Ну и пусть продолжают так думать.
Что касается извинений, она их принимает. Похоже, он успокоился и начал мыслить рационально. Она позволит ему навещать ребенка, и на этом они спокойно разойдутся. Когда ее малыш подрастет, ей придется сказать ему, что его отец принц, но об этом она подумает позже.
Ровно в час дня Мэдисон проскользнула в кожаный салон элегантного черного «бентли».
Закрыв за ней дверцу, шофер сел за руль и протянул ей конверт.
Когда машина выехала на шоссе, Мэдисон достала из конверта записку.
Она была короткой. Внезапно у Тарика возникла неотложная проблема, и ему пришлось срочно лететь в Бостон. Он извинялся перед ней и надеялся, что она согласится встретиться с ним, поскольку в ближайшие несколько недель его не будет в городе. Обещал, что они пообедают в самолете, а его пилот сразу же доставит ее обратно, если она не захочет провести остаток дня в Бостоне.
Мэдисон нахмурилась. Слишком много извинений от человека, который привык командовать. У нее появилось неприятное предчувствие, но она заставила себя успокоиться. Принц Тарик — занятой человек, и обед на борту самолета был для него привычным делом. Ради разумного соглашения она решила пойти на небольшие уступки.
Его самолет ждал ее на взлетной полосе, находящейся в незнакомой ей части аэропорта Кеннеди.
На фюзеляже красовалось изображение золотого ястреба, под которым было выгравировано «Королевство Дубаак». Мэдисон поняла, что это государственный герб.
Почему-то это ее насторожило. Но какая разница, какой компании принадлежит самолет? И все же, прежде чем выйти из лимузина, Мэдисон помедлила.
— Мэм?
Она посмотрела на шофера, протягивающего ей руку. Его лицо ничего не выражало. Не надо, нашептывал ей внутренний голос, но она проигнорировала его и позволила шоферу помочь ей выбраться из салона.
У трапа ее встречал бортпроводник.
— Здравствуйте, мисс Уитни, — вежливо произнес он. — Пройдемте на посадку.
У двери ее встретил второй бортпроводник.
— Добро пожаловать на борт, мисс Уитни.
Как много вежливых приветствий и улыбок, подумала Мэдисон, проходя в салон.
Обычно она летала первым классом, но это был еще более высокий уровень. Пол салона устилали темно-синие ковры, вдоль стен небольшими группками расположились кожаные диванчики и кресла. Между двумя креслами стоял стеклянный столик, сервированный на две персоны. Тонкий фарфор, сверкающие столовые приборы, белоснежные салфетки, ваза с цветами…
— Мэдисон.
Навстречу ей шел Тарик в сером костюме и белой рубашке с темно-бордовым галстуком. Он был ослепительно красив.
— Ваше высочество.
Улыбнувшись, он взял ее за руку.
— К чему формальности? Мы, кажется, уже перешли на «ты».
— Тарик, — произнесла Мэдисон и почувствовала, как от его прикосновения вверх по ее руке пробежал разряд.
Сегодня он был совсем другим. Улыбающимся, приветливым, очаровательным. И в то же время оставался мужчиной, от семени которого она зачала ребенка…
Ее бросило в жар, и она быстро отдернула руку.
— Спасибо тебе за цветы. Они очень красивые.
— Рад, что они тебе понравились. С твоей стороны было большим великодушием принять их в знак прощения.
— Думаю, вчера мы оба были слишком потрясены.
— Согласен. — Двигатели самолета зашумели, и он сдвинулся с места. Тарик взял Мэдисон за локоть. — Давай присядем.
Он подвел ее к столику и усадил в одно из кресел.
— Здесь очень мило.
— Я распорядился, чтобы нас обслужили, когда мы наберем высоту, но, может, ты хочешь чего-нибудь выпить? Фруктового сока? Чая? Воды?
— Ничего, спасибо.
Самолет продолжал двигаться по взлетной полосе. Мэдисон выглянула в иллюминатор. Сейчас они поднимутся в небо. Нехорошее предчувствие вернулось.
— Знаешь, Тарик, я думала насчет обеда…
— Ты думала, что тебе следовало сказать «нет».
Мэдисон посмотрела на него. На этот раз он не улыбался. Его лицо вообще ничего не выражало. Ее сердце словно сжали ледяные пальцы, но она заставила себя улыбнуться.
— Я рад, что ты согласилась, — мягко произнес он. — Таким образом, у нас будет возможность поговорить и лучше узнать друг друга.
— Но путь до Бостона занимает меньше часа, — с улыбкой ответила она.
— Я обещаю тебе, Мэдисон, у нас будет столько времени, сколько понадобится. А сейчас давай поедим.
Минеральная вода в хрустальных стаканах, бульон, морские гребешки со спаржей, ежевика со взбитыми сливками, чай и черный кофе.
Для нее. Для Тарика.
Сейчас он был очаровательным незнакомцем с вечеринки, а не бесчувственным, самодовольным негодяем, который вломился вчера вечером к ней в квартиру.
И все же что-то здесь не так. Она чувствовала опасность, притаившуюся за внешним лоском. Что-то опасное и в то же время невероятно волнующее. Но вот зачем ему понадобилось замораживать свое семя?..
— О чем ты думаешь?
Его голос был низким и хриплым. Почувствовав, как ее лицо заливает краска, Мэдисон покачала головой.
— Да так, ни о чем.
— Ты думаешь, почему я отдал свое семя на хранение?
Мэдисон была потрясена. Похоже, этот человек умеет читать чужие мысли.
— Ты имеешь право знать ответ, и я дам тебе его. Я — наследник престола своей страны. Так было не всегда. Мой старший брат Шариф должен был стать султаном после смерти нашего отца. — На его щеке дернулся мускул. — Но Шариф погиб. У него не было ни жены, ни детей.
— А ты? Почему ты не женился?
— Потому что не хотел, — отрезал он. — Тогда не хотел… но смерть Шарифа все изменила. Я начал искать себе жену. — Он невесело рассмеялся. — Поверь мне, я пытался, но все безрезультатно. То ли я не могу действовать под давлением, то ли с моей кармой что-то не так. Какова бы ни была причина, время идет, а я до сих пор не женат.
— Да, но ты еще молод.
— Судьба не смотрит на возраст, — печально ответил Тарик. — То, что произошло с Шарифом, тому подтверждение. Он был всего на два года старше меня. Я постоянно думаю, что будет, если со мной что-нибудь случится. — Он встретился с ней взглядом. — Затем я увидел программу о «Фьюче борн».
— Ту, в которой принимала участие я?
Он кивнул.
— Сначала я увидел только твою красоту. Затем мы встретились, и…
— Я… я не хочу говорить о том вечере. Это была ошибка.
— Единственной ошибкой, — хрипло произнес Тарик, — было позволить тебе уйти.