— А, вот в чем дело? — протянул сэр Джеральд, от души забавляясь происходящим. — Это само по себе достижение, — пояснил он, встретив вопросительный взгляд девушки. — Пирз обычно настолько равнодушен к окружающим, что разозлить его крайне непросто.
— Случается, что два человека проникаются друг к другу необъяснимой антипатией.
— Верно, случается.
Сэр Джералд ничего к этому не прибавил, но Селина сознавала, что он наблюдает за их перепалками со снисходительным, дружелюбным любопытством. А напускное спокойствие давалось девушке все труднее. Нервы были на пределе, и для того чтобы нарушить шаткое равновесие, хватило бы любого пустяка.
В воскресенье Хелен и ее семья укатили в город. Селина распрощалась с ними с искренним сожалением. Она успела всей душой привязаться к ней, ничуть не меньше, чем к Верити.
Без них в доме стало значительно тише. Пирз уехал на машине сразу после ланча, не сказав куда, и Мэри с Селиной остались в гостиной одни. Со временем Мэри поднялась к мужу: врач строго-настрого запретил пациенту разгуливать по дому. А Селина затворилась в кабинете, намереваясь поработать над очередным делом сэра Джералда. В понедельник предстояло внести последние поправки, так что девушке хотелось лишний раз выверить все детали.
* * *
В кабинете внимание ее привлекли семейные фотографии в рамках, развешанные над столом черного дерева. Девушка молча изучала знакомые лица, когда в дверях появилась Мэри. Ей пришло в голову вывезти мужа на небольшую прогулку.
— Джералд стосковался по свежему воздуху, и, если я не сдамся, он, чего доброго, сам сядет за руль и укатит без меня. Мы ненадолго… — И улыбнувшись добавила: — Вы уж простите, что мы вас бросаем одну!
Селина покачала головой: дескать, пустяки, она ничуть не возражает. Почему-то именно сегодня ей слегка взгрустнулось. Что ни говори, а она — изгой, обреченный глядеть на счастливую семью и смертельно завидовать… И снова ей с отчаянной силой захотелось узнать, вспоминал ли о ней отец на протяжении всех этих лет… сохранил ли хоть какой-нибудь пустячок на память о дочери? Почти не сознавая, что делает, Селина выдвинула верхний ящик стола, где хранились семейные фотографии.
На самом верху лежал альбом со снимками рубиновой свадьбы. Селина невольно загляделась на фотографии Пирза: сердце бедняжки заныло от безнадежной любви к нему.
Однажды начав, удержаться было уже невозможно. Игнорируя внутренний голос, подсказывающий, что она поступает дурно, Селина перелистывала страницу за страницей, возвращаясь сквозь года к тому времени, когда девочки Гарви были совсем маленькими. Увлекшись, она не услышала, как открылась входная дверь, не заметила, как мрачный мститель встал за ее спиной.
— Ну, и какого черта ты затеяла? Или, может, тетя дала тебе дозволение рыться в ее личных вещах? — яростно прошипел он, вырывая альбом.
Пирз! Предательский румянец залил щеки Селины.
— Так чего ради мерзкая интриганка обманывает доверие приютивших ее людей? Что именно ты надеялась найти?
— Ты ничего не понимаешь! — Селина смело встретила его взгляд.
— Напротив, я все отлично понимаю, — хрипло заверил Пирз. — Но прежде чем я вышвырну тебя за дверь, прямехонько в сточную канаву, куда тебе и дорога, я намерен выяснить, что у тебя на уме. Идем со мной.
Железные пальцы сомкнулись на ее запястье, и Пирз потащил девушку к двери. Охваченная паникой, Селина принялась отбиваться.
— Оставь, мне больно! — вскрикнула она. Пирз повернулся к ней, губы сложились в хищную улыбку, глаза горели ненавистью.
— Будет еще больнее, — мрачно пообещал он. — А ну, идем!
Что угодно, лишь бы избежать карающей силы его презрения и гнева! Но Пирз пригрозил унести ее на руках, и девушке волей-неволей пришлось подчиниться.
Пирз остановился у порога собственной спальни. Вне себя от страха, Селина принялась вырываться, но он плечом открыл дверь и бесцеремонно втащил жертву внутрь. Резким пинком захлопнул дверь и развернул девушку лицом к себе.
— А теперь… — Пирз дышал тяжело и прерывисто, грудь неровно вздымалась. — Посмотрим, что ты такое скрываешь!
До глубины души возмущенная Селина вызывающе вскинула голову.
— Ничего я тебе не скажу, — прошипела она. — И заговорить ты меня не заставишь, сколько ни старайся!
— Ты так уверена? — Глаза его метали искры. — Уверена, что ничего не скажешь?
Не опуская взгляда, Селина покачала головой и тут же задохнулась от боли: железная хватка усилилась. Затем Пирз высвободил одну руку, запустил пальцы ей в волосы и рывком оттянул голову назад — свирепо и требовательно, так, что побледневшее лицо девушки исказилось от страха. Он надвигался — медленно и неотвратимо, и ноги ее подкосились.
Селина снова попыталась вырваться или хотя бы закрыть глаза, но тело отказывалось повиноваться. Бедняжка словно приросла к месту, завороженная гипнотическим взглядом сапфирово-синих глаз. Задержавшись в дюйме от ее губ, Пирз прошептал:
— Скажи мне правду.
Селина сглотнула, мускулы шеи болезненно напряглись. Она покачала головой, и жаркие губы безжалостно оборвали слабый стон протеста. Пирз обхватил девушку за плечи, теснее прижимая к себе.
Поцелуй был жарким и неистовым, а вовсе не холодным и жестким, как она ожидала. И всем своим существом Селина отозвалась на требовательный мужской натиск, заглянула в бездонные синие глаза и увидела, как гнев уступает место страсти. Нервы ее затрепетали, точно струны, откликаясь на зов, отраженный в его темнеющих зрачках.
Сердце Селины колотилось тяжело и глухо, словно бронзовый колокол, кровь жарко пульсировала в венах. Она ощущала, как напряглось прильнувшее к ней мужское тело, а инстинкт тут же подсказал причину. Она любовалась правильными, точно высеченными из камня чертами его лица и гладкой шеей, и пальцы непроизвольно задрожали от желания коснуться загорелой кожи.
Словно прочитав ее мысли, Пирз на краткий миг выпустил девушку, сорвал с себя пиджак и галстук. Затем одна его рука снова погрузилась в светлые волосы, ласково гладя ее голову, унимая только что причиненную боль. А вторая принялась нетерпеливо расстегивать пуговицы рубашку, оголяя бронзовую грудь.
— Обними меня!
Это требование произвело магический эффект. Точно во сне Селина прижалась затылком к его твердой ладони, подняла руки, принялась осторожно поглаживать его плечи и шею. Пирз застонал от удовольствия, и тело Селины сладко дрогнуло в ответ, ожило и запылало. В следующее мгновение Пирз припал к ее губам так неистово и исступленно, что мысли девушки окончательно смешались.
Ладони ее каким-то непостижимым образом проникли под рубашку и теперь ласкали атласную кожу, а сама она льнула к Пирзу все теснее. Его рука легла на высокую грудь — и Селина затрепетала от затаенного восторга. Пирз расстегнул пуговицы ее блузки, и глазам его предстала молочная белизна кожи. Лицо его потемнело от страсти, все тело сотрясала яростная дрожь. Подавшись вперед, он осторожно коснулся губами матово-бледной кожи над лифчиком.