– Я вовсе так не делаю, – запротестовала Софи, вжимаясь в кресло. Его близость вызывала у нее клаустрофобию.

– Нет, делаете. Каждый раз вы делаете крохотный шаг навстречу из-за железной стены, вами же воздвигнутой, и тут же убегаете прочь в ужасе оттого, что лишились своей защиты.

– Перестаньте анализировать мои поведение! – Софи с трудом могла дышать. Не слова, а его присутствие приводило ее в смятение.

Грегори разочарованно вздохнул и выпрямился.

– Вы проводите меня до двери?

Софи встала и босиком прошла с ним в холл. Он надел пальто, пригладил волосы и, спрятав руки в карманы, обернулся к ней:

– Спасибо за весьма… интересный вечер. – Грегори попытался улыбнуться. – Восхитительное угощение. Вам на самом деле нужно немного развлечься, уйти от повседневности, – посоветовал он вежливо.

– У меня нет на это времени. У меня есть моя работа в благотворительном фонде и библиотеке. И конечно, Джейд. – Софи подошла к двери и положила руку на дверную ручку. – Еще раз большое спасибо за ваш взнос. Очень щедро с вашей стороны.

– И на этой ужасно вежливой ноте я должен уйти? – он говорил резко, и Софи почему-то почувствовала себя обиженной. Чего он ждал от этого вечера? – спросила она себя.

– Езжайте осторожно.

– И без сомнения, мы где-нибудь увидимся. Не так ли? Если, конечно, вы не шмыгнете в темный угол, чтобы избежать встречи со мной. – Грегори холодно смотрел на Софи, и та почувствовала, как кровь приливает к щекам.

Его обвинения были справедливы, и Софи не нашлась, что ответить, отчасти и потому, что никогда не оказывалась в подобной ситуации прежде. Она была уверена, что те немногие мужчины из ее прошлого, которые решились к ней подступиться, тоже были выведены из себя отсутствием отклика с ее стороны, но они никогда ничего не говорили. Они просто исчезали. Но Грегори Уоллес был другим. Он не боялся высказывать то, что у него на уме.

– Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, – твердо произнесла Софи, скрестив руки на груди и глядя ему в глаза.

– Ну да, конечно, вам будет легче принять такое отношение, не правда ли?

– Что вы имеете в виду?

– Так вам легче прятаться от мира.

– Я ни от чего не прячусь!

– Нет, именно прячетесь.

– Какое вы имеете право делать такие утверждения? – вскричала Софи, смущенная и злая. – Вам так трудно принять тот факт, что вы меня не интересуете?

– Вы не интересуетесь никем и ничем, что может вернуть вас в общество.

– Что ж, Грегори, вы можете думать, что вам угодно… – в первый раз она назвала его по имени, и неожиданная, странная интимность их общения заставила ее еще больше смутиться.

– Да, я могу. И буду. И, – добавил он мягко, – взамен я дам вам то, о чем вы сможете задуматься.

Его губы приблизились к ее, прежде чем она поняла, что он собирается делать. Она вдруг ощутила острое, всепоглощающее желание и вернула ему поцелуй – яростно, жадно, страстно. Его язык, ласкающий ее, был невероятно эротичным, и Софи закрыла глаза, наслаждаясь его вкусом и прикосновением.

Но так же внезапно она в ужасе отпрянула от Грегори.

– Пожалуйста, уходите, – прошептала она.

– Потому что внешний мир становится слишком притягательным?

– Вы льстите себе!

– Вы действительно так считаете? Вопрос повис между ними. Оба молчали, пока он не повернулся и не вышел, захлопнув за собой дверь. Софи со своими мыслями, с клубком противоречивых чувств, таких сильных и пугающих, не в силах была двинуться с места еще несколько минут.

Глава 7

Погода прекрасно подходила для благотворительной ярмарки, день был солнечный. Все обещало хорошую торговлю. Активисты фонда усердно поработали, и Софи старалась изо всех сил быть веселой, но, пока она готовила прилавки, поглядывая, не выбежала ли Джейд из зала, ее мысли то и дело возвращались к Грегори Уоллесу.

Она позволила ему поцеловать себя. И что еще хуже, ей это понравилось. Ее тело, замороженное на годы, предало ее. Две минуты безумного физического удовольствия лишили ее сна на целую ночь.

С другой стороны, спорила Софи сама с собой, простой поцелуй не может стать трагедией. Было бы неестественно, если бы она прожила всю дальнейшую жизнь, прячась от противоположного пола. Грегори Уоллес оказал ей услугу, разбудил ее, но он – не правильный человек. Такого мужчину можно целовать и быть в безопасности, зная, что из этого ничего не выйдет.

На пять минут спор с самой собой ее успокаивал, затем неловкость и беспокойство возвращались. Софи вспоминала свои чувства в тот момент, когда ее коснулись губы Грегори, и была близка к панике.

Она пыталась вспомнить, как это было с Аланом. Что она чувствовала к нему? Было ли это любовью? Его упорство помогло ему завоевать ее, но вся их жизнь проходила на публике. Был ли между ними хоть один момент настоящей близости? Смеялись ли они вместе? Шутили ли? Из глубины подсознания рождалась уверенность в том, что она просто смирилась и, выйдя за Алана замуж, словно заключила пакт, который, как она думала, не мог быть расторгнут.

Софи закончила оформление своего прилавка и распрямилась, чтобы посмотреть на него. Подушки, сшитые из лоскутков, – превосходная работа миссис Уилсон, самой старой активистки фонда, безусловно, были очень эффектным товаром. Оглядев зал, Софи осталась довольна и другими прилавками, на которых были разложены всякие безделушки и детские вязаные вещички. Большинство из этих изделий Софи ни за что бы не купила сама, но на ярмарке появились незнакомые люди, видимо, обитатели новых домов, которые, несомненно, что-нибудь приобретут.

Джейд играла в дальнем углу зала с двумя девочками из класса. Софи улыбнулась, помахала ей, а потом встала за прилавок.

Кэт, которую с трудом убедили помочь, скептически окинула взором зал. Она принесла кофе для Софи и протянула ей чашку.

– На самом деле, Соф, неужели ты не можешь убедить своих активисток давать вещички для детей помоднее?

– Это Эшдаун, Кэт. Родителям здесь нравятся старомодные вязаные вещи.

– Ну а дети? Неужели им нравятся фасоны времен Ноева ковчега?

– Не будь такой вредной, – но Софи смеялась.

– Ведь такой простор для модного вязания. Мини-юбки для подростков! Топики… короткие платья… А уж эти ужасные огромные коричневые пуговицы… – Кэт ворчала и ворчала, пока люди подходили и покупали понемногу. Завсегдатаи, как обычно, справлялись о ценах, которые были удивительно низкие, но новички набрасывались на товары с энтузиазмом людей, которым предоставили солидную скидку.

– Я подумываю о том, чтобы в следующий раз поднять цены, – заявила Софи, когда раскупили содержимое ее прилавка.

Кэт поморщилась.