– Да, – выдохнул Гарри.
Он не лгал. Заглушая боль желания, он снова надел рубашку.
Джекки села на корточки. Меж ее глаз залегла маленькая складка. Гарри протянул руку, чтобы разгладить ее.
– Не надо хмуриться. Со мной все в порядке.
Она посмотрела на него. При свете огня ее глаза казались огромными.
– Ты уверен? Тогда почему Мэйзи живет с твоей кузиной? Почему ты так несчастен?
– Несчастен?
Он немного отстранился, сделал глоток кофе, чтобы собраться с мыслями, – Ты собираешься это отрицать?
– Нет, не собираюсь, но ты сама сказала, жизнь вносит свои коррективы. Мои ранения были обширными, и их нельзя было лечить на месте. Но я не соглашался, чтобы меня отправили домой без Мэйзи.
Проблема заключалась в том, что у меня не было на нее никаких документов. Никаких прав. Нужно было еще одно чудо.
– И оно произошло.
– Когда речь уже шла о жизни и смерти, глава медицинского подразделения послал за консулом, чтобы тот попытался вразумить меня. Этот жалостливый человек не просил меня объяснить ситуацию.
Он предложил зарегистрировать мою малышку. Он не спросил у меня имя ее отца, просто спросил мое и вписал его. Когда он спросил имя матери, я думал, что все пропало. И я… дал Мэйзи имя моей матери.
Когда все закончилось, он вручил мне копию свидетельства и поздравил меня с моей дочерью.
Их взгляды встретились.
– Она моя, Джекки. В прямом смысле этого слова. Я бы пошел на большее, чем ложь, чтобы Мэйзи осталась со мной.
Ему было важно убедить ее, и поэтому он сказал слова, которые никогда не произносил вслух:
– Я любил ее, Джекки. И люблю. Я не мог отдать ее в сиротский приют, даже в самый лучший.
– Конечно, не мог. И ты привез ее сюда, в Хай-Топс.
– Я хотел так сделать. Но дело в том, что, когда меня отправили домой, я очень долго пролежал в больнице. Пересадка кожи – дело нешуточное. Тут появилась Салли. Она приютила Мэйзи, нашла няню. Ей доставляло удовольствие наряжать ее, словно куклу.
– Это и похоже на игру в куклы, – заметила Джекки. – Но Мэйзи – живая девочка.
– Какой-то папарацци пронюхал это и сделал несколько фотографий Салли с маленькой темнокожей девочкой. Через несколько дней поползли слухи. Никто и не подумал сказать мне об этом.
– Значит, она только сделала вид, что удочерила сиротку-беженку?
– По ее словам, она пошла на это, чтобы защитить меня и Мэйзи. Кроме того, в то время так поступали многие известные люди. Это был хороший пиар.
– Ты, наверное, сильно ненавидишь ее?
Он покачал головой.
– Нет, я просто знаю ее как облупленную, вот и все. Поэтому она всячески избегает меня.
– А Мэйзи?
– К тому времени, когда я достаточно окреп, она уже привыкла к своей новой жизни. Я был от этого не в восторге. Но не мог же я забрать девочку с собой на другой конец света, где шла война, где царили голод и разруха, где на каждом шагу подстерегала опасность.
– Ты мог бы остаться с ней дома.
– Может, я бы так и поступил, если бы все сложилось по-другому. Но меня слишком долго не было в жизни Мэйзи. Она забыла меня. Относилась ко мне, как к незнакомцу.
– Она не забыла тебя, Гарри. Она думала, что ты бросил ее, и наказывала тебя за это.
Он выдавил из себя улыбку.
– Так удобно думать, Джекки, но тебе не кажется, что это всего лишь беспочвенные мечтания?
– Возможно. Но ты должен задать себе один вопрос. Если Мэйзи забыла тебя, тогда почему она сказала мне, что будет врачом, когда вырастет?
Его сердце бешено заколотилось.
– Когда? Когда она тебе это сказала?
– По дороге сюда. Я спросила ее, хочет ли она стать моделью, как ее мама, и она в два счета поставила меня на место. Она хочет стать доктором, как…
– Как кто?
– Она не договорила. Ты не заметил, что она это делает постоянно? Говорит намеками. Обращаясь к ней, нужно всегда думать, как лучше поставить вопрос.
– Это у нее от Салли. Та точно знала, что ее матери здесь нет. Поэтому и сказала, чтобы девочку отвезли в дом бабушки, а не к самой бабушке.
– Ты дозвонился до нее?
– Да. Она говорила что-то странное. Сказала, что ты не должна была оставаться. Твоя преданность долгу даже возмутила ее.
– Правда? – улыбнулась Джекки. – Интересно, почему? Дай-ка подумать. Может, она хотела, чтобы ты снова сблизился с Мэйзи?
– Хочешь сказать, что ей надоела роль заботливой мамаши и она хочет избавиться от обузы, чтобы спокойно выйти замуж за миллиардера?
– Ты знаешь ее лучше, чем я. Неужели она такая мелочная? – Гарри промолчал, и Джекки добавила: Одно я знаю точно, Гарри. Мэйзи хочет остаться здесь, с тобой. Может, Салли это известно. – Она взяла его за руку. – Может, несмотря на все факты, в случае с твоей сестрой внешность не обманчива?
Гарри посмотрел на нее, покачал головой, словно до него не дошел смысл ее слов.
– Интересно, как ты стала такой мудрой?
– Если бы… – Джекки инстинктивно дотронулась до браслета.
– Расскажи мне о нем, – попросил Гарри.
– О нем?
– Значит, речь пойдет не о мужчине?
Джекки покачала головой, и в этот момент Гарри осознал, как он уязвим. Может, со временем он смог бы заставить Джекки забыть мужчину, но если дело в женщине…
– Я обещала, не так ли? – напомнила она, будто сожалея об этом.
– Да, и могу поспорить, ты за всю свою жизнь ни разу не нарушила обещание.
– Один раз. Всего один раз. Я обещала Эмме, что никогда не покину ее, но в конце концов у меня не стало иного выбора. – Джекки сняла браслет и показала ему. – В прошлом месяце я подарила его ей на день рождения. Я хотела, чтобы Эмма знала, что она должна забыть меня. Ведь жизнь продолжается. – Джекки накрыла браслет ладонью. – Ее семья отослала его назад.
– Ее семья?
Он в замешательстве посмотрел на нее и вдруг понял. Эмма была не любовницей, а ребенком.
– Как долго ты была ее няней? – спросил он прежде, чем она сообразила, о чем он подумал.
– Наверное, слишком долго. – Джекки постаралась взять себя в руки. – Ты спрашивал, почему я бросила университет. Так вот, я сделала это ради Эммы. Я думаю, ты единственный из всех поймешь меня.
– Я воспринимаю это как комплимент.
– Это и есть комплимент.
Джекки отвернулась, будто ей было слишком больно продолжать, взяла свою нетронутую чашку кофе, чтобы потянуть время.