— Это полезно знать, — кивнул вышнеземец.
— Зачем? — поинтересовался Скарси.
— Если уж я сюда попал, то я буду задавать вопросы, и лучше сразу узнать, сколько вопросов можно задать за один раз. Я не хочу разозлить Влка Фенрика до такой степени, чтобы они решили меня съесть.
Скарси пожал плечами и скрестил ноги.
— Никто не собирается тебя за это есть.
— Знаю. Я просто пошутил.
— А я не шутил, — сказал Скарси. — Но ты под защитой Огвая, и только он решает, кто и когда тебя съест.
Вышнеземец помолчал. Тепло костра вдруг слишком сильно стало жечь его лицо и шею. Он сглотнул.
— Влка Фенрика… Значит, вы способны на каннибализм, не так ли?
— Мы способны на все. И в этом наша суть.
Вышнеземец соскользнул с возвышения на пол. Он не смог бы сказать, пытался ли он отойти подальше от лорда Астартес или от разгоревшегося очага. Ему просто захотелось встать и пройтись.
— И кто… Кто же такой Огвай, имеющий власть над моей жизнью?
Скарси сделал еще глоток из своего кубка.
— Огвай Огвай Хельмшрот, ярл Тра.
— Недавно я слышал, как кто-то называл Гедрата ярлом Тра.
— Он и был им, — подтвердил Скарси. — Но теперь Гедрат спит на багряном снегу, и поэтому Ог стал ярлом. Но Ог должен уважать все решения Гедрата. Например, взять тебя под свою защиту.
Вышнеземец, скрестив руки на груди, прошелся по комнате.
— Итак, ярл. Мы выяснили, что это означает лорд. А тра и фиф? Это числа?
— Угу, — кивнул Скарси. — Три и пять. Онн, тва, тра, фор, фиф, сеск, сузз, фор-тва, тра-тра, декк.
— Значит, ты лорд пятой, а этот Огвай лорд третьей? Пятая и третья… что? Банды? Дивизии? Отделения?
— Роты. Мы называем их ротами.
— И это уже на… вургене?
— Да, это вурген. Ювик для очага, а вурген — это язык сражений.
— Специальный язык для сражений? Боевой язык?
Скарси раздраженно махнул рукой:
— Можешь называть его, как тебе хочется.
— У вас есть язык для сражений и язык для тех случаев, когда вы не сражаетесь?
— Фенрис хьольда! Твои вопросы никогда не кончатся!
— Всегда есть что-то, что можно узнать, — сказал вышнеземец. — Всегда можно чему-то научиться.
— Наверное. Есть еще такое понятие, как слишком много.
Последнее замечание было произнесено новым голосом. За спиной вышнеземца в зал неслышно, словно первый снег, вошел еще один Астартес. Следом за ним в проеме показался Варангр.
По внешнему виду новоприбывший не отличался от своих сородичей и был одет в такой же сшитый из лоскутков кожи костюм, как и все, кого видел вышнеземец. Но на нем не было маски.
Череп его был чисто выбрит, а борода, густо навощенная и заплетенная в косичку, поднималась над подбородком. Голову прикрывала шапочка из мягкой кожи, а обветренное лицо украшали немного поблекшие линии и точки татуировки. Как и у всех Влка Фенрика, с которыми повстречался вышнеземец, глаза незнакомца отливали золотом вокруг черных зрачков, а лицо в области носа и рта заметно выступало вперед наподобие звериной морды. Как только он открыл рот, чтобы заговорить, вышнеземец понял, что скрывает удлиненная челюсть. Зубы незнакомца ничем не уступали зубам взрослого волка. Особенно невероятно длинные клыки.
— Есть такое понятие, как слишком много, — повторил незнакомец.
— Точно! — воскликнул Скарси и встал. — Слишком много! Как раз об этом я и говорил! Объясни ему, что это значит, годи! А еще лучше, попытайся ответить на его нескончаемые вопросы.
— Если сумею. — Новоприбывший повернулся к вышнеземцу. — Каков же твой следующий вопрос?
Вышнеземец постарался стойко выдержать его взгляд.
— Что означает эта фраза: слишком много?
— Даже знание имеет свои пределы. Есть грань, за которой оно небезопасно.
— Разве возможно узнать слишком много? — удивился вышнеземец.
— Именно это я и сказал.
— Я не согласен.
Новоприбывший едва заметно улыбнулся:
— Конечно. Это меня нисколько не удивляет.
— У тебя есть имя? — спросил вышнеземец.
— У нас всех есть имена. У некоторых даже не одно. Мое имя звучит так: Охтхере Вюрдмастер. Я рунный жрец Амлоди Скарссен Скарссенссона. Следующий вопрос?
— Кто такой рунный жрец?
— А как ты сам думаешь?
— Шаман. Тот, кто проводит ритуалы.
— Костяная трещотка. Языческий колдун. Тебе едва удается скрыть нотки высокомерия в голосе.
— Нет, я не хотел никого оскорбить, — поспешно возразил вышнеземец.
Губы годи скривились в неприязненной усмешке.
— Задавай следующий вопрос.
Вышнеземец нерешительно помедлил.
— А как умер Гедрат, ярл Тра?
— Так, как умираем мы все, — сказал ему Скарси. — На покрасневшем снегу.
— Должно быть, это произошло неожиданно. В последние несколько дней.
Скарси посмотрел на рунного жреца:
— Это произошло довольно давно.
— Но Гедрат взял меня под свою защиту, и это обязательство перешло к Огваю. А Огвай, должно быть, заменил его в течение прошлой недели. Что? Почему вы так странно на меня смотрите?
— Ты основываешь свое заключение на неверных предпосылках, — сказал Охтхере Вюрдмастер.
— В самом деле?
— Да, — кивнул жрец. — Ты пробыл здесь девятнадцать лет.
Хавсеру присудили награду Даумарл. Когда решение было объявлено, он почувствовал себя опустошенным и растерянным.
— Я же ничего не сделал, — сказал он своим коллегам.
Сначала был составлен целый список достойных кандидатов, но к концу он сократился до двух имен: Хавсера и специалиста по нейропластичности, который сумел искоренить три вида наномнемонической чумы, поразившей иберо-латинскую Зюд Мерику.
— Он совершил нечто значительное, а я ничего не сделал, — сетовал Хавсер, когда об этом узнал.
— Разве ты не хочешь получить награду? — спросил Василий. — Я слышал, медаль довольно красивая.
Она на самом деле была красива. Золотая медаль размером с карманные часы, заключенная в витрианскую рамку, покоилась в элегантной шкатулке, выстланной пурпурным шелком. В свидетельстве имелись гололитические гербы Атлантической легислатуры и Гегемонии, а также генетические печати трех членов Объединительного Совета. Благодарственный текст начинался словами: «Касперу Ансбаху Хавсеру за неустанные усилия по описанию и реализации Объединения Терры…»