— Мы в дерьме, — прошептала Джесси, с ужасом посмотрев на Грэфа от дверей. — В глубоком дерьме.
Он приложил палец к губам и подошел к окну, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Все четверо шли через лужайку, Том активно жестикулировал своими короткими руками, а остальные ему поддакивали. Джун снова натянула капюшон и дождевик и шла, засунув руки в карманы.
Грэф повернулся к Джессе.
— Ты все сделала отлично. Да я сам почти поверил, что ты вчера не видела Чеда.
— Они могли бы сказать, — ответила девушка, дрожа, — что я лгу все время. Они слишком осторожны, чтобы мне поверить. И Джун заметила кровь на ковре.
— Да, но она не сообщила об этом другим, — почему Джун этого не сделала, Грэф понятия не имел, но и жаловаться не собирался. — Она точно знает, что со мной что-то не так. Я вижу это по тому, как она смотрит на меня. Но, похоже, не готова поделиться этим с остальными. Думаю, она не слишком уважает своих приятелей из городского совета.
— Они тоже не слишком ее уважают, — согласилась Джесси. — Том считает, что Джун сует нос, куда не надо.
— Так и есть, и именно поэтому хорошо, что она на нашей стороне.
"…если она на нашей стороне," — подумал Грэф, но ни к чему было говорить это вслух, чтобы не усугублять паранойю Джесси.
— Дерек не сказал, что ты укусил его, — внезапно Джесси побледнела. — О боже, у него же был укус. Он заявил, что это сделал монстр, и это отводило от нас подозрения. Но я сказала, что это ты.
— Все в порядке. Они, кажется, были рады поверить, что Дерек был наказан.
Если бы кто-нибудь поинтересовался у него, Грэф ответил бы, что был счастлив отхватить кусок от Дерека. Вряд ли это помогло бы ему выглядеть обычным парнем в городе, но уж точно удержало бы людей от "наездов" на них.
— Они найдут тело Чеда здесь, недалеко от дома, и выяснят, что это сделали мы, — она обхватила голову руками. — Жаль, что мы не можем сбежать подальше отсюда и никогда не оглядываться.
— Сказала девушка, не желающая покидать дом всего несколько часов назад, — Грэф обнял ее за плечи. — Все будет хорошо. Просто веди себя так же, как сегодня вечером. Не думаю, что видел лжеца лучше.
— Спасибо? — неуверенно сказала девушка.
— Поверь, это много для меня значит, — он отстранился. — Думаешь, нам стоит поговорить с Джун? Договориться с ней?
— Не знаю. Думаю, это неплохая идея. Но что мы ей скажем? Привет, он вампир, никому не говори? — Джесси прикусила губу. — Может, спросить ее, что от меня было нужно Совету, и стоит ли мне волноваться об этом? Можем пойти к ней, когда я закончу работу по дому.
— И как ты собираешься выполнить работу по дому с вывихнутой лодыжкой?
Грэфу не нравилась идея о "прогулке" Джесси. Если у них такие большие проблемы, как они считали, то ей стоило хотя бы попытаться позволить ноге зажить.
— Справлюсь. Не в первый раз ногу подвернула. Цыплята хотят есть независимо от того, как ты себя чувствуешь.
Вот она — логика девчонки с фермы.
Грэф гадал, в курсе ли Джесси, насколько глупо все это прозвучало.
— Слушай, гроза похоже не утихает. Безопаснее будет, если я тебе помогу.
— Но сейчас день.
— Облака меня защитят. А если нет, у тебя станет одной проблемой меньше, верно? — Грэф рассмеялся, но это прозвучало неубедительно, когда Джесси не поддержала его шутку.
Девушка вздохнула и ответила:
— Ну, если ты уверен, что будешь в порядке, — хотя было очевидно, что она не хотела его помощи и считала, что не нуждалась в ней.
Грэф взял в комоде наверху чистую футболку, а затем помог Джесси добраться, прихрамывая, до сарая. Они почти прошли половину заднего двора, когда девушка тихо простонала:
— О, нет.
Грэф уловил сильный запах крови в наэлектризованном воздухе. Теплый дождь поливал белые и коричневые перья, разбросанные перед дверью сарая.
Подойдя к птицам, Джесси наклонилась и подняла обмякшую тушку.
— О, нет, — повторила она, и в ее голосе слышались непролитые слезы.
— Не думаю, что здесь было Оно, — сказал Грэф, осматривая двор. — Я не заметил никаких следов или запаха монстра.
— Ты чувствуешь его запах? — спросила Джесси, опустившись на одно колено и осматривая другого мертвого цыпленка.
— У него очень специфический аромат, — встав рядом с девушкой на колени, Грэф осторожно поднял оторванное крыло. Фу, куриная кровь. — Знаешь, оно просто кишит сальмонеллами.
Девушка присела на пятки, болезненно поморщившись, когда задела свою поврежденную лодыжку.
— Нет, Оно забирало у меня цыплят и раньше. Все, что от них оставалось: лапки и перья. Остальное Оно съедает. Это сделал кто-то другой.
— Ребята из Совета? — Не самый лучший способ добиться своего переизбрания, но ведь раньше они кое-кого казнили за колдовство и все же набрали голоса.
Она покачала головой.
— Нет, мы видели, как они уходили. У них просто не хватило бы времени, чтобы запутать следы. Это предупреждение.
— О, как мило со стороны Дерека, — Грэф помолчал. — Ты же на него думаешь, не так ли?
Джесси кивнула.
— Давай заберем их в сарай и начнем разделывать. Нет смысла мясу пропадать.
Грэф помог девушке, без особого энтузиазма, занести цыплят в сарай. Пятнадцать бедных тушек, искромсанных на куски долбанным убийцей цыплят.
— Иди в дом и достань большую серебристую кастрюлю из-под раковины, — распорядилась Джесси. — Наполни её водой и поставь кипятиться, чтобы мы смогли ошпарить тушки. А я пока сверну шеи тем, у кого они еще остались.
На самом деле он предпочел бы быть там, где никто никому не сворачивал шеи. Разве что этим бы занимался он, а шея принадлежала бы Дереку. Грэф вышел из сарая под дождь, и запах монстра сразу же ударил ему в лицо.
— Джесси, нам сейчас же следует вернуться в дом! — прошипел он через плечо.
И едва он заговорил, Оно завернуло за угол дома. Грэф вернулся в сарай и зажал ладонью рот Джесси прежде, чем она успела произнести хоть слово.
— Слушай очень внимательно, — прошептал он. — Оно сейчас снаружи. Прямо в эту секунду. Где лучше всего спрятаться?
Девушка подняла палец, указывая наверх. Грэф перекинул её дрожащее тело через плечо и поднялся по лестнице на сеновал. Добравшись до верха, он опустил её вниз на кучу сложенных мешков и прошептал:
— У Кинг Конга это выглядело намного проще.
— Быстро прячься за двигатель.
Она указала пальцем на ржавый тракторный двигатель, стоящий на помосте из шлакоблоков. Эта груда металла была обмотана веревкой с тех самых пор, как ее подняли на сеновал, чтобы оставить здесь забытой.