– Значит, они нас обставили. И как идут дела?
– Похоже, – пожал плечами Малогарст, – что не слишком хорошо, господин.
В главном Имперском Регистре эта планета имела обозначение Сто Сорок Двадцать, как двадцатый по счету мир, приведенный к Согласию Сто сороковой экспедицией. Но здесь вкралась неточность, поскольку Сто сороковая не добилась ничего, даже отдаленно напоминающего согласия. Тем не менее, Дети Императора оставили прежнее обозначение, чтобы не оскорбить честь Кровавых Ангелов.
Незадолго до высадки лорд Эйдолон всесторонне проинструктировал своих космодесантников. Первые доклады десанта Сто сороковой были ясными и определенными. Уже через несколько дней после приземления на поверхность планеты Хитас Фром, капитан трех рот Кровавых Ангелов, которые составляли костяк Сто сороковой, доложил о враждебности ксеносов. Он описал «очень мощных созданий, похожих на прямоходящих жуков, но усиленных или закованных в металл. Каждое из существ ростом вдвое превосходит человека и очень агрессивно. Помощь может потребоваться в том случае, если количество врагов возрастет».
После этого его донесения носили случайный и бессвязный характер. Схватки стали «более частыми и ожесточенными», а ксеносы «не уменьшаются в численности». Спустя неделю донесения стали более тревожными. «Обнаружилась целая раса, которая оказывает нам сопротивление, и нам не удается полностью его преодолеть. Они отказываются от любых контактов и переговоров. Они сваливаются на нас прямо из своих берлог. Против своей воли я испытываю восхищение их отвагой, хотя они созданы совсем не такими, как мы. Их воинское мастерство выше всяких похвал. Это достойные противники, заслуживающие подробного описания в наших летописях».
Еще через неделю послания от высланного десанта стали намного сдержаннее и были составлены уже не Фромом, а мастером флота. «Мы встретили грозного превосходящего противника. Для покорения этого мира необходимы все силы Легиона. В настоящий момент мы смиренно просим подкрепления».
Последнее донесение Фрома, отправленное спустя две недели после высадки, представляло собой сплошной скрежет, совершенно не поддающийся дешифровке. Все звуки человеческой речи прорывались с чудовищными искажениями, и слова теряли смысл. Удалось понять только последнее высказывание. Каждое слово в нем, казалось, было произнесено с нечеловеческими усилиями.
«Этот. Мир. Убийца».
Так они его и назвали.
Экспедиционный корпус Детей Императора был сравнительно мал: одна рота Легиона, поддерживаемая боевой баржей «Гордое сердце», под командованием лорда Эйдолона. После кратковременного и сравнительно мирного путешествия в недавно покоренные миры на Поясе Сатира Ланксуса, они направлялись для воссоединения со своим примархом и остальными ротами Легиона к звезде Кароллис, чтобы начать массовое наступление в скоплении Малый Бифолд. Но во время похода Сто сороковая экспедиция запросила поддержки, а экспедиционный корпус оказался ближайшим к ней воинским подразделением имперских сил. Лорд Эйдолон немедленно запросил у своего примарха разрешения сменить курс и отправиться на помощь экспедиции.
Фулгрим без промедления ответил согласием. Дети Императора никогда не позволили бы себе оставить без поддержки своих собратьев Астартес. Эйдолон получил кратковременное позволение и благословение примарха изменить маршрут и поддержать окруженную экспедицию. На помощь устремились и другие подразделения. Пришло сообщение о том, что Кровавые Ангелы уже в пути, а затем с Шестьдесят третьей экспедиции пришло и обещание солидного подкрепления от самого Воителя.
Группа лорда Эйдолона, первой прибывшая к месту событий, могла оказать временную поддержку в критической ситуации.
Боевая баржа лорда Эйдолона присоединилась к судам Сто сороковой экспедиции, стоящим на орбите Сто Сорок Двадцать. Эта флотилия была относительно небольшой и компактной: восемнадцать транспортных судов, по большей части поддерживающих и эскортирующих величественную боевую баржу «Мизерикорд». Боевые силы были представлены тремя ротами Кровавых Ангелов под командованием капитана Фрома и четырьмя тысячами солдат Имперской армии, отлично вооруженных, но без поддержки механикумов.
Матануил Август, командующий Сто сороковой экспедицией, приветствовал лорда Эйдолона и его офицеров на борту баркаса. Высокий худощавый Август, с раздвоенной белой бородкой, выглядел раздражительным и нервным.
– Я благодарен за ваш немедленный отклик, лорд Эйдолон, – сказал он.
– А где Фром? – прямо спросил Эйдолон.
Август беспомощно пожал плечами.
– Где командир армейских дивизий?
Последовало еще одно неопределенное пожатие плечами.
– Они все там, внизу.
Внизу. На поверхности Убийцы. Сверху мир казался серым туманным шаром с беспокойной атмосферой. Сто сороковую экспедицию к этой одиноко расположенной системе привлекли любопытные нечитаемые сигналы выносных маяков, неоспоримое и явное свидетельство разумной жизни. Особое внимание было нацелено на четвертую от солнца планету, единственную среди всех, обладавшую атмосферой. Беспилотные разведчики обнаружили многочисленные следы живых существ, но никаких откликов на посланные сигналы не поступало.
В первую очередь на посадочных модулях приземлились пятьдесят Кровавых Ангелов. И бесследно пропали. Спокойное до сих пор состояние атмосферы в момент соприкосновения с корпусами спускаемых аппаратов сменилось яростными бурями, словно произошла аллергическая реакция. Из-за сильнейших штормов связь с поверхностью стала невозможной. Следующие пятьдесят космодесантников спустились на поверхность, но и они словно испарились.
Тогда Фром и другие офицеры флота заподозрили, что разумные существа каким-то образом управляют состоянием атмосферы Сто Сорок Двадцать в целях самозащиты. Неистовые штормовые фронты, позже названные шторм-щитами, поднимаются навстречу спускаемым модулям и, возможно, уничтожают их. После этого Фром решил прибегнуть к помощи прыжковых ранцев – единственных приспособлений, которые выдерживали спуск на поверхность планеты. Третью группу он сам повел вниз, и впоследствии от него поступали только отрывочные донесения, хотя в группу входил и астропат, чтобы преодолеть искажения вокс-связи при прохождении через атмосферу.
Ситуация с каждым днем становилась все тяжелее. Отряд за отрядом команды армейских солдат и космодесантников по приказу Августа отправлялись на поверхность планеты в тщетных попытках удовлетворить бессвязные просьбы Фрома о помощи. Все они или были поглощены бурями или бесследно исчезали под их непроницаемой пеленой. Однажды поднятые шторм-щиты не опускались. Не было получено ни одного отчетливого пикта с поверхности, ни детальной топографической карты местности, ни устойчивой голосовой или телепатической связи между поверхностью и орбитой. Сто Сорок Двадцать была бездной, из которой никто не возвращался.
– Нам придется действовать вслепую, – сказал Эйдолон своим офицерам. – Спуск на прыжковых ранцах.