И Мазур ее использовал в полной мере. Он опрокинулся назад вместе со стулом – прием, которого от человека обычно не ждут и потому не успевают. Они и не успели. А Мазур, перекатившись по полу, уже вскидывал руку с кольтом, немолодая, но ухоженная машинка хлопнула дважды – а потом третья пуля достала в затылок последнего оставшегося в строю неприятеля, успевшего развернуться к двери, но так и не переступившего порог...
Мазур напряженно ждал, прижавшись к стене возле двери. Если на улице все же остались капитановы орелики, они непременно кинутся внутрь, или как-то иначе обозначат свое присутствие.
Нет, тишина. Улочка окраинная, а пистолетные выстрелы – не столь уж громоподобные звуки, в особенности если прозвучали внутри дома, лет сто назад построенного из добротного кирпича согласно тогдашним стандартам, то есть с толстенными стенами и солидными дверями из натурального дерева...
Перебрался к окну. Немощеная улочка, залитая сиянием солнца была пустой и тихой. Кажется, обошлось...
«Кто тебя, дурака старого, просил лезть под руку? – сердито воскликнул он про себя. – Разбогатеть захотелось...»
Пока он настороженно прислушивался и присматривался к внешнему миру, голова оставалась свободной, и Мазур успел подумать, что индивидуумы, столь скоропостижно расставшиеся с жизнью во время двух молниеносных заварушек, ежели рассуждать философически, пали жертвой классических пороков. Тех самых смертных грехов, от которых Библия предостерегает паству. В самом деле, капитан Агирре поддался алчности, решил на старости лет сорвать куш. Команданте Рамон пал жертвой столь же примитивной гордыни – кто его, декадента, просил брать на себя нападение на базу? Незаработанной славы захотелось. Жил бы скромнее, был бы жив... Наконец, Ангелочек и ее напарник пострадали из-за чрезмерной своей хитрожопости. Вместо того, чтобы самим подставлять лоб под пули, как приличным агентам и положено, решили подставить живца – что их все равно не спасло от доброй порции свинца в медно-никелевой оболочке.
Самое время немелодично спеть модный телешлягер: уно, уно, уно момента, и сакраменто... В общем, все умерли. В том числе и ни в чем неповинные шестерки, слепо доверявшие своим патронам – как эти двое, в комнате. А капитан Мазур остался живехонек не только потому, что добросовестно научен был всегда и везде оставаться в живых, но и оттого, что впутывался во все это не по собственной инициативе, а исполняя приказ. Вывод? А он простой: не стоит излишне умничать, неутоленным честолюбием маяться, о больших деньгах грезить. Приказ нужно выполнять – скрупулезно и старательно. Такая вот философия...
Окончательно убедившись, что снаружи никто не вломится, горя желанием отомстить за безвременную кончину хитреца капитана, Мазур принялся старательно обыскивать комнаты Дика и Энджел. Увы, добыча оказалась мизерной. Подобно ему самому, недоверчивые янки таскали денежки с собой, он отыскал лишь пару долларовых бумажек и три здешних сотенных кредитки – на что мог бы приобрести лишь парочку бутербродов и бутылку кока-колы. Однако выбрасывать даже такие гроши при полном отсутствии денег было бы непозволительным пижонством, и Мазур сунул их в карман.
Все остальное, что удалось обнаружить, решительно не подходило под категорию «добычи» – парочка авторучек, несколько журналов, сумки с одеждой. Дамские вещички Мазуру решительно ни к чему, а Дик был гораздо щуплее, и его шмотки лопнули бы на Мазуре по швам...
И лишь под занавес он обнаружил крайне полезную вещь – изданный в Штатах, на английском, естественно, толстенный туристический справочник – в мягкой обложке, с цветными фотографиями, на хорошей бумаге.
