— Не похоже, чтобы вас это забавляло.
Он выглядел смущенным.
— Я надеялся, что возвращение машины будет своего рода предложением мира, и вы согласитесь поговорить.
Бронвин одарила его мрачным взглядом.
— Вы думали, что доставив мне мои собственные вещи, которые забрали ваши люди, заставите чувствовать к вам дружеское расположение?
— На самом деле, их конфисковал Полицейский Департамент, в качестве вещественных доказательств.
— Доказательств того, что у меня мало денег? — сухо спросила Бронвин. — Потому что это единственное, что они могли определить, обыскивая мои вещи.
— Вы не хотите позволить нам пройти через это… что бы там ни было?
На нее нахлынуло облегчение от того, что он, наконец, подтвердил ее подозрения.
— О, я ничего не могу с этим поделать. Думаю, это дом. Он, кажется, не верит, что вы не предоставляете для меня угрозы.
Мужчина, казалось, обдумывал ситуацию, в течение нескольких минут. Бронвин на самом деле была удивлена, что он даже не подверг сомнению ее заявление, не говоря уже о том, чтобы поднять на смех.
— Что если мы оставим оружие в машине?
Бронвин пожала плечами.
— Думаю, вы можете попробовать, но не считаю, что это из-за оружия. У вас двоих нет сверхъестественных способностей?
— Только наш ум, — сухо сказала Смит, когда, наконец, заговорила.
Бронвин улыбнулась ей.
— Тогда, вы не очень хорошо вооружены, не так ли?
Когда до нее дошло, Смит вышла из себя. Она повернулась к напарнику.
— Это пустая трата времени.
Он пожал плечами, когда та зашагала прочь и забралась в черный седан.
— Я просто хотел, уточнить некоторые детали, если вы готовы поговорить.
— Что вы хотите знать?
— С каким видом паранормальной активности мы имеем дело в городе?
— Что заставляет вас думать, что мы вообще имеем дело с какой-либо паранормальной активностью? Или то, что она ограничивается одним городом, если уж на то пошло?
— Так значит, это не локализовано?
— Я не знаю.
— Что произошло с вами в городе? Я знаю, вы были помещены под стражу, — продолжил агент, прежде чем она смогла задать ему встречный вопрос. — Я также знаю, что произошедшее было так далеко от "нормальной" бандитской разборки, как только возможно.
— Правда? Тогда, как вы думаете, что произошло?
— Свидетели утверждают, видели каких-то монстров, которые прыгали с крыши на крышу. И я должен сказать вам, что, судя по разрушениям, и на минуту не поверю, что это были просто бандиты.
— Ну, я не видела ничего подобного, — сказала она твердо.
— Так что случилось?
Она пожала плечами.
— Я на самом деле не знаю. Было темно. Я плохо вижу ночью. Агенты убежали, и я убежала.
— Женщина, которая была с вами внутри, сказала, что помнит мужчину. Только его глаза. Нечто напугало ее до полусмерти.
— Бедняжка! Ее же не ранили, правда?
— Нет, если не считать за ранение нервный срыв и госпитализацию.
— Это ужасно! Но она будет в порядке?
Он прищурился.
— Думаю, "мужчина", которого она видела, вообще не был человеком. Он был вампиром, и загипнотизировал ее, поэтому женщина ничего не помнит, кроме его "напряженного" взгляда. Я также считаю, что "монстры", которые сумели пережить град пуль и еще одолеть около дюжины агентов, были оборотнями. И тот, который улизнул с вами, прыгая на невероятные расстояния.
Бронвин издевательски рассмеялась.
— Правда? Вы на самом деле верите в оборотней и вампиров?
— На самом деле верю, — холодно сказал он. — И я не единственный. В действительности мы думаем сформировать специальное подразделение для изучения этих "существ", которые похоже считают, что наши законы к ним не относятся, и делают все, что им нравится, когда заблагорассудится.
Бронвин покачала головой и встала.
— Мужчины! Они всегда стремятся все контролировать!
Очень жаль, что она не знала, как плести заклинания. Из-за Люка, Константина и шпионивших агентов ФБР, ей пришлось прятаться в своем пансионате почти в течение недели. Она считала, что должна быть счастлива, раз ей, по крайней мере, не приходится скрываться от Калеба, но не могла скрыть недовольство этим, как и тем, что застряла в доме.
Несмотря на то, что женщина успела сделать запасы, уже начинала бояться, что если осада продлится еще немного, ей просто не хватит еды.
Она решила подождать еще несколько дней, прежде чем рискнуть и выйти. Однако не могла оставаться в доме навечно.
Проще всего было избегать Константина. Как правило, ночью Бронвин все равно оставалась внутри, а он не мог выйти на улицу в течении дня без риска получить болезненные ожоги.
«Конечно», подумала она уныло, «это не помешало бы ему отправить за мной несколько своих приспешников». Всегда хватало претендентов на вампиров, готовых сделать что угодно, лишь бы заслужить обращение.
Тем не менее, женщина не учла такую возможность, пока не вышла из продуктового магазина, неся два тяжелых пакета. Ее схватили и бросили в кузов фургона, прежде чем она смогла сделать что-то большее, чем просто завизжать от неожиданности.
Однако истинная паника не наступила, пока они не связали ее, заткнув рот и нацепив на голову мешок.
Бронвин была уверена, что Люк не пошел бы на такие ухищрения, даже если бы действительно думал, что ее магия начинает пробуждаться.
И это казалось немного экстремальным для полицейских или ФБР.
Она уже начала бояться, что какие-то бандиты похитили ее в целях, о которых женщина просто не хотела даже думать, когда поездка закончилась, двое мужчин подхватив ее, вынесли из фургона и затащили в помещение. Ей казалось, что они проходят мимо других людей, но не слышала никакой музыки, указывающей, что ее притащили в клуб.
Наконец, Бронвин почувствовала, что ее опустили, ощутив, как под ней прогнулся матрас. Ее охватило облегчение, по крайней мере, на мгновение, когда она услышала голос Константина.
— Что за чертовщина?
С ее головы стянули мешок, вырвав при этом несколько выбившихся волосков. Она зажмурилась от внезапного света и боли.
— Вы… идиоты! — взревел Константин. — Если вы причинили ей боль, то будете умолять меня о смерти прежде, чем я сделаю это!
Он сел рядом с ней на кровать, развязал и вынул кляп с таким минимум усилий, что женщина поняла — вампир использовал свои силы, а потом осторожно ощупал ее руками.