– Думаю, было бы лучше, если бы он позволил мне осмотреть место преступления и допросить людей, обнаруживших тело.

– Сомневаюсь, что вам удалось бы добавить что-нибудь к тем фактам, которыми мы уже располагаем. Мы очень тщательно все обследовали.

– В самом деле? У вас же ничего нет. Ни единой улики. Ни одного подозреваемого.

– Нет, вы правы. Ответ нужно искать в Городе. Хотя, если быть точным, мы подозревали одно лицо.

– Вот как! И вы до сих пор молчали!

– Я же не думал, что это необходимо, Элайдж. Вы ведь наверняка и сами понимаете, что лишь один человек мог сразу попасть под подозрение.

– Кто? Черт возьми, кто же?

– Тот единственный землянин, кто оказался на месте преступления. Комиссар Джулиус Эндерби.

Глава десятая Рабочий день сыщика

Полицейский автомобиль резко свернул в сторону и остановился у безликой бетонной стены мотошоссе. Мотор заглох, наступила мертвая непроницаемая тишина.

Бейли повернулся к сидевшему рядом роботу и неестественно спокойным голосом спросил:

– Что вы сказали?

Бейли ждал ответа, но время, казалось, остановилось. Издалека послышался унылый вибрирующий звук; нарастая, он достиг своего пика и постепенно затих. Наверное, это была еще одна полицейская машина, прокладывающая себе путь к неизвестной цели где-то за милю от них. А может быть, это пожарники спешили на встречу с огнем.

Неожиданно для самого себя Бейли подумал: «Найдется ли хоть один человек в Городе, который знает все ходы-выходы мотошоссе, петляющего в недрах Города?»

Не было такого времени дня или ночи, когда вся сеть мотошоссе пустовала, и все же в ней наверняка были такие участки, куда годами не ступала нога человека. Внезапно с уничтожающей ясностью он вспомнил кино-рассказ, который видел еще в юности.

Действие там происходило на мотошоссе Лондона, и начинался рассказ с ничего не предвещавшего убийства. Убийца рассчитывал отсидеться в заранее подготовленном укрытии на одной из развилок мотошоссе, в пыли которой за сотню лет отпечатались следы лишь его ботинок. В той заброшенной норе он в полной безопасности мог бы дождаться окончания розысков.

Но он ошибся поворотом и в безмолвной пустыне извилистых коридоров дал богохульственную клятву, что назло всем святым все-таки найдет свое убежище. С тех пор он все время сворачивал не туда. Он бродил по нескончаемому лабиринту от сектора Брайтон на Ла-Манше до Норвича и от Ковентри до Кентербери. Он пробирался из конца в конец огромного лондонского подземелья, раскинувшегося по всей юго-восточной оконечности Старой Англии. Его одежда превратилась в лохмотья, а от башмаков остались одни подметки, силы его были на исходе, но никогда не покидали его совсем. Он устал, очень устал, но остановиться не мог. Он мог только идти и идти вперед, никогда не находя нужный поворот.

Иногда он слышал звук проезжающих мимо машин, но тот всегда доносился из соседнего коридора, и как бы быстро он туда ни бросался (а к тому времени он уже рад был бы сдаться властям), коридоры всегда оказывались пустыми. Иногда далеко впереди он видел выход, ведущий к жизни и дыханию Города, но сколько бы он ни пытался приблизиться к нему, выход мерцал все дальше и дальше, пока за очередным поворотом не исчезал совсем.

Время от времени лондонцы, проезжавшие по мотошоссе по своим делам, видели расплывчатую фигуру человека, который молча, с трудом переставляя ноги, направлялся в их сторону, подняв в мольбе полупрозрачную руку. Рот его открывался, губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Приближаясь, фигура начинала расплываться и исчезала.

Это был один из тех рассказов, которые, несмотря на свои невысокие литературные достоинства, стали частью фольклора. А выражение «блуждающий лондонец» стало известно всему миру.

В глубинах Нью-Йорка Бейли вспомнил этот рассказ, и ему стало не по себе.

– Нас могут подслушать, – заговорил Р. Дэниел, и его голос подхватило слабое эхо.

– Здесь? Это абсолютно исключено. Ну, так что там насчет комиссара?

– Он был на месте преступления, Элайдж. Он – житель Города. Его, естественно, подозревали.

– Он и сейчас под подозрением?

– Нет. Его невиновность была быстро установлена. Прежде всего, у него не было бластера. И не могло быть. Он вошел в Космотаун обычным путем, в этом нет сомнения. А как вам известно, при входе в Космотаун положено оставлять свое оружие.

– Кстати, оружие убийцы нашли?

– Нет, Элайдж. Были проверены все бластеры в Космотауне, но ни один из них не стрелял в течение нескольких недель. Проверка радиационных камер не оставляет в этом никаких сомнений.

– В таком случае, тот, кто совершил убийство, кем бы он ни был, либо спрятал оружие так хорошо, что…

– Оно не могло быть спрятано в Космотауне. Мы очень тщательно все обыскали, – сказал Р. Дэниел.

– Я пытаюсь рассмотреть все возможности, – нетерпеливо прервал его Бейли. – Либо бластер был спрятан, либо убийца унес его с собой.

– Именно так.

– И если вы допускаете лишь вторую возможность, тогда комиссар чист.

– Да. В качестве дополнительной меры предосторожности его подвергли цереброанализу.

– Какому анализу?

– Под цереброанализом я подразумеваю расшифровку электромагнитных полей живых мозговых клеток.

– А-а… – протянул Бейли, хотя объяснение Р. Дэниела не внесло никакой ясности. – И что это вам дает?

– Мы получаем информацию о темпераменте и эмоциональном складе данного человека. Что касается комиссара Эндерби, анализ показал, что он не способен на убийство доктора Сартона. Совершенно не способен.

– Верно, – согласился Бейли. – Он человек совсем другого склада. Это я мог бы вам сказать и без цереброанализа.

– Лучше иметь объективную информацию. Естественно, все жители Космотауна также согласились на цереброанализ.

– И, конечно, оказалось, что все они не способны на убийство?

– Вне всяких сомнений. Вот почему мы считаем, что убийца – один из жителей Города.

– Ну что ж, тогда все, что нам нужно, это провести все население Города перед вашим проницательным прибором.

– Это было бы неразумно, Элайдж. В Городе, возможно, нашлись бы миллионы способных по своему темпераменту на убийство.

– Миллионы, – проворчал Бейли, вспоминая о тек далеких днях, когда толпы землян кляли на чем свет стоит «грязных космонитов», и о грозной толпе, собравшейся у обувного магазина накануне вечером.

Бедняга Джулиус. Подозреваемый! Бейли и сейчас мог слышать голос комиссара, описывающего картину, представшую перед ним после того, как обнаружили труп.

«Это было чудовищно, просто чудовищно!» Неудивительно, что в потрясении и испуге он разбил свои очки. Неудивительно, что он не хотел возвращаться в Космотаун. «Ненавижу их», – выдавил он тогда сквозь зубы.