Бурный секс?
Энджи покраснела до корней волос.
– Ты имеешь право на собственное мнение, но у других людей могут быть свои приоритеты. Лично я считаю, что интеллектуальная связь важнее физической.
Никое улыбнулся.
– Наши приоритеты складываются из нашего опыта. Тебя интересуют умственные способности, потому что ты всю свою жизнь провела в обществе мужчин, которым нечего больше тебе предложить.
Ее сердце бешено колотилось.
– Общество Сирила гораздо приятнее твоего.
– Правда? – Не сводя с нее глаз, Никос наклонился вперед. – При виде его у тебя учащенно бьется сердце и перехватывает дыхание? Твое тело горит огнем, когда он щупает тебя своими костлявыми руками? Когда вы лежите в постели, он заставляет тебя забыть о том, что ты археолог?
Ошеломленная, Энджи уставилась на Никоса, но затем, почувствовав, что снова краснеет, отвернулась.
– Ты привык все сводить к сексу, но нас с Сирилом связывают отношения иного рода.
– Охотно верю, – насмешливо произнес Никос. – Он тебе не подходит. Тебе нужен более чувственный мужчина, который сломал бы внутренние барьеры, мешающие тебе получать удовольствие от секса.
Энджи не хотела даже думать об этом, но все ее тело дрожало, наполненное приятным теплом.
– Все, с меня хватит. Я требую, чтобы ты остановил машину и отпустил меня. Я больше ни минуты не хочу находиться в твоем обществе.
– Тебе следовало подумать об этом до того, как ты сделала мне предложение, – заметил Никос. – Ты сама захотела стать моей женой, а этот статус кое к чему обязывает. Я не позволю тебе встречаться с другими мужчинами. Даже с таким слюнтяем, как твой Сирил.
– Он не мой Сирил, – вспылила Энджи, пытаюсь попасть ногой в туфлю, свалившуюся у нее с ноги.
– Ты права, он не твой Сирил, – усмехнулся Никос. – По крайней мере, больше не твой.
Наконец Энджи надела туфлю и откинула волосы со лба.
– У тебя есть право указывать мне, с кем я должна встречаться, а с кем нет?
–. Я грек, – мягко напомнил ей Никос, хотя взгляд его был суровым. – Мы, греки, настоящие собственники и не привыкли ни с кем делиться. Так что тебе придется смириться. Ты должна быть мне благодарна, потому что никогда не стала бы счастливой с таким, как Сирил.
– Ты делаешь это нарочно! – вспылила Энджи. – Пытаешься заставить меня возненавидеть тебя до такой степени, чтобы я отдала тебе бриллиант и навсегда исчезла из твоей жизни. Так вот, по-твоему не выйдет. Ты больше не будешь обижать женщин. На этот раз ты за все заплатишь.
– Я весь дрожу от страха, – насмешливо протянул Никос.
Понятно, он такой же, как мой отец. Обручальное кольцо не мешало тому иметь интрижки на стороне…
Следовательно, моя месть должна быть более изощренной…
– Я хочу заключить брачный контракт, – сказала Энджи.
Запрокинув голову, Никос от души рассмеялся.
– Если ты думала, что я женюсь на тебе без брачного контракта, то не знала, с кем имеешь дело. Я уже говорил тебе, что если ты надеешься вытянуть из меня деньги, то можешь об этом забыть. Но я не понимаю, зачем тебе понадобилось заключать брачный договор.
Энджи самодовольно улыбнулась.
– Просто ты не привык напрягать извилины. Как большинство мужчин, ты думаешь другой частью тела.
Она не представляла, что такой крупный мужчина, как Никос, может так быстро двигаться. В следующую секунду он уже навалился на нее, словно хищник, поймавший жертву. Эта поза была древней как мир, и у нее внутри все затрепетало.
– Что ты делаешь? – Она ударила Никоса кулаком в плечо, но он не пошевелился. – Немедленно отпусти меня!
– Ты знаешь, что я думаю, agape тои? – Его губы были слишком близко от ее рта, и она боялась даже пошевелиться. – Я думаю, после скучного вечера в компании Сирила тебе не терпится узнать, как целуются настоящие мужчины вроде меня.
Энджи уставилась на Никоса, зачарованная его томным взглядом и вкрадчивым голосом.
– Я тысячу раз говорила тебе, что он не мой Сирил… а у тебя завышенная самооценка.
– У меня точное представление о самом себе, а вот ты, кажется, совсем себя не знаешь. Думаю, будет интересно показать тебе, какая ты на самом деле. Ты, посвятившая всю свою жизнь разгадыванию чужих тайн, узнаешь много нового о себе. – Никос взял прядь ее волос и намотал на палец. – У тебя красивые волосы. Ты правильно делаешь, что не стрижешься. Большинство мужчин считают длинные волосы более эротичными.
Энджи обдало жаром, и она вырвалась из его объятий.
– Ты невыносим! Ты думаешь, я не делаю стрижку потому, что длинные волосы делают меня эротичнее?
– Нет, – улыбнувшись, Никос отпустил рыжий локон. – Не думаю, что тебе известно значение слова «эротичный».
– Здесь ты ошибаешься, – ответила Энджи, внезапно почувствовав себя в родной стихии. – Оно происходит от имени Эроса, который был богом любви в греческой мифологии. Согласно большинству мифов, он являлся сыном богини любви Афродиты и бога войны Ареса.
Дослушав до конца ее рассказ, Никос улыбнулся.
– Некоторые ученые не согласились бы с тобой. Они полагают, что Эрос произошел от Хаоса и был богом страсти, а не любви. Но хватит спорить о происхождении этого слова, – мягко произнес он, не сводя глаз с ее рта. – Позволь мне дать тебе мое собственное определение.
– Я не… – попыталась возразить Энджи.
– Эротика, agape тои, это возбуждение сексуального удовольствия, оргия чувственного удовлетворения, а не слово, взятое из греческой мифологии. В более современном значении его синонимами являются: «плотский», «чувственный», «сексуальный», «соблазнительный», «возбуждающий»…
– Довольно! Замолчи! – Энджи возмущенно закрыла уши руками. На несколько секунду нее перехватило дыхание.
Помимо денег, этого неандертальца интересует только одно – секс.
Вспомнив, что у нее все еще остался в запасе главный козырь, она немного успокоилась.
– Не сомневаюсь, в прошлом слово «эротичный» было для тебя очень актуальным, – решительно произнесла она. – И это хорошо, потому что скоро тебе придется о нем забыть.
– Ты так думаешь? – От вкрадчивого бархатного голоса Никоса у Энджи по спине побежали мурашки.
– Нет, я это знаю. – Поборов волнение, она пристально посмотрела на него. – Не хочешь меня спросить, какое условие я хочу указать в брачном контракте?
– Меня это мало интересует.
– Правда? – Внезапно ей захотелось сорвать с его лица маску невозмутимого спокойствия. – Я буду настаивать на том, чтобы нотариус включил в наш контракт пункт, согласно которому ты не сможешь заниматься сексом с другими женщинами. Женившись на мне, ты будешь вынужден вести целомудренную жизнь, Никос, так что забудь обо всем, что связано с эротикой.