Женитьба была обычным выходом из подобных положений. Налагал ли ответственность суд, или мужчина сам брал на себя эту ответственность, как правило, это был брак без чувств.
Как трезво мыслящий адвокат он уже начал разрабатывать план действий. Он даст ребенку свою фамилию, он оплатит не только необходимые расходы на роды, но и обеспечит ребенку достойную жизнь.
Была только одна проблема.
Син сказал, что Каллену нужно поступить правильно, не становясь мужем и отцом. Но Син заблуждался.
Каллен не мог не быть отцом.
Он уже стал отцом в тот день, когда оставил свое семя в чреве Мариссы.
Марисса закрыла дверь квартиры за посыльным, прислонилась к двери и посмотрела на конверт, который ей только что принесли.
Она знала, что написано в этом письме. Конверт из биологической лаборатории.
Она тяжело сглотнула. Вот результат анализа. Результат теста на отцовство, подтвержденный анализом ДНК. Почему она так нервничала? Она знала, что там будет написано.
Да, но теперь Каллен тоже будет знать. Он не поверил ей, когда она сказала ему, что он отец ребенка, но она не винила его. Почему мужчина должен верить женщине, которая легла с ним в постель через день после знакомства?
Тем не менее, Марисса не понимала, какое это имело для него значение. Он ничего не был ей должен. Она ясно дала это понять. Она ничего не хотела от него.
— Я полагаю, ты хочешь сохранить ребенка, — сказал Каллен.
Она посмотрела на него так, будто он был сумасшедшим. Неужели он думает, что она бросила все и теперь откажется от ребенка?
— Да, — холодно сказала она, — хочу.
А потом он потребовал сделать тест на отцовство.
— Зачем? — спросила она.
И теперь он посмотрел на нее, будто она была сумасшедшей.
— Чтобы я смог принять соответствующие меры.
Марисса вышла из маленькой гостиной, прошла на кухню, положила нераскрытый конверт на стол и наполнила чайник водой.
Именно тогда она поняла, что он собирается взять на себя часть ответственности. Выписать ей чек, попросив ее за это подписать документ, освобождающий его от обязанностей отца.
Она поставила чайник на плиту, включила конфорку и подумала: «Делает ли это меня еще более похожей на мать? Да, — горько подумала она, — и еще как». Каллен по крайней мере признает свою причастность к ее беременности. Она узнала, что у нее будет мальчик по результатам амниографии, которую сделала на прошлой неделе. У нее взяли ДНК для биологической лаборатории. У ее сына не будет настоящего отца, но по крайней мере, когда он подрастет, она сможет сказать ему, что его биологический отец пытался поступить благородно.
Марисса решила не принимать его помощь.
Она не сделает ничего настолько унизительного, вроде подписания бумаги, которую Каллен, бесспорно, предъявит ей. Она ничего не хотела от него. Это была его проблема, если он не мог принять правду. Ей опять выдали зарплату — через пару дней после того злополучного дня Тони согласился взять ее назад. Даже если бы он отказал, она бы ни копейки не взяла у Каллена.
Это ее сын, подумала она и улыбнулась. Она будет любить его так, как ее мать никогда не любила ее, сделает все возможное, чтобы наполнить его жизнь счастьем…
Закипел чайник. Ей показалось, что он шумит, но на самом деле из него даже не шел пар.
Звонок в дверь.
Марисса вздохнула, откинула назад волосы, открыла все замки, кроме цепочки, дверь скрипнула… и сердце ее ушло в пятки.
— Каллен?
Какой глупый вопрос.
— Что ты здесь делаешь?
— Открой дверь, Марисса.
— Мы все сказали друг другу в прошлый раз.
— Ты хочешь обсудить наши дела через дверь, это мило. Почему бы тебе не дать мне минуту, чтобы я смог позвонить твоей соседке? Я уверен, ей не захочется ничего пропустить.
Марисса сняла цепочку и резко открыла дверь. Каллен протиснулся мимо нее. Он был одет официально, в серый костюм, белую рубашку и синий галстук. В руках у него был аккуратный кожаный дипломат. Марисса подняла подбородок, готовясь к обороне.
— Ты не прав, Каллен. Нам нечего обсуждать.
— Закрой дверь.
Ее глаза сверкнули, но она все-таки с грохотом захлопнула дверь.
— Будут еще приказы?
— Нам нужно обговорить все, Марисса. Вещи, которые касаются только нас.
Нас. Когда она поняла, что беременна, она часто позволяла себе мечтать о «нас»…
Зашумел чайник. Марисса побежала на кухню. Она слышала, как он шел за ней по потертому линолеуму. Она не хотела смотреть на него, не хотела видеть его лицо, когда он будет предлагать ей деньги. Марисса потянулась за кружкой, положила в нее чайный пакетик и налила воды. Когда же она обернулась, Каллен смотрел на нераспечатанный конверт на столе.
— Я вижу, ты получила результат теста.
Она дернула плечами.
Их глаза встретились.
— Ты не открыла его.
— Я знаю, что там написано.
— А теперь, благодаря звонку в лабораторию, знаю и я.
— Ты удивлен? — Марисса пыталась говорить холодно, но с отчаянием поняла, что ее голос дрожит. — Неужели ты думал, что я могла солгать?
— Я работаю в крупной юридической фирме, — тихо напомнил Каллен. — Я видел такие вещи, в которые трудно поверить.
Она знала, что он был прав.
— Зачем ты пришел?
Каллен взял стул.
— Садись.
Это был ее дом, а он приглашал ее сесть. Марисса вздернула подбородок.
— Я постою, спасибо.
— Потребуется некоторое время, — сказал он и положил свой дипломат на стол.
— Вообще-то, я знаю, зачем ты пришел.
Каллен приподнял брови.
— Знаешь?
— Да. — Она откашлялась. — Итак, ты собираешься предложить мне деньги.
Каллен сложил руки.
— Продолжай.
— Ты хочешь попросить меня подписать документы о получении определенной суммы. Согласно этой бумаге, я освобождаю тебя от ответственности в будущем.
Неужели он думал, что она не догадается без его объяснения?
— Конечно, — холодно продолжила она, — мы оба знаем, что пустая трата времени печатать эти бумаги.
— Правильно.
— Я могу пойти к судье в любое время и сказать ему, что совершила ошибку, подписав твои бумаги. Потребовать еще денег или сказать, что мне недостаточно хорошо все объяснили.
— Снова правильно.