Вот это было как нельзя более кстати. Потому что, бегло полистав книжку, Мазур обнаружил массу полезной информации – в том числе касавшейся и здешнего города. Кварталы, куда ярко выраженному гринго забредать ни в коем случае не следует, чтобы не лишиться бумажника, или зубов, или всего вместе. Магазины дорогие и дешевые, оптимальные цены и чаевые, общение с полицейскими и простыми обывателями, официантами, продавцами и проститутками, вокзалы и такси...
Довольно быстро он узнал, что здесь, вот радость, есть автовокзал, откуда как роскошными автобусами, так и транспортом попроще можно отправиться в путешествие хоть по всей стране, если возникнет такая надобность. У Мазура такая надобность как раз и возникла. Вот только деньги...
Решив быть последовательным до конца, он вернулся в комнату с покойниками и принялся без всяких угрызений совести обшаривать означенных, потому что другого выхода просто не оставалось, и моральные соображения приходилось отбросить. Все дело в условиях игры. Будь его задачей путешествие по диким джунглям, он без тени брезгливости пил бы из любой лужи и потреблял в пищу все, что шевелится, от личинок и жаб до змей и жуков. Сейчас ему предстояло пробираться по населенным разумными существами районам, а для этого требовались деньги, которые следовало добывать любыми средствами, заботясь об одном: чтобы процесс добывания презренного металла не привлек внимание местной полиции. Предстать перед здешней Фемидой в роли мелкого уголовничка было бы сущим позором...
Через пять минут он оказался обладателем пары тысчонок в местной валюте и полусотни долларов (главным источником сих сокровищ стал покойный капитан, понятно). А это уже позволяло купить билет на автобус и легально обеспечить себе кое-какое пропитание. В завершение Мазур прикарманил золотой портсигар капитана – цацка весом в добрых полфунта была явно продуктом массового производства, не имела никаких монограмм или дарственных надписей, а, следовательно, не могла послужить уликой. Мазур только тщательно протер трофей от отпечатков пальцев прежнего хозяина, выкинул старые сигареты и положил свои. И преспокойно опустил в карман – на черный день. При нужде столь ликвидный товар легко продать за полцены не особенно щепетильному старьевщику.
В завершение он кухонным полотенцем тщательно протер все места, где могли остаться его собственные отпечатки. Следовало бы ради вящей надежности сцедить из бака немного бензина и поджечь домик к чертовой матери, чтобы окончательно замести следы, но после недолгих размышлений Мазур от этой идеи отказался. Район был не самый фешенебельный, но и не трущобный, вместе с пожарными обязательно припрется полиция, обнаружив аж три трупа с огнестрелом, начнет копать. Кто-то из соседей мог приметить Мазура и дать полиции его описание. Вообще-то этого при любом раскладе следовало опасаться, но подозрение в поджоге при таких вот обстоятельствах – опять-таки ненужный перебор...
Ну, вот и все, пожалуй. Пора в дорогу. Мазур привел в порядок костюм, надел широкополую шляпу и темные очки, найденные в кармане одного из шпиков – вполне уместная деталь туалета при здешнем солнцепеке. Поправил галстук, посмотрелся в зеркало. Впечатление он производил самое благонадежное – не миллионер-плейбой, но и не бродяга, приличный молодой человек классом повыше того, кем он был до знакомства с Ангелочком. С такой внешностью, пожалуй, преспокойно можно изменить легенду. Австралийский моряк и в самом деле списался с корабля, но не сомнительные клады в диких джунглях искал, а познакомился в порту с роскошной девочкой и добрую неделю с ней куролесил, пока не кончились деньги, так что поневоле пришлось возвращаться в порт и подыскать новый кораблик. Где куролесил, спросите? Город-то он помнит, а вот улицу и хозяйку, у которой снимали комнатку – не особенно, поскольку после рейса наверстывал упущенное и всю эту неделю пребывал в пьяном состоянии... Жизненно? Вполне. Если против него не будет конкретных подозрений, обойдется...