Тео вдохнул запах Софи, наполнив им грудь, затем нежно провел пальцем между ее бедер. Он больше не мог медлить. Когда она забилась от его прикосновений, Тео приподнялся и, сделав несколько резких толчков, вошел в нее.
Кульминация оказалась чудесной, непередаваемой.
Их тела были липкими от пота, когда Тео наконец-то лег рядом с ней. Он хотел поинтересоваться, каковы были впечатления Софи, но с неприятным чувством осознал, что это был как раз тот вопрос, который ему задавали женщины, вопрос, который он всегда находил крайне раздражающим.
Он повернул Софи лицом к себе и нежно убрал волосы с ее лица.
— Следовало ли нам делать… это? — выдохнула она.
Софи чувствовала нарастающую тревогу. Нет, она не сожалела о своих оставленных принципах, но не могла не думать о том, что же ждет ее дальше, будет ли логическое продолжение, дающее смысл ее поведению. Будет лучше, если он скажет ей, что это все было ужасной ошибкой, поскольку так она могла бы воссоздать свою «крепость» и возвратиться к здоровой антипатии.
— Что за вопрос? — Тео поцеловал уголок ее рта, что уже само собой дало ей ответ, которого она искала. Да… Никакой ошибки не было. — Ты не боишься, что, будучи твоим любовником, я попрошу уменьшить мою квартплату?
— А ты не боишься, что я могу попросить тебя платить немного больше?
— Я бы стал…
— Стал бы — что? Я пошутила.
— Стал бы платить больше — достаточно, чтобы вытащить тебя из твоего финансового кризиса, другими словами.
Софи напряглась.
— Я бы никогда не попросила тебя об этом!
— Знаю. Я просто предложил.
— Спасибо, но не нужно. — Она начала отодвигаться, но он крепко держал ее за плечи.
— Я не хочу начинать спор, Софи, — холодно заметил Тео. — Я предложил. Ты отказалась. Все в порядке, я больше не подниму этот вопрос.
Его одолевало искушение подвести ее к грани между гордостью и глупостью, но ничего хорошего из этого бы не вышло, несмотря на то, что Софи считала Роберта — скользкого Роберта — тем, к кому она могла бы обратиться в час нужды. Но все равно. Это ее жизнь, и ей решать, как правильно поступать.
— Я не объект для благотворительности, — не удовлетворилась его словами Софи. Между ними не могло быть никакой игры и никаких предложений с его стороны о том, чтобы вытащить ее из долгов. Их жизни никогда не переплетутся. — Я не думаю, что тебе нужно помогать мне компьютерной программой.
Ну да… Разве финансовая помощь отличается от посвящения кому-то своих сил и времени? Все равно, она чувствовала бы себя его должницей, и это послужило бы началом зарождения в ней чувства вины.
Тео чувствовал, что может прочитать эту женщину как открытую книгу. Он был моментально обворожен тем, как неумело Софи скрывала свои чувства.
— Как скажешь, — пробормотал он, размышляя над ее ответом.
— Так и скажу.
— Хорошо.
Софи нахмурилась, но тут же успокоила себя. По крайней мере, им удалось избежать спора на эту тему, потому что он отказался ее слушать. Она и не хотела препираться с ним. Она хотела им наслаждаться. Все это было порочно и не имело смысла, но ей было все равно. Она спрыгнула с обрыва, пребывала в свободном падении и не собиралась усложнять этот короткий миг.
Прижавшись к нему, Софи начала возбуждать его своей рукой и тихо застонала, когда он прикрыл глаза и дыхание его стало прерывистым.
Тео же, не ожидая такого окончания разговора и вполне убежденный в том, что должен был склонить ее принять деньги, понял, что ничего не может сделать, кроме как слушаться своего тела. Хоть он и занимался любовью с утонченностью профессионала, всегда оставалась какая-то его часть, беспристрастно остающаяся вне происходящего, контролирующая процесс и при необходимости готовая к действию. Эта частица была обязана убедить его противостоять ее шаловливой руке и продолжить разговор, чтобы уломать Софи. Но не теперь.
— Ты — ведьма, — тихо засмеялся он и повернул ее так, что она оказалась сверху.
Софи скользнула вниз, и Тео оказался глубоко внутри нее, наполняя ее таким блаженством, что она едва могла дышать.
Двигаясь на нем, она наклонилась, и ее груди прижались прямо к его лицу. Тео взял сосок в рот и начал посасывать его сильнее и сильнее по мере того, как она наращивала темп.
Софи никогда раньше такого не делала. Ее сексуальный опыт был крайне ограничен, хотя у нее были партнеры. Но сейчас, когда она посмотрела на Тео, на его прекрасное лицо, страстная судорога пронзила ее с головы до ног.
Аромат секса наполнял комнату как сладкие благовония. Софи едва услышала, как включилось центральное отопление. Она была в забытьи, каждой своей клеточкой впитывая происходящее. А когда попыталась прикрыть свое разгоряченное тело, Тео придержал ее за запястье.
— Ни за что. Позволь мне полежать и посмотреть на тебя обнаженную. — Он протянул руку и нежно, круговыми движениями помассировал ее сосок, все еще темный от его поцелуев.
А еще ему хотелось до конца выяснить все вопросы насчет Роберта. Ради нее же самой он должен был удостовериться, что она не станет встречаться «не с тем» человеком «не по тем» причинам.
— Не хочешь ли мне сказать, что ни один мужчина не удовлетворяет тебя так, как я? — лениво спросил Тео.
— Нет. — (Слава богу, он не умеет читать мысли!) — И нам пора вставать. Мы не можем лежать целый день.
— Почему? Ты ждешь гостей?
— Нет, но…
— Хм, я знаю. Это полный декаданс, не так ли? Лежать в постели целый день… Правда, если у тебя имеется что-нибудь в холодильнике, мы могли бы пойти обнаженными на кухню и поесть… Вот это был бы полный декаданс.
Софи покраснела. Сама мысль об этом была извращенной, что иллюстрировало ее «интереснейшую» жизнь, грустно подумала она. Пока по всей стране ее сверстницы расхаживают со своими любовниками голыми по кухням, она лелеет свои дурацкие идеалы, застегнутая на все пуговицы как пятидесятилетняя старая дева.
Ее пронзило острое любопытство. Как часто он это делал? Лежал в постели с очередной любовницей, вставая только для того, чтобы поесть? Сколько женщин у него было? Почему сейчас с ним нет ни одной из них?
Софи поборола искушение задать ему эти вопросы. Что-то в ней осознавало, что ее безудержное любопытство может перерасти в нужду узнать о нем еще больше, а это не входило в ее планы. Она и так знала про него очень много. Не в деталях, а в общих чертах. Тео мог быть как чудесным и остроумным, так и надменным, но даже его надменность имела свой непреодолимый шарм. Своим разумом Тео превосходил всех мужчин, которых она когда-либо знала, возможно, даже ее отца.
— Я пойду в ванную, — резко сказала Софи, спуская ноги с кровати.
— Я с тобой.
Останавливать ее было все равно, что удерживать воду в пригоршне. Сейчас Тео чувствовал, что она ускользает от него, и не собирался с этим мириться. Прикосновения к ней, занятие с ней любовью заставили его желать большего. Ему также надо было прояснить ситуацию с Робертом.