Хороший парень вдруг оказался мерзавцем, которому мысль об убийстве не кажется чем-то чудовищным. Вика могла бы прожить с ним всю жизнь, считая, что с мужем ей повезло, и мы бы тоже так считали. Сколько еще таких симпатичных мужчин вокруг?
Подобные мысли до добра не доведут, это я знала точно. Мир вовсе не состоит из мерзавцев. Да, жизнь проверяет человека на прочность, в такие моменты хорошо видно, что за человек рядом с тобой и кто ты сам. На то она и жизнь. Я дала слово молчать. Из-за дружбы с Викой, из жалости к Сергею? Черт его знает... Обвел его киллер вокруг пальца или просто выполнил заказ, в любом случае на совести Сергея четыре трупа. Как он намерен жить с таким грузом? Впрочем, это его забота. «Надо было звонить Константину Ивановичу, – входя в квартиру, подумала я. – А не бежать к Сергею с вопросами. Допустим, Коршунов сам пойдет к следователю и в результате окажется в тюрьме. И что? Это вернет жизнь убитым?» Я устало повалилась на диван, понимая: ни на один из вопросов я ответить не в состоянии. Вика моя подруга, она любила его, и ради нее... «Хотя бы наедине с собой не повторяй эту чушь».
Я натянула подушку на голову, подумав: «Вот бы заснуть», хотя прекрасно знала, что заснуть не получится. Виски разламывало от боли, в конце концов я пошла на кухню искать таблетки. Как назло, в старой коробке из-под печенья, где хранились лекарства, не нашлось ничего подходящего. От поисков меня отвлек звонок. Услышав голос Кешки, я поморщилась и выпалила:
– Извини, я сейчас не могу разговаривать.
Он повесил трубку, не ответив, а я с опозданием подумала, что могла быть повежливее. Кешка наверняка слышал новости, оттого и звонит. Мы обсудили бы это, как принято между друзьями...
– Ты не считаешь его другом, – громко сказала я. – И незачем прикидываться.
Но неприятный осадок остался, а в добавление к моим мытарствам это был явный перебор. В такое время лучше вообще ни с кем не говорить. Как назло, телефон опять зазвонил. Поморщившись, трубку я все-таки сняла.
– Сереге дозвонилась? – спросила Настя. Я подумала, что на это сказать, и наконец ответила:
– Да.
– Ты что, спала? Тормозная какая-то. Где его носило?
– Он был дома со своим отцом.
– И по этой причине на звонки не отвечал? Как считаешь, он... – Настя замолчала, предлагая мне закончить ее мысль.
– Ты ожидала, что я спрошу его: «Сергей, это не ты случайно...»?
– Ладно, не злись. Как он тебе показался? Может, у нас просто крыша поехала? И он вовсе ни при чем?
– Может.
– Я недалеко от твоего дома, сейчас приеду.
– Зачем?
– О господи, что, просто так нельзя?
– Хорошо, приезжай.
Настя приехала через полчаса. Вошла в квартиру, страдальчески морщась.
– Черт, ноготь сломала, угораздило ткнуть пальцем в дверь. Собирайся быстрее, Кешка с Толиком ждут нас в кафешке на Садовой, у Толика какая-то гениальная идея по поводу выходных. Ну, что ты стоишь? – всплеснула она руками.
– Не хочу я никуда ехать, – буркнула я.
– Перестань, чего дома сидеть? Позвонишь Мартину, он приедет в кафе.
Я вяло отнекивалась, Настя настаивала. Кончилось тем, что я согласилась. Мы сели в машину, я ожидала, что мы направимся в сторону проспекта, но Настя свернула к гаражам.
– На проспекте пробка, – пояснила она. – Я с Сущевской к тебе двадцать минут добиралась. Проскочим дворами... – Вишневая «Ауди» стояла в конце дорожки, идущей между гаражами. Настя замолчала и вдруг начала тормозить. – Это машина Сергея? – спросила удивленно. – Что он здесь делает?
– Не знаю, – пожала я плечами.
– Точно, его тачка, вон стикер «Девочка, пристегнись». – Она остановила машину и посигналила. – Может, ушел куда-то? – покачала она головой. – Ладно, поехали.
– Подожди, – нахмурилась я. Страх возник внезапно. Я смотрела на машину и думала о том, что здесь ей просто нечего делать.
– Что, так и будем сидеть? – возмутилась Настя. Я распахнула дверь, собираясь выйти. – Его нет в машине, – сказала Настя. – Он бы нас увидел.
Окна «Ауди» были затонированы, я пригляделась, почти вплотную прижавшись к стеклу: водителя не видно.
– Ну что, – подходя ко мне, сказала Настя. – Я же говорю, его здесь нет.
А я уже тянула на себя ручку двери. С легким щелчком дверца открылась.
– С ума сойти, – произнесла Настя. – Он машину забыл закрыть, и ключи в замке торчат. Ты посмотри. – Она задела ключ рукой, и теперь золотой брелок чуть покачивался. – Куда он делся? – возмущенно фыркнула она, повернула голову, оглядывая салон, и вдруг замерла.
Я смотрела, как бледнеет ее лицо, как в глазах появляется растерянность, которую тут же сменил ужас, проследила ее взгляд и увидела скрюченное тело на полу возле заднего сиденья. Голова, залитая кровью, упирается в колени, лица не видно, на светлой рубашке под лопаткой красная точка. В первое мгновение я решила, что это божья коровка, а потом поняла: кровь.
– В обморок, что ли, упасть? – вздохнула Настя и криво усмехнулась, щека ее дернулась, она стиснула рот ладонью, попятилась, налетела спиной на кирпичную стену гаража и согнулась пополам. Ее рвало, а я наблюдала за происходящим с каким-то жутким спокойствием, как будто ни Настины страдания, ни труп в машине ко мне отношения не имеют.
Милицию вызвала Настя, я так и пребывала в ступоре. Подруга встряхнула меня за плечи, а потом, сообразив, что этого мало, легонько съездила мне по физиономии. Могла бы не церемониться, даже хорошая затрещина не привела бы меня в чувства. «Киллер убил Князева, потому что тот знал, кто он такой, – билось в мозгу. – Теперь погиб Сергей».
Наконец приехала милицейская машина. Нам задали несколько вопросов, отвечала на них по большей части Настя. Молодой мужчина, приглядываясь ко мне, вдруг спросил:
– Может быть, вызвать «Скорую»?
Я решила, что речь идет о Сергее, и усмехнулась:
– Думаете, она ему поможет?
Мужчина посмотрел растерянно и отошел. Нам посоветовали подождать в Настиной машине. Мы молча сидели, наблюдая суету вокруг, пока не явился Мартин.
– Это я ему позвонила, – сказала Настя.
«Когда? – удивилась я. – И почему Мартину, а не Толику?» Но вопросы я оставила при себе, ответы в тот момент были не так уж и важны.