Но со временем Салим смирился и с этим.
Он стал относиться к женщинам исключительно как к объектам удовлетворения своих сексуальных потребностей.
И так продолжалось бы и дальше, если бы он не встретил Грейс.
Казалось, ей совсем нет дела до его титула и богатства. Она вела себя искренне. На втором свидании Салим пригласил Грейс в новый очень дорогой ресторан, в котором подавались изысканные блюда.
Грейс явно не слишком нравились творения шеф-повара. Она молча пробовала их и ждала, что скажет Салим. Наконец он не выдержал и спросил:
— Как тебе еда?
Грейс наклонилась к нему и тихо произнесла:
— Я думаю, нам следует поехать в мою квартиру, где я приготовлю яичницу.
Они так и поступили. Отправились пешком в ее квартиру, хотя начинался дождь. Салим хотел вызвать своего шофера, но Грейс остановила его.
— Давай прогуляемся, — предложила она.
— Прогуляемся? — недоверчиво переспросил он.
Грейс улыбнулась.
— Сейчас лето, а моя квартира находится всего в нескольких кварталах отсюда. Я люблю гулять под дождем, а ты, Салим?
По правде говоря, Салим тоже любил гулять под дождем. Детство, проведенное в пустыне, не прошло бесследно.
Конечно, прогуливаться под дождем весело, но на Грейс было роскошное шелковое белое платье и туфли на высоких каблуках. Ее волосы ниспадали ей на плечи.
— Пойдем же, — позвала она, беря его за руку. Еще полчаса они гуляли под дождем и даже немного потанцевали.
В квартире Грейс они не стали жарить яичницу, а занялись любовью, причем с такой страстью, какой не испытывали прежде.
Позже, держа Грейс в своих объятиях, Салим задавался вопросом, неужели эта женщина реальна. Так честна, открыта. Ей все равно, какими титулами он обладает…
Дьявол побери, все оказалось иначе!
Грейс тоже нужны были его деньги, подумал Салим, очнувшись от размышлений, и в груди у него заныло. У нее сейчас амнезия, и что с того? Внезапно перспектива оставаться наедине с ней в этом затерянном раю показалась ему злой шуткой.
— Салим? — позвала она.
Он моргнул и пристально посмотрел на Грейс, которая загадочно улыбалась ему.
— О чем ты так сильно задумался?
Он произнес ледяным тоном:
— Ни о чем.
Она удивленно подняла брови, и ему пришлось объяснить:
— Я вспоминал Нью-Йорк, свою фирму, друзей. Я надеюсь, что скоро вернусь домой.
Грейс посерьезнела и кивнула.
— Конечно. Для тебя все случившееся, должно быть, стало ударом. Ты ведь застрял неизвестно где и непонятно насколько.
Надеялась ли Грейс, что Салим объяснит ей свою задумчивость романтическими размышлениями? Ждала ли она ответа, что он не хочет возвращаться домой с этого райского острова? Ведь женщины гораздо сентиментальнее мужчин. Тем более, они с Грейс недавно чуть не занялись любовью.
— Наверняка ты хочешь принять душ, — мрачно произнес он. — Иди в ванную комнату первой, а я поищу Джека.
Помолчав, Салим прибавил:
— Я скажу ему, что буду жить в отдельной спальне.
— Но ты говорил… — Грейс откашлялась. — Ты сказал, что мы должны держаться вместе, пока все не прояснится.
Салим повернулся к ней лицом.
— Все уже прояснилось, Грейс.
Она вздрогнула и обхватила себя руками. Грейс была умна, поэтому без труда прочитала сообщение между строк. Салим не хочет ее и жаждет прекратить их роман.
— Отличная новость. — Она улыбнулась, но на ее глаза навернулись слезы. — Я не хотела тебя ни к чему принуждать. Я очень признательна тебе за все, что ты для меня сделал, но мне, в самом деле, лучше ночевать в отдельной спальне.
Грейс высоко подняла голову, расправила плечи и прошла в ванную комнату, затем со стуком захлопнула за собой дверь.
Салим стиснул зубы. Сейчас она ведет себя как истинная Грейс: красивая, гордая и непокорная.
Жаль, что под этой личиной скрывается совсем иной человек. Внезапно Салим вспомнил то, что произошло между ними у водопада.
— Проклятье, — громко произнес он, подошел к ванной комнате и попытался рывком открыть дверь. Замок не поддался. Тогда он навалился на дверь плечом и вошел внутрь.
Грейс стояла у раковины, по-прежнему одетая в его рубашку. По ее щекам текли слезы.
— Дорогая, — сказал Салим, — пожалуйста, прости меня.
Грейс всхлипнула и бросилась в его объятия, прижавшись лицом к его груди. Ее сердце учащенно билось. Салим прижал ее к себе так крепко, что, казалось, их тела слились воедино. И вот Грейс подняла голову, посмотрела в глаза Салиму, и он понял, что пропал.
— Грейс, — прошептал он и припал к ее губам. Сейчас Салим не хотел торопиться.
Он жаждал наслаждаться Грейс целую вечность. Ведь он так давно желал обнимать ее, целовать, чувствовать ее прикосновения, упиваться медовым вкусом ее губ.
Однако Грейс будто пребывала в лихорадке, она торопилась утолить свою страсть.
Она коснулась горячими ладонями его груди, прервала поцелуй и пошевелила бедрами, призывая его к активным действиям.
— Прошу тебя, — сказала она, когда Салим начал неуклюже расстегивать ее юбку, потом рывком сорвала ее с себя.
Салим снял с нее лифчик, коснулся ладонями набухших грудей, затем принялся нежно целовать и касаться языком ее сосков. Грейс вскрикнула, сходя с ума от его мучительной неторопливости.
— Грейс, — хрипло произнес он, — моя Грейс… Наклонившись, она обхватила его лицо руками и жадно поцеловала в губы. Салим поднялся и, не прерывая поцелуя, усадил ее на раковину.
Их взгляды встретились. Его был пронизан страстью, ее — затуманен от желания.
Салим разделся и устроился между ее ног.
Грейс застонала, думая, что умрет от невыносимого вожделения.
— Смотри, — прошептал он, и она, опустив глаза, принялась наблюдать, как он медленно овладевает ею.
Салим обхватил руками ее бедра, неторопливо входя в нее снова и снова. Грейс дрожала. Она смотрела на Салима, восхищаясь его красотой. Не сдержавшись, Грейс схватила его за плечи.
— Не торопись, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Не торопись…
— Сейчас, Салим, — потребовала, она, — сейчас…
Услышав это, он потерял контроль над собой.
Салим принялся овладевать ею резко и быстро, доводя до исступления. В тот момент, когда оба достигли пика наслаждения, Салим посмотрел в глаза Грейс и понял, что эта женщина должна принадлежать только ему и быть с ним до конца дней.