— Это Константин д'Волдмир — владелец клуба. Мистер д'Волдмир, это Бронвин… — Немного покраснев, он добавил извиняющимся тоном: — Бронвин, мне очень жаль, но я не расслышал вашу фамилию.
Девушка хрипло рассмеялась, и Константин почувствовал прилив желания, что поразило его. Она была гораздо больше, чем просто симпатичная, когда улыбалась, решил он рассеянно, не вполне понимая, как такое возможно, когда ее улыбка явно выглядела кривой — один уголок выше другого, а мужчина всегда считал что-то асимметричное… тревожным, так как это нарушало баланс. И, тем не менее, он ответил на ее смех собственной улыбкой.
— Уильямс, — сказала она.
— Enchante [1] , мисс Уильямс, — пробормотал Константин и, взяв ее за руку, склонился, чтобы слегка поцеловать тыльную сторону ладони, с удивлением понимая, что действительно очарован. Это была возможность узнать о ней больше, и он не чувствовал угрызений совести пользуясь этим.
Мужчина не увидел ни темноты, ни света, а скорее что-то среднее. В головокружительном калейдоскопе воспоминаний, которые пролетали мимо него слишком стремительно, чтобы выхватить что-то одно, внезапно возник образ старухи. Женщина излучала гнев. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что карга на самом деле смотрела на него. «Она защищена, ты, развратная сволочь! От подобных тебе, использующих силу, чтобы подчинить своей воле! Ни один человек или животное не сможет просто предъявить свои права и получить ее дар. Я позаботилась об этом. Ты должен завоевать ее сердце, отдавая свое, если у тебя есть что отдавать. Только тогда ты получишь дар».
Резко выпрямившись, Константин выпустил руку Бронвин. Испытывая головокружение от произошедшего, он чувствовал себя странно истощенным, и в высшей степени растерянным. В голове стояло странное гудение.
— Вы в порядке?
Моргая, пытаясь избавиться от необычных ощущений, Константин на несколько секунд тупо смотрел на встревоженное лицо Бронвин. "Ведьма", прошептал он.
Встревоженный вид пропал.
— Что?
Константин с усилием принудил свои губы улыбнуться.
— Что за напиток вы пьете? — сымпровизировал он.
Она посмотрела на него с некоторым любопытством и если уж на то пошло, подозрительностью, но наконец улыбнулась… Марко.
— Я забыла. Как ты это называл?
Охранник тревожно улыбнулся, быстро стрельнув извиняющимся взглядом на Константина.
— Золотой Кадиллак.
— На вкус как молочный коктейль, — заметила она.
Константин махнул рукой в сторону Марко.
— Тебе нужно привести себя в порядок, — сказал он прохладно. — Я позабочусь о нашей гостье.
— Ой! — воскликнула Бронвин, борясь с неприятным чувством, что каким-то образом доставила Марко неприятности, и вызвала такое внимания владельца, словно была какой-то знаменитостью. Раздумывая, не пришли ли они к ошибочному заключению, что девушка являлась какой-то важной шишкой. — Это мило, но совершенно не нужно. Я бы не хотела причинять вам неудобство. Я, наверное, в любом случае не задержусь надолго. Я почти допила свой напиток.
Константин взял ее под руку.
— Это не составит никакого труда, уверяю вас. Догадываюсь, что вы только переехали в город? — спросил он, когда повел ее подальше от бара, двигаясь в направлении укромного столика, огороженного от остального клуба и отведенного специально для него.
Она встревожено посмотрела на Марко.
— Я не причинила ему неприятностей?
— Я кажусь вам людоедом? — спросил он беспечно.
Девушка задумалась над этим, только чуточку дольше, чтобы ее ответ стал чем-то большим, чем вежливой ложью.
— Нет.
— Но?
— Я действительно доставила ему неприятности. Он просто был милым, и парень у двери сказал ему показать мне все здесь, и я не помню его имени.
Константин помог ей сесть в кабинку, и затем опустился рядом. Она отодвинулась чуть дальше… на противоположную сторону. Смесь досады и веселья промелькнула в Константине, когда он изучал наивный затравленный взгляд, что она послала ему через стол. Мужчина поднял руку, и через мгновение у их столика появилась официантка.
— Принесите леди Бронвин еще один Золотой Кадиллак. Я буду свой фирменный коктейль.
— О, нет! — воскликнула Бронвин испуганно, когда официантка исчезла, прежде чем она смогла возразить. — Мне действительно больше не нужно. Я уже достаточно пьяна, и могу заблудиться по дороге домой, если выпью еще, — добавила девушка в шутку, чтобы смягчить свой отказ.
Константин пожал плечами.
— Я провожу вас домой.
Бронвин уставилась на него, чувствуя, что ее лицо горит.
— Это… э-э… очень любезно с вашей стороны предложить, но я просто пошутила. Уверена, что смогу найти дорогу домой.
— А дом находится…?
В ее голове предостерегающе зазвенели колокольчики.
— О, только пару кварталов, — сказала она небрежно. — Мне нравится ваш акцент, кстати, у вас красивое имя. Оно испанское или французское?
Константин хитро улыбнулся.
— Ни то, ни другое. — Выражение, промелькнувшее на ее лице, заставило мужчину почувствовать себя неловко, не понятно почему, пока в голову не пришло, что он был с ней невежлив. Кроме того, ему явно не удалось увлечь ее, и то, что увидел Константин, было не обожанием. Привыкший приводить в восторг любую женщину, которая привлекала его, он точно определял одним легким прикосновением, что движет ими. Мужчина обнаружил, что ему не нравится чувство неопределенности, которое тугим узлом связало его внутренности. Он недовольно нахмурился, но решил попробовать другую тактику, если не мог "прочитать" ее, находя это весьма тревожащим. Не осталось ничего другого, кроме как попытаться выведать информацию способом ходящих днем — вопросы и еще раз вопросы. — Что привело вас в город?
Лицо Бронвин стало настолько красным, что она ощутила жар по всему телу. Девушка откашлялась, придумывая ложь, которая не прозвучала бы совершенно невероятно.
— Я просто… решила, что готова к переменам.
Раздражение и веселье вспыхнули в Константине. Веселье победило.
— Вы очень плохая лгунья, Бронвин, — пробормотал он ласково, бессознательно используя свой голос, чтобы загипнотизировать ее. — Может быть, когда узнаете меня получше, вы скажете правду?
Бронвин почувствовала, что цвет ее лица поменялся несколько раз, в то время как она пыталась придумать ответ. В первую очередь в ее голове, помимо неловкости за то, что он сразу распознал ложь, возникло недоверие, что мужчина действительно хочет узнать ее лучше. Он был таким удивительно красивым, настолько совершенным, что заставил ее чувствовать себя неловкой, косноязычной, потрясенной и боящейся открыть рот, опасаясь выглядеть как деревенщина, какой себя и ощущала. Почему такой мужчина как он заинтересовался именно ею? Конечно же, Константин знал, что Бронвин ему не ровня. Он явно был богат, хорошо образован, и, таким образом, вне ее лиги. Если только у него не возникло фетиша на наивных гадких утят?