Переступив через поверженного товарища, охранник медленно двинулся вперед. Он настороженно вертел головой и поэтому пропустил момент, когда вылетевший из-за угла приклад сделал его физиономию ровной, как хорошо спиленный пень. Сдавленный горловой звук вырвался из глотки охранника, когда тот упал, застыв рядом со своим товарищем.
Я отбросил автомат и поспешил к ограждению. У меня было искушение взять оружие, но, подумав, я решил, что это был бы опрометчивый поступок. Надо действовать тихо и незаметно.
– Ирина! – я окликнул девушку, приблизившись к забору.
– Я тут!
Девушка вынырнула из темноты.
– Лезь сюда.
Ирина оценивающе осмотрела забор – метра три с половиной, не меньше – и скептически пожала плечами.
– У меня крыльев нет.
– Ладно, стой здесь…
В два прыжка достигнув ворот, я взял одну из створок за угол возле замка и с легким скрежетом отогнул его.
– Пролезешь?
– Юрий, ну ты сильный, словно дядя у тебя супермен! Я боюсь тебя.
Плечо мое дернулось, и она поняла, что я не способен сейчас к шуткам.
Мы обошли ангар и остановились у громоотвода, поднимающегося вдоль стены до самой крыши и торчащего еще на добрый метр, подобно флагштоку.
Я попробовал его на прочность. Повернувшись к Ирине, коротко сказал ей:
– Отойди в тень и жди меня. Если увидишь кого-нибудь, ложись на землю.
– Ага, я ведь в платье…
– Я потом тебе его постираю…
Она захихикала. Ею овладел приступ нездорового веселья. Это была нервная реакция. Девушка просто тряслась от страха. Мне пришлось помолчать.
Я уцепился за штырь и быстро полез вверх. Ирине ничего не оставалось, кроме как последовать моему совету убраться в тень и оттуда наблюдать за мной.
Я добрался до крыши. Сжимая громоотвод одной рукой, начал осматривать стену ангара, стараясь отыскать в покрытии щель, трещину, неровность, за которую можно было бы ухватиться. На это ушло несколько минут, но все-таки я достиг своего. Два стальных листа немного разошлись, и в образовавшийся между ними зазор я вставил пальцы, отогнул края одного из них, расширив щель, ухватился поудобнее и сильно потянул на себя. Лист отделился от стены. Оставалось самое сложное – проникнуть внутрь.
Нет, я не питал иллюзий относительно Людмилы. Ее здесь не было. И быть не могло. Подобной глупости не совершил бы даже генерал Сосойя. Но раз сюда собирался приехать Дато, значит, тут должно быть то, что может навести меня на след.
Я ухватился за гофрированую обшивку крыши, подтянулся и заглянул внутрь. У меня едва не вырвался возглас удивления. Конечно, внутри не оказалось ни ремонтируемых автобусов, ни автомобилей. На всей площадке ангара стояли… танки и пушки. Новенькие, выкрашенные свежей краской и уже побывавшие в боях, с откинутыми люками, снятыми гусеницами…
Люди в синих комбинезонах суетились вокруг них. Каждый занимался своим делом и не обращал внимания на остальных. В цехе стоял невообразимый шум. Гулко стучали молотки, трещали сварочные аппараты, разбрызгивая фонтаны голубовато-желтых искр, урчали станки. Здесь спешно готовили технику к войне. «Да, к войне, – подумал я. – Вот это и есть боевая поддержка генерала Сосойи».
Я осторожно протиснулся в щель. Внутри оказалось очень жарко. Остро пахло раскаленным металлом, соляркой и керосином.
Я смотрел вниз. Прямо под стеной лежали свернутые брезентовые чехлы.
То, что нужно.
Обычный спуск занял бы слишком много времени, да, к тому же, меня заметили бы и подняли тревогу.
Я протиснулся в щель, слыша, как трещит и без того рваная тенниска. Чтобы принять удобное для прыжка положение, мне пришлось скрючиться до состояния зародыша. Ухватившись за острые края листа, я повис на руках. Внутри обшивка была укреплена звукопоглощающим материалом, что-то вроде стекловаты. Лист начал медленно прогибаться под тяжестью моего тела. И мне ничего не оставалось, кроме как самому разжать пальцы. Все-таки лучше прыгать, чем падать. Я решил, что если меня заметят, то успею вскочить на ноги раньше, чем охрана подбежит ко мне. Познакомившись с наружной охраной, я не сомневался, что здесь не более подготовленный противник. Если среди солдат и есть профессионалы, то их слишком мало. А значит, у меня неплохие шансы на победу.
Я упал в пирамиду чехлов и тут же откатился в сторону, на случай, если кому-нибудь захочется выстрелить. Все тихо. Люди продолжали работать. Я осторожно выглянул из-за груды брезента. В семи метрах от меня стоял танк. Правая гусеница отсутствовала, а невысокий тщедушный человечек замазывал номер на башне зеленой краской.
Я еще раз скользнул взглядом по залу. В противоположном конце виднелась грязно-белая дверь с красной надписью: «Не входить!». Я наметил себе маршрут: танк, за ним пушка, еще один танк, дверь.
Я пригнулся и побежал через зал. Достигнув первого пункта цепочки – танка, я упал и закатился под его брюхо. В ту же секунду рядом возникли две ноги в высоких военных ботинках. Человек, видимо, обращался к красильщику. Говорил что-то на грузинском языке.
Скорее всего, эта техника куплена в какой-нибудь части Советской Армии. Может, прибыла из Восточной Германии.
Человек в ботинках несколько минут зло выговаривал рабочему, а затем быстро ушел в сторону.
Я подполз к колесам и оценил обстановку, глядя в щель между полом и тяжелым днищем танка.
Люди работали. Никто не разговаривал друг с Другом. Не смотрел по сторонам. Рабочая скотина. К ним так и относятся. Вряд ли это грузинские патриоты. Да и среди рабочих много русских.
Последние метры перед запретной дверью я преодолел в открытую, но меня это уже мало интересовало. Я рванул дверь, вошел внутрь и очутился в узеньком коридорчике, заканчивающемся еще тремя дверями. Я, мягко ступая, подошел к одной из них, справа, осторожно повернул ручку и приоткрыл на сантиметр.
Сортир. Большая удача.
И тут рядом послышались возбужденные голоса. Разговаривали мужчины. Громко, перебивая друг друга.
Я, не раздумывая, вошел в туалет и закрыл за собой дверь.
Почти сразу скрипнула еще одна дверь, и в коридоре зазвучали шаги.
На мгновение послышался шум, доносившийся из цеха, потом снова воцарилась тишина. Я вышел и наугад приоткрыл среднюю дверь. Приземистый мужчина, затянутый в походный камуфляж, делал пометки на карте, прикрепленной к стене. Услышав звук открывающейся двери, солдат обернулся и тут же получил мощный удар в переносицу. Его отбросило к стене. Кровь брызнула на пятнистую куртку, брюки, линолеум, устилавший пол. Раскинув руки, словно пытаясь зацепиться за что-нибудь, мужчина сполз к моим ногам. Подхватив тело на плечо, я открыл стенной шкаф, в котором стояли свернутые в трубку карты, лежали папки и схемы, и свалил бесчувственного солдата туда, прикрыв бумагами.