– Обычно я так не езжу, мистер Бейли, но ничего против не имею, а вам, наверное, это будет удобнее. Машина полностью компьютеризирована. Она знает, куда ехать, и сумеет справиться со всеми помехами и неожиданностями. Нашего вмешательства не требуется.

Бейли ощутил еле заметный толчок, а затем плавное, почти не воспринимаемое ускорение.

– Все в полном порядке, мистер Бейли, – сказал Фастольф. – Я приложил много стараний, чтобы как можно меньше людей знало, что вы будете находиться в этой машине, и чтобы вас не смогли в ней обнаружить. Да, кстати, движется она на воздушной подушке, и мы скоро будем на месте, однако, если желаете, вы могли бы вздремнуть. Вы в полной безопасности.

– Вы говорите так, словно считаете, что мне угрожает опасность. На корабле меня для большей надежности держали взаперти. И теперь опять. – Бейли обвел взглядом тесное замкнутое пространство машины, в которой он был укрыт металлом и непрозрачным стеклом, не говоря уж о металлических телах двух роботов.

– Я, конечно, перебарщиваю. – Фастольф засмеялся. – Но обстановка на Авроре накаленная. Вы приехали в разгар кризиса, и я предпочту выглядеть несколько смешным, принимая излишние меры, лишь бы избежать риска, которым чреват любой недосмотр.

– По-моему, вы понимаете, доктор Фастольф, что моя неудача здесь обернется тяжелым ударом для Земли, – сказал Бейли.

– Я прекрасно это понимаю и не меньше вас хочу, чтобы вы добились успеха, поверьте мне.

– Верю. И еще: моя неудача тут, по какой бы ни было причине, означает конец моей карьеры на Земле и тяжелые перемены в личной жизни.

Фастольф обернулся и растерянно посмотрел на Бейли:

– Неужели? Но для этого нет причин.

– Согласен, однако так будет. Я окажусь идеальным козлом отпущения для земного правительства в его отчаянном положении.

– Я совершенно не представлял себе ничего подобного, когда просил, чтобы вас прислали сюда, мистер Бейли. Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах. Хотя, если быть честным (он отвел глаза), в случае нашей неудачи сделать я смогу немного.

– Знаю, – угрюмо ответил Бейли, откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза. Движение машины было еле заметным и убаюкивающим, но Бейли не заснул. Он только сосредоточенно размышлял – другого ведь не оставалось.

15

Когда они приехали, Бейли опять избежал соприкосновения со Вне. Из машины он вышел в подземном гараже, и маленький лифт поднял его на – как оказалось – первый этаж.

Его проводили в солнечную комнату, и, пересекая прямые солнечные лучи (действительно оранжевые), он поежился.

Фастольф заметил это и поспешил сказать:

– Полностью заматовать окна нельзя, но они затемняются, и, если хотите, я их затемню. Собственно, мне следовало сообразить…

– Не надо, – ответил Бейли ворчливо. – Просто я сяду к ним спиной. Нужно привыкать!

– Как угодно. Но если вам станет неприятно, сразу же скажите мне… Мистер Бейли, сейчас здесь, в этой части Авроры позднее утро. Не знаю, каким был распорядок на корабле. Но если вы не спали уже много часов и хотели бы отдохнуть, то пожалуйста. А если не хотите спать и не голодны, то завтракать вам необязательно. Однако если вы не прочь, то прошу вас позавтракать со мной через несколько минут.

– Это совпадает с распорядком на корабле.

– Прекрасно. Хочу напомнить вам, что наш день на семь процентов короче земного. Это не должно бы сказаться на ваших биоритмах, но в случае необходимости мы постараемся приспособиться к ним.

– Благодарю вас.

– И еще одно… Не знаю, какую еду вы предпочитаете.

– Буду есть все, что мне подадут.

– И все-таки… Я не обижусь, если что-то покажется вам несъедобным.

– Благодарю вас.

– Вы не станете возражать, если Дэниел с Жискаром присоединятся к нам?

– Они тоже будут есть? – Бейли слегка улыбнулся.

Но Фастольф не ответил ему улыбкой, а сказал серьезно:

– Нет. Но я хочу, чтобы они все время были с вами.

– Опасность? Даже здесь?

– Я ни на что полностью не полагаюсь. Даже здесь.

– Сэр, завтрак подан, – доложил вошедший робот.

Фастольф кивнул:

– Хорошо, Фабер. Мы сядем за стол через несколько минут.

– Сколько у вас роботов? – спросил Бейли.

– Довольно много. Мы не достигли уровня Солярии: десять тысяч роботов на одного человека, но у меня их больше, чем в среднем имеют мои сограждане. Пятьдесят семь. Дом большой, и в нем помещаются и моя приемная, и моя мастерская. Ну и моей жене – когда у меня есть жена, – необходимо отдельное крыло, изолированное от мастерской, а также своя прислуга.

– Ну, из полсотни роботов вы, пожалуй, можете поступиться двумя. Теперь я чувствую себя менее виноватым, что вам пришлось остаться без Жискара и Дэниела, когда вы отправили их за мной.

– Уверяю вас, мистер Бейли, это был не случайный выбор. Жискар мой мажордом и моя правая рука. Он со мной со времен моей молодости.

– И все-таки вы послали его проводить меня на Аврору, – сказал Бейли. – Я очень польщен.

– Просто доказательство вашей важности, мистер Бейли. Жискар – самый надежный из моих роботов, сильный и крепкий.

Бейли покосился на Дэниела, и Фастольф добавил:

– Моего друга Дэниела я в эти расчеты не включаю. Он не мой слуга, а мой триумф, и я им бесконечно горжусь. Он первый в своей категории, а доктор Родж Наменну Сартон был его дизайнером и моделью. Тот человек, который…

Он тактично умолк, но Бейли отрывисто кивнул и пробормотал:

– Знаю.

Фразу не нужно было доканчивать: он помнил, что Сартон был убит на Земле.

– Сартон занимался конструированием, – продолжал Фастольф, – но создание Дэниела сделали возможным мои теоретические выкладки. – Он улыбнулся Дэниелу, и тот чуть наклонил голову в знак признательности.

– Но ведь был еще Джендер, – напомнил Бейли.

– Да. – Фастольф покачал головой и опустил глаза. – Наверное, мне следовало бы оставить его у себя, как Дэниела. Но он был вторым моим человекоподобным роботом, а это немножко другое. Дэниел, фигурально выражаясь, был моим первенцем, особым во всех отношениях.

– И теперь вы уже не создаете человекоподобных роботов?

– Нет. Но идемте, – сказал Фастольф, потирая ладони. – Пора поесть. По-моему, мистер Бейли, население Земли не привыкло к натуральным продуктам питания. Нас ждет салат из креветок, хлеб, сыр, молоко, если вы пожелаете, или фруктовый сок по вашему выбору. А на сладкое мороженое.

– Традиционные земные блюда, – заметил Бейли, – которые теперь существуют в своей первоначальной форме только в древней земной литературе.