видел?
– А тебя? – заорала вместо ответа Реутова. – Ни у кого, получается, нет алиби, каждый мог долбануть Аньку!
– Кроме Танечки, – встала на мою защиту Раиса Ильинична.
– Свинья не свидетель! – взвилась Жанна. – А ты, святоша, можешь доказать, что сама не охреначила Анну по башке?
Раиса прищурилась.
– Конечно. Без труда.
– Начинай! – велел Леня.
Нестерова встала.
– Я не способна на агрессию. И вот вам мое честное слово, что я не совершала преступления.