Незаметно, как казалось Джул, взглянув на него поверх меню, она обнаружила, что смотрит прямо в ясные голубые глаза Маклеода. В этот момент девушка забыла про все: она была готова схватить Грега за руку в порыве откровенной страсти и броситься с ним во тьму ночи.

Маклеод улыбнулся, нарушив напряженное молчание.

— Вы не хотите помочь мне в выборе блюд? — спросил он, просматривая меню и одновременно придвигаясь к ней. Обхватив спинку ее стула, он пошутил: — Мы, рабочие парни, не очень-то разбираемся в тонкостях французской кухни.

Джульетта ни на минуту не поверила Маклеоду, но ей было уже все равно.

Теперь она узнала по-настоящему, что такое необузданное, без лжи и притворства, чувственное притяжение двух взрослых людей… Девушка слегка вздрогнула.

— Вам холодно?

— Нет, просто мне показалось… Конечно, мне следовало надеть что-то менее… — Единственное слово, пришедшее ей на ум, было «откровенное».

В ответ на ее замешательство Маклеод пошутил:

— Менее? Разве это возможно?

— Наверное, я оговорилась. Я хотела сказать «более», а не «менее». — Господи, совсем запуталась. Что-нибудь более существенное в смысле тепла. — И она выдавила из себя смешок. — Забавно, правда? Мужчины приходят в ресторан, застегнутые с ног до головы. А женщины стараются как можно больше оголиться.

— Ну что ж, с точки зрения настоящих мужчин, — ответил он, награждая ее нежнейшим поцелуем в плечо, — я считаю эту систему очень правильной.

Глава восьмая

— Теперь вам стало теплее? — спросил Грег, глядя в ее широко раскрытые глаза. — И не надо меня благодарить, — продолжил он. — Центральное отопление входит в число предоставляемых услуг.

Конечно, было жестоко ее дразнить, но ему нравилось вгонять Джул в краску.

Надо заметить, что Джульетта Ховард была клубком противоречий. То она вела себя как холодная и сдержанная деловая женщина, то превращалась в робкое и нежное создание…

Девушка плотно сжала губы, борясь с охватившими ее чувствами, и углубилась в меню.

Само собой внимание Грега переключилось на ее волосы, скользнувшие по элегантной шее. А кожа ее спины была такой гладкой…

Заметив его взгляд, Джул возмутилась:

— Перестаньте, Маклеод. Я хочу наконец-то поесть.

— Слушаюсь, мадам.

Некоторое время их разговор вращался вокруг такой успокоительной темы, как преимущества рыбы перед дичью, и воспоминаний о где-то попробованных вкусных блюдах. Обмениваясь гастрономическим опытом, они лучше узнавали друг друга, ведя легкую, непринужденную беседу. Настолько непринужденную, что Джульетта, овладевшая собой после его возмутительного поцелуя, рискнула вступить на опасную территорию личной жизни.

— Скажите, Маклеод, — начала она, — а как вы съездили в Шотландию? Удался ли праздник по случаю рождения вашей дочери?

— Очень даже удался, если вы находите привлекательным сборище людей, которые слишком много едят, слишком много пьют и танцуют под оглушительную музыку.

— По правде говоря, это ужасно.

— Вот и я думаю так же. — Он улыбнулся. — Но Хлоя хорошо повеселилась, что мне, собственно, и было нужно.

— Вы такой заботливый отец, — заметила Джульетта, и ее голос неожиданно дрогнул. Да, она все же волнуется. — Может, вы прихватили с собой ее фотографию?

— Вы ведь не станете надо мной смеяться, правда? — спросил Маклеод и с этими словами полез в карман пиджака и достал оттуда снимок.

Юная девушка, улыбавшаяся с фотографии, настолько напомнила Джульетте самого Маклеода в том же возрасте, что у нее перехватило дыхание. У девочки были такие же слегка вьющиеся густые темные волосы, такие же живые голубые глаза. Правда, в отличие от отца, в ней ничего не внушало опасения. Или обычный портрет юной невинной девушки в жемчужных сережках скрывал ее истинную сущность? Возможно, она и унаследовала толику безрассудства от своего отца. Или матери.

— Да, плохо ваше дело, Маклеод, — заметила Джульетта, возвращая ему фото.

Впервые с момента их встречи она увидела его смущение.

— Вы так думаете? — Он посмотрел на фотографию, явно недоумевая. Что она там разглядела такого, чего он сам не заметил?

— Если она не уйдет в монастырь, за ней потянется шлейф кавалеров с разбитыми сердцами. Потом Джульетта поинтересовалась: — Очевидно, она похожа на свою мать?

— У ее матери рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки.

— Веснушки. Какое-то обидное слово.

Маклеод усмехнулся.

— Ладно. Скажем, ее лицо осыпано золотыми блестками, золотой пылью.

— Ах, ради бога! — воскликнула Джульетта, и в ее душе шевельнулась зеленая змейка ревности. Ужас, но она рада была бы услышать, что у матери Хлои — желто-коричневые пятна по всему телу… Нелегко жить так далеко от дочери?

— Я живу еще слишком близко, с точки зрения ее бабушки и дедушки. Они делали все, чтобы держать меня от нее в отдалении. И сама Фиона тоже.

— Рыжеволосая женщина с веснушками? — спросила Джульетта, пока он прятал фотографию. — И, разумеется, у них ничего не получилось.

— Нет. Как ни старались. Странное дело, знаете ли. Я ненавидел родителей Фионы долгие годы. Никогда не мог им простить того, что они сделали. Но когда на вечеринке я увидел Хлою в объятиях какого-то юного хлыща, я наконец понял, что к чему. Просто все волнуются за своих детей. — Он посмотрел на Джульетту и улыбнулся. — Теперь, похоже, пришла моя очередь мучиться.

— Вы — отец. И это входит в ваши обязанности…

— Да, но до сих пор я отделывался легко. Появляться там раз в месяц с новой игрушкой — это просто мед в сравнении с трудной обязанностью находиться всегда при детях, каждый день воспитывать их.

Джульетта инстинктивным движением накрыла ладонью его руку.

— Вы делали, что могли, Маклеод, гораздо больше, чем многие мужчины в ваших обстоятельствах.

— Всего этого было недостаточно.

Джул осторожно убрала свою руку и задала достаточно жестокий вопрос:

— Родители Фионы помешали вам быть вместе? Помешали пожениться? Вы переживали. Как все происходило?

— Нам обоим было по восемнадцать, и мы оба хотели развлечений. Она в то время заканчивала женский колледж Сент-Мэри, и ее уже ждало место в Оксфорде. А я был обычным старшеклассником мелчестерской общеобразовательной школы. Мы были из разных миров… — Маклеод взглянул на Джульетту. — Впрочем, не мне вам об этом рассказывать.

Она вспомнила его предположение о том, что она принадлежит к привилегированному кругу. Это не соответствовало действительности, однако значилось в ее «Списке жизненных целей».

— Я был одним из тех парней, насчет которых Фиону всегда предупреждали ее родители, — продолжил Грег.