Потом вползла в страшную хижину, села и начала красиво укладывать вокруг себя паклю и пеньку. Ей велели повторять: «Рам! Бхаи! Рам!» Но у нее не было голоса... она нечеловечески захрипела от страха... Брахманы затарахтели про вечное блаженство, она овладела собой, легла на ложе к разлагающемуся трупу и обняла его правой рукой.
Брахманы начали суетливо швырять на нее порошок из камфоры, камеди, селитры и кусочки черного сандалового дерева. Потом быстро закрыли двумя толстыми поленьями отверстие, плотно засыпали все сверху дровами и соломой. Пока закрывали вход, брахман звонко читал ритуальный текст, а она отвечала из своей западни сдавленным хрипом.
Теперь мальчику предстояло зажечь похоронный костер отца и матери! Он неуверенно взял клок хлопчатой бумаги, смоченный в масле, зажег его на священном огне, пал ниц, несколько секунд молился и бросил в хижину под самые ноги отца и матери, чуть не упав в обморок. Зрители захлопали в ладоши, как хлопают в театре.
Брахманы оттащили мальчика, проворно обложили хижину хлопчатой бумагой, пропитанной камфарой, и все мгновенно вспыхнуло, затрещало и заискрилось. Брахманы отбежали подальше и начали оглушительно вопить молитвы, а зрители присоединились к ним... все, кроме двух детей, впали в некрофильский экстаз.
Остов быстро прогорел, и, хотя к костру нельзя было подойти ближе чем на десять метров, издалека стали видны два пылающих трупа. Народ начал расходиться, развлечение закончилось. Жрецы остались до полуночи поддерживать огонь. Они обязаны были дождаться пепла, смочить его водой Ганга и отправить в священную реку. А на месте убийства возвести жертвенник из земли и глины...
...В шесть утра мы уезжали в Агру. Вид у собравшихся в холле российских литераторов был похмельно несчастный. Игорь Чубайс с нами не ехал, а оставался в своем номере в обществе ящерицы размером с ладошку. Подготовленная Шумитом, я успокоила его: местные ящерицы – санитары жилища, они поедают вредную насекомную мелочь.
В понятие мелочи, правда, довольно трудно включить индийских тараканов, размеры которых таковы, что, увидев парочку на улице, я издалека приняла их за лысых бесхвостых мышей, и только опознав, чуть не хлопнулась в обморок. Кстати, они еще и немного умеют летать...
В путешествие под руководством Ранжаны и профессора Кумара, кроме меня, поехали пять человек: литературовед Елена Трофимова, поэтесса Лидия Григорьева, переводчик Александр Радашкевич, прозаики Светлана Василенко и Алексей Варламов. Мы уныло покатили чемоданы в гостиничную камеру хранения, не особо ей доверяя. Даже косметичку с украшениями я потащила с собой.
Всех предупреждали, что воровство в Индии виртуозно. Вас изящно обнимут на рынке, мгновенно опустошив карманы. Вас отвлекут нищие или орущие торговцы, а их родственники быстро срежут сумку. Приятель, много путешествовавший по Индии, наставлял меня: «Никогда не расслабляйся в беседе с незнакомцем на улице. Даже если он носит обувь!»
Знаю истории про то, что для путешествия в поездах по недорогим билетам индийцы берут с собой цепи с замками и приковывают чемоданы к полкам. Эти цепи часто продают торговцы орешками, курсирующие по вагонам. Кладя в поезде сумку с деньгами и документами под голову, вы все равно попадете в ситуацию, когда один потянет вас за ноги, а другой в это время попятит сумку.
И проводник в качестве представителя государства появится ровно через час после того, как вы начнете орать благим матом. Так что деньги и документы в индийском поезде надо носить «на себе». Это касается и автобуса. Из многолюдного автобуса турист обычно выходит без бумажника и документов.
Мы расселись по джипам: я с Леной и профессором Кумаром в один. Остальные с Ранжаной – в другой. Гостиница снабдила нас незатейливым завтраком в коробке: крутыми яйцами и двойным куском хлеба с кляксой варенья из неопознанного фрукта. Выезжали рано, надеясь на пустые дороги. И в индийском понимании они, видимо, казались пустыми. Но скажу вам честно, это был полный сумасшедший дом...
Индия встает вместе с солнцем. Солнце рано уходит, и ее словно отключают от розетки. Казалось, что в шесть утра на работу по дороге в Агру отправилось сразу все население страны: серые пыльные рабочие окрестности Дели были запружены потоками людей, добирающихся на заводы на всем подряд.
Представьте себе пространство, по которому пилят скоростные автомобили, тянутся раздолбанные автобусы с мужчинами на крыше, подпрыгивают набитые людьми моторикши и велорикши, гремят мотоциклы, лавируют велосипеды, пылят повозки.
Повозки тащат унылые лошади, верблюды, буйволы, ослы и козлы, а на тщедушную горизонталь, как правило, взгроможден гужевой дирижабль величиной с автобус. Он состоит из мешков, товаров, горшков, соломы и виртуозно обернут сверху тканью. Поначалу долго не понимаешь, что это такое загадочное движется по дороге.
Круговорот машин постоянно сигналит и почти чиркает друг о друга. Водители что-то выкрикивают. Из коробочек рикш торчат руки, ноги, куски сари, мешки, коробки... на двухместное сиденье набивается человек шесть. Ни правил, ни полицейских не существует как класса, на перекрестках движутся по принципу «кто быстрее», встречная полоса совершенно условна.
В Москве мне перефразировали шутку, что кино бывает плохое, хорошее и индийское на тему дорог. Внутренне я была готова, что дороги бывают хорошими, бывают плохими, а бывают индийскими. Но не до такой же степени!
Западники ругаются, что на российских просторах распространены законы джунглей: кто больше, кто дороже, тот и прав. Ха-ха! Пусть съездят в Индию! Индийская дорога – это чистые джунгли. Вы бы видели, как по ней дефилирует трактор с прицепом.
Как правило, он везет в кабине толпу детей в школу или толпу женщин на работу. Сколько человек может утрамбоваться в кабину для двоих и в прицеп, сосчитать нельзя. Трактор никого не пропускает и по сторонам не смотрит. Он – король дороги. Больше его только грузовик. По отношению друг к другу они еще соблюдают какой-то политес, остальные в их понимании – лилипуты.
Сигналят все и всё время, есть даже поговорка о том, что единственная безупречно работающая часть индийской машины – это клаксон. Это правда! Техническое состояние автомобилей невероятно: у половины снесены зеркала, и обстановку сзади они представляют себе в основном по звукам клаксонов в спину; некоторые части машин прикручены проволокой или крепкой местной веревкой растительного происхождения.
Водители ездят «как в последний раз»... Не могу сказать, причина тому вера в перевоплощение, одурение от жары, постоянное жевание наркотического бетеля, надежда на защиту богов или невероятное мастерство. Первые часы на дороге западный человек много раз прощается с жизнью. Потом постепенно привыкает к тому, что в каждом безумии есть своя система, и в этом тоже.
Системой здесь является то, что аварий в Индии почти нет. Это вам не итальянские горячие трассы, где все машины полуразбиты и на каждом перекрестке происходит бурное разбивание носов. Южный индиец потом сказал мне про дорогу в Агру:
– Северяне такие медленные и сонные, у них можно уснуть на дороге. Поезжайте на юг Индии. Там люди поживей, повеселей!