Как только отступающие сухопутные части спустились с гор и вышли на довольно приличные шоссейные дороги, проложенные вдоль долины Лиды, движение колонны намного ускорилось, даже несмотря на то, что бомбежки изрядно попортили дорожное покрытие, а угроза атаки с воздуха ни на минуту не позволяла людям расслабиться. По пути они встречали посланные командованием группы подкрепления, которые привозили с собой столь необходимые им провизию, медикаменты и горючее. У многих появилось ощущение, что вот сейчас, после многих недель борьбы и лишений, они вновь возвращаются в цивилизацию.
Но война и здесь настигла их. Все морское побережье и Полуостров были буквально изрыты воронками после массированных бомбардировок. От Нивеля до самого Эзравиля над землей нависала одна сплошная туча черного дыма. Самолеты то и дело пролетали над ними, зачастую на слишком большой высоте, чтобы можно было распознать их принадлежность. Несколько раз отступающие словно оказывались зрителями на феерическом воздушном представлении, когда над долиной разворачивались крупномасштабные сражения. Крошечные точки высоко в небе бешено носились и кружили, выписывая немыслимые спирали и закладывая виражи, то вспыхивая, то выстреливая искры и все время оставляя за собой замысловатые, быстро исчезающие узоры инверсионных следов. В такое время самолеты, словно метеоры, сгорающие в плотных слоях атмосферы, десятками сыпались с неба, завершая свой путь на широких пастбищах Лиды.
Мимо регулярно пролетали грузовые самолеты Му-ниторума и транспортные «Валькирии», которые каждый раз, снижаясь до высоты нескольких метров, сновали туда-сюда над колонной. На многие из них при этом поднимали тяжелораненых, отправляя тех на лечение в разные приморские госпитали.
Приказ Муниторума предписывал им вести колонну в Эзравиль, где огромные грузовые баржи и многочисленные РПВТ должны были эвакуировать их через море на северное побережье. По крайней мере таков был первоначальный план командования.
Но на деле, по мере того как в идущую на север колонну со всех направлений вливались все новые конвои бронетехники, не говоря уже о встреченных ею пехотных частях, движение по шоссе становилось все более затрудненным. И этот вселенский исход составляли не только военные. Порой им приходилось проезжать и мимо длинных верениц беженцев, которые целыми семьями, с детьми брели по обочине до роги, толкая перед собой небольшие тачки с нехитрым скарбом.
К экипажу «Линии смерти» вновь присоединился Матредес. Ле Гуин отправил его разыскивать сениоров Муниторума, ответственных за движение колонны.
— Есть хорошие новости! — воскликнул Матредес, взбираясь на танк. — Мы застряли здесь, потому что эвакуация почти что приостановлена!
— Это ты называешь хорошей новостью? — удивился Ле Гуин.
— Если верить сениору Муниторума, с которым я говорил, то да, сэр. Дело в том, что наших вернулось почти на тридцать процентов больше, чем ожидалось. Сейчас, чтобы справиться с такой нагрузкой, тыловые службы из кожи вон лезут, организуя дополнительные рейсы РПВТ с северного побережья. Лорд-милитант Хьюмел угробил не так много народу, как все опасались.
— Да, иногда и лорд-милитант может не оправдать ожидания, — саркастически заметил Ле Гуин.
Вилтри улыбнулся, хотя и понимал, что по большому счету это действительно хорошая новость. Чем больше сухопутных сил вернется назад, тем более значительную группировку можно будет создать на их основе для следующего этапа войны. А это значит, что его усилия, как и вообще работа летчиков, были совсем не напрасными.
— Похоже, у них возникла проблема с местными жителями, — продолжал Матредес. — Гражданские покидают Эзравиль толпами, а караваны беженцев с побережья запрудили все дороги. Шоссе теперь забито транспортом с беженцами.
— Так что, выходит, мы здесь застрянем надолго?
— Чиновники Муниторума предлагают свернуть на восток всем соединениям, которые сейчас на ходу и имеют достаточный запас горючего. Эвакуационные центры сейчас организуются в ряде приморских городов неподалеку от Эзравиля, чтобы разгрузить центральные магистрали. Они все располагаются в довольно пересеченной местности, где-то в том направлении… — Матредес указал рукой. — Хотя и там можно напасть на несколько приличных дорог. — Он вытащил из кармана клочок какой-то бумаги. — Я тут записал несколько названий: Фетона, Сан-Крайз, Лангерсвиль. Я мог бы найти их на карте…
Ле Гуин пожал плечами:
— Горючего у нас достаточно, моторы в порядке… Что скажет экипаж?
— Всяко лучше, чем торчать здесь, — осмелился высказать мнение Матредес.
— Как насчет еще нескольких километров? — спросил летчика Эмдин.
— Если на восток, то мне подходит, — отозвался Вилтри.
— Что ж, решено, давайте поедем, — постановил Ле Гуин.
Еще час ушел на то, чтобы сообщить новость другим экипажам и отобрать около сорока машин, готовых сопровождать их в пути. Ле Гуину нужно было убедиться, что все они находятся в приличном состоянии. Он совсем не хотел терять технику по дороге. Все поврежденные, находящиеся в неисправности машины должны были оставаться с главными силами.
После того как он передал диспетчерам Муниторума всю информацию об отобранной им технике и дождался отбоя воздушной тревоги, понадобилось еще не менее двух часов, чтобы вывести боевые машины из забитого пробками шоссе. Это была непростая задача, вроде выхода из патовой позиции при игре в реджи-сайд, когда почти нет ходов ни назад, ни в сторону. То здесь, то там вспыхивали перебранки между водителями. Ле Гуину и Вилтри однажды даже пришлось выпрыгнуть из танка, чтобы пресечь бурную ссору, которая разгорелась между экипажем вездехода из полка «Герзон» и зенитчиками Сорок четвертой легкой «Химеры», когда машина последних случайно въехала вездеходу в бок.
В конце концов командиру одного из танков «Пар-дуса» — «Завоевателя», с громким названием «Часть легенды», — удалось найти подходящее для разворота место у самого въезда на территорию консервного завода. Установив на свой танк бульдозерный щит, он создал там дополнительный проход для бронетехники и тем самым снял опасно нарастающее напряжение. Он проехал своим танком по мощеным площадкам и дворам, спрятанным за террасами блочных построек, а затем буквально пропахал большой, недавно выгоревший сад, так же как и несколько прилегающих к нему огородов поменьше, что было встречено бурными криками одобрения со стороны других экипажей.
Следуя за находчивым командиром, они стали осторожно выводить с шоссе свои машины. С ревом выпуская клубы дыма, «Линия смерти» оказалась шестой в этой новой череде машин. Гремя гусеницами, они пересекли разоренные сады и вышли на обширные пастбищные луга, где, отъехав в сторону, стали ожидать, когда и другая бронетехника присоединится к ним, пройдя через этот узкий проход. Девять танков «Пардуса», одиннадцать тяжелых танков «Герзона», шесть из Второй гусеничной бригады «Балчинор», три колесные противовоздушные установки «Гидра» и смешанная группа из шестнадцати бронетранспортеров и полугусеничных вездеходов с гвардейской пехотой. По единодушному мнению экипажей, командиром нового соединения стал Ле Гуин. Такое решение было принято не только потому, что повернуть на восток была его идея, но также из-за того, что «Линия смерти» заслужила себе хорошую репутацию, сбив вчера «летучую мышь».