— Нам не о чем разговаривать.
— Неужели вы не знаете, что чем дольше охотишься, тем ценнее добыча? — Энгус грубо остановил готовую сорваться с места Лизу, и она тихо охнула, поняв, что он имел в виду.
— Простите… — уже испуганно проговорила девушка, но он грубо прервал ее:
— Прекрати извиняться! Можешь ты наконец выслушать меня и понять, что я пытаюсь тебе разъяснить вот уже столько времени?! Я хочу тебя, будь оно все проклято!
После столь яростного взрыва тишина показалась неестественно громкой и пугающей. Лиза ошеломленно сидела и таращилась на Энгуса, слыша лишь неистовый стук сердца и пытаясь осознать, что он сказал. В какой-то миг она подумала, что спит и видит все во сне.
— Нет, — прошептала она срывающимся голосом, вскакивая, чтобы убежать.
Но Энгус оказался проворнее и, схватив ее за талию, прорычал:
— Сегодня ты от меня не сбежишь!
— Но мы не можем заняться этим, — слабо сопротивлялась она. — Мы же договорились…
— Нет. Мы ни о чем не договаривались. Неужели ты настолько наивна, что воображала, будто я смогу удержать в узде сексуальное желание? — И, толкнув ее на песок, лег рядом, гораздо ближе, чем ей хотелось бы.
— Но… Я даже не знаю, что сказать…
— Тогда не говори вовсе. Пора закончить то, что так давно было начато. — С этими словами он запустил пальцы в ее волосы и поцеловал безо всякого намека на нежность, не возбудив, а лишь перепугав Лизу.
Испуганно вскрикнув, она попыталась отпихнуть его от себя, но Энгус еще плотнее прижал ее к песку, хрипло прошептав:
— И не пытайся бороться со мной. Это все равно произойдет.
Он сказал «это» таким злобным тоном, что у нее кровь застыла в жилах. Девушка задрожала, внезапно почувствовав себя крошечной, хрупкой пташкой, схваченной ужасным огромным чудовищем, вырваться из грубых объятий которого она не могла. Желание! Вот что держало ее еще крепче, чем тяжелое, жесткое тело, пригвоздившее ее к земле. Желание — яростное, бешеное, безжалостное, ураганом сметающее все благоразумие, что еще оставалось в ней. Да, Энгус пробудил в ней страсть, такую же яростную, как и у него.
— Если скажешь, что не хочешь меня, я оставлю тебя в покое, — прошептал он в ее губы, но Лиза уже хотела только одного — ласкать великолепное тело, прижимающее ее к песку, целовать его с такой же жадностью, как и он несколько мгновений назад, и позволить ему дойти до конца…
Поцелуи становились все более пьяными и беспощадными, оставляя огненные следы на нежной коже, заставляя вскипать кровь, по которой уже гулял всепожирающий огонь, ища ослепительного выхода, и ожидание было невероятно мучительно-сладким.
Лиза застонала от наслаждения, когда Энгус принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, и выгнулась навстречу, облегчая доступ к каждому дюйму нежной кожи. А когда он хрипло прошептал, что хочет поцеловать каждую клеточку ее восхитительного тела, задрожала в предвкушении.
Она не носила лифчика, и ее груди напряглись в болезненном ожидании под тонкой тенниской. Обняв Энгуса, Лиза положила его руку себе на талию и вздрогнула от наслаждения, когда его теплая ладонь легла на нежный холмик, лаская его.
Очень скоро тенниска была сорвана, девушка почувствовала на разгоряченной коже ветерок, приятно обвевающий тело, и вздохнула от переполнившего ее неведомого ранее наслаждения.
Его нежные губы накрыли сосок. Энгус то слегка покусывал его, то дразняще обводил теплым, ласковым языком, заставляя Лизу изгибаться в его объятиях.
Но внезапно он отстранился и потянулся к молнии на ее шортах. Лиза не сопротивлялась, даже слегка приподняла бедра, помогая стаскивать их. Ей хотелось продолжения, и всякая задержка раздражала.
Время для них остановилось. Они знали лишь одно — они здесь, они рядом, они вместе…
Подчиняясь его нетерпеливым пальцам, Лиза раздвинула ноги, едва ли сознавая, что делает. Наслаждение достигло, как ей показалось, своей наивысшей точки, но, когда его язык заскользил по животу и ниже, ощущения стали непереносимо острыми.
Одна рука Энгуса продолжала ласкать грудь, соски затвердели и стали необыкновенно чувствительными.
Когда же Энгус проник в нее, Лиза содрогнулась от острой боли.
— Я знаю, — хрипло прошептал, он. — Знаю. Я не хотел причинять тебе боль.
И он задвигался в ней снова, но делал это настолько осторожно и нежно, что она застонала, но уже от непередаваемого наслаждения.
С восхищением Лиза смотрела на мощные плечи Энгуса, блестевшие от пота, на его сильные руки, опирающиеся о песок, когда он двигался в ней в быстром, резком ритме, пока неимоверное блаженство не заставило ее разорвать тишину ночи, укутавшую их своим покрывалом, пронзительным вскриком, эхом ярчайшей вспышки наслаждения, вознесшей ее к небесам. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она смогла прийти в себя.
— Пляж — не самое лучшее место для занятий любовью, дорогая, — прошептал Энгус, но Лиза лишь улыбнулась.
Я люблю тебя, подумала она. Ты подарил мне невероятное удовольствие. Я люблю тебя. Неужели все это произошло на самом деле? Она пробежала пальцами по его груди, упиваясь ощущением собственной власти.
— Нет, это идеальное место, — вяло пробормотала она. — Во-первых, мы здесь одни, а во-вторых, бархатно-черное небо и серебряный свет луны — самая романтичная обстановка для любовников.
Энгус лишь улыбнулся в ответ, как улыбаются над шалостью ребенка.
— Что мы теперь будем делать? — глядя на него, тихо спросила Лиза. Он все еще лежал на ней, и его лицо оставалось в тени.
— Можем отправиться в твою комнату и кое-чем заняться, — предложил он, и Лиза моментально представила весьма живописную картинку — они вдвоем на широкой постели… Слегка наклонившись, Энгус чмокнул девушку в кончик носа. — Или можем остаться на природе, раз тебе она так нравится, и порезвиться при свете луны, — добавил он, сопровождая слова шаловливой улыбкой.
Когда Лиза вновь заговорила, ее голос дрожал:
— Нет, Энгус, я имела в виду вовсе не это. Что мы будем делать после того, что произошло между нами? — Романтический ореол, окружавший их, начал постепенно меркнуть, но она чувствовала, что должна была начать разговор.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не знаю, — солгала она. Больше всего на свете ей хотелось провести остаток жизни вместе с ним, выйти за него замуж, но, судя по его тону, Энгусу подобная мысль и в голову не приходила.
— Знаешь, я снова хочу тебя, — удивленно пробормотал он хриплым от страсти голосом.
— И ты не понимаешь, почему, — тихо вздохнула Лиза, глядя на него.
— Ты совершенно не похожа на женщин, которых я знаю.
— А каких женщин ты знаешь? — поинтересовалась Лиза. Реальность, сменившая эйфорию любви, безжалостно крушила мечты и то призрачное счастье, которое надеялась обрести Лиза.