До чего дошло – Кэп пожалел, что рядом нет Уэнлесса. Тот все понимал. Он бы рассказал Уэнлессу про эту... преступную слепоту.
Он вернулся за рабочий стол. Только не играй сам с собой в прятки – если под тебя начнут копать, пиши пропало. Это тот же рак. Можно оттянуть конец, сунув им в нос свои былые заслуги, и Кэп сунул – все, что накопилось за десять лет, – чтобы только удержаться в седле в эту трудную зиму; можно добиться короткой ремиссии. Но рано или поздно тебе крышка. Есди сидеть и не рыпаться, рассуждал Кэп, продержишься на этом месте до июля; если же хорошо окопаться и дать бой, то, глядишь, и до ноября. Правда, в результате таких боев Контора может затрещать по всем швам, а ему бы не хотелось этого. Не разрушать же то, на что ты ухлопал полжизни. Надо будет – разрушишь... Он был настроен идти до конца.
Он удержался у власти главным образом потому, что они быстро напали на след Макги. Кэп поспешил присвоить себе все лавры, укрепляя тем самым свои позиции, в действительности же операцию провернул компьютер.
Они достаточно долго занимались этой семейкой, чтобы распахать поле вдоль и поперек. В компьютер были заложены данные более чем на двухсот родственников и четырехсот друзей, чьи корни так или иначе переплелись с корнями генеалогического древа Макги – Томлинсон. Связи прослеживались вплоть до таких персонажей, как ближайшая подружка Вики в первом классе начальной школы, девочка по имени Кэти Смит, ныне миссис Фрэнк Уорси, проживающая в Кабрале, штат Калифорния, и, скорее всего, давно забывшая, кто такая Вики Томлинсон.
В компьютер заложили информацию о последнем местопребывании семьи Макги, и тот, переварив ее, отрыгнул возможные варианты. Первым в списке стоял покойный дед Энди, житель Вермонта, чей дом на берегу Ташморского озера принадлежал теперь внуку. Семья Макги бывала там летом, к тому же лесными дорогами от фермы Мэндерсов до того места не так уж далеко. Компьютер полагал, что если Энди с Чарли предпочтут «знакомый пейзаж», им окажется Ташмор.
Не прошло и недели, а Кэп уже знал, что они во владениях Грэнтера. Дом был взят под наблюдение. С учетом вероятного появления Макги в Брэдфорде – понадобятся же им мало-мальски необходимые вещи – была приобретена лавка «Галантерейные новинки».
А пока наблюдение, ничего больше. Все снимки – телеобъективом из идеальных укрытий. С Кэпа хватило одного пожара.
Чего проще без шума взять Энди во время перехода через озеро. А пристрелить их обоих не сложней, чем сфотографировать Чарли съезжающей с ледяной горки. Но Кэп имел виды на девчонку, а без отца, решил он, им ее не приручить.
Но вот беглецы обнаружены, главная забота теперь – чтобы у Макги не развязался язык. Кэп и без компьютера понимал, что страх в конце концов вынудит Энди искать помощи. До происшествия на ферме Мэндерсов утечку информации можно было приостановить или даже проигнорировать. Если же сейчас вмешается пресса, тут завертятся совсем другие колесики. Кэпа бросало в жар от одной мысли, какую бомбу изготовила бы из этой начинки «Нью-Йорк тайме».
Пожар поверг Контору в замешательство, тут-то Энди и мог беспрепятственно отослать свои письма. Но, очевидно, Макги сами пребывали в замешательстве. И упустили верный шанс дать о себе знать письменно или устно, по телефону... кстати, еще неизвестно, был ли бы им от этого прок. Мозги сейчас у всех с вывихом, а газетчики – эти гребут под себя. Им подавай красивую упаковку. Что-нибудь из жизни Марго или Бу, Сюзанны или Шерил. Тут верняк.
– Марго Хемингуэ и Бу Деррик, Сюзанна Саммер, Шерил Тиге – американские киноактрисы.
А теперь они в западне. Всю зиму Кэп перебирал варианты. Он занималс этим даже на похоронах жены. И под конец выработал план действий, который сейчас предстояло осуществить. Их человек в Брэдфорде, Пейсон, сообщал, что вот-вот вскроется лед на Ташморском озере. Вдобавок Макги отправил письма и ждет ответа со дня на день – если уже не заподозрил, что его письма не дошли до адресатов. Того и гляди, снимутся с места, а это не входило в планы Кэпа.
Под стопкой фотографий, в голубой папке с грифом «совершенно секретно», лежал доклад – больше трехсот машинописных страниц. Одиннадцать специалистов под руководством доктора Патрика Хокстеттера, практикующего психолога и психотерапевта, подготовили совместное заключение и обрисовали перспективы. Хокстеттера Кэп ставил в первую десятку наиболее светлых голов из тех, что находились в распоряжении Конторы. За восемьсот тысяч долларов, в которые доклад обошелся налогоплательщикам, он обязан иметь светлую голову. Листая доклад, Кэп думал о том, что бы сказал по этому поводу Уэнлесс, незабвенный певец конца света.
В докладе Кэп нашел подтверждение своим интуитивным догадкам: Энди надо взять живым. В основе всех выкладок команды Хокстеттера лежала мысль, что скрытые возможности человека не могут проявиться без его желания... ключевым словом тут была воля.
Девочка могла потерять контроль над своими возможностями (очевидно, они не сводятся к одному пирокинезу), не совладать с собственной волей, но лишь она сама, подчеркивалось в фундаментальном исследовании, решала, пустить ли ей в ход заветное оружие, – как это произошло на ферме Мэндерсов, когда она увидела, что агенты Конторы хотят убить ее отца.
Он бегло просмотрел отчеты об эксперименте с «лот шесть». Все записи и выкладки компьютера говорили об одном: первотолчком является воля.
Исходя из этого, Хокстеттер и его коллеги перерыли все мыслимые транквилизаторы, прежде чем остановиться на торазине для Энди и новом препарате, оразине, для девочки. Тот, кто мог продраться сквозь семьдесят страниц словесных джунглей, оказывался перед простым выводом: транквилизаторы погрузят подопытных в сомнамбулическое блаженное состояние. Лишенные воли, они не смогут сделать выбор между молоком и горячим шоколадом, не говоря уже о том, чтобы устраивать пожары или внушать людям, что они ослепли.
Энди Макги можно было постоянно держать на наркотиках. Толку от него все равно никакого, так, пустышка, отработанный пар – об этом говорили и доклад, и интуиция Кэпа. Их интересовала девчонка. Дайте мне шесть месяцев, думал Кэп, и я управлюсь. Я вам в точности изображу, что творитс в этой удивительной головке. А там уж ни палата представителей, ни подкомиссии сената не устоят перед соблазном химического воздействия на психику, открывающего для военных невиданные перспективы, даже если эта девчонка способна выдать половину того, что подозревал в ней Уэнлесс.
Но открывались и другие горизонты. О них умалчивала голубая папка, ибо есть тайны, слишком взрывоопасные даже для грифа «совершенно секретно». Всего неделю назад Хокстеттер, у которого все больше захватывало дух от панорамы, возникшей перед ним и его учеными коллегами, намекнул об том вскользь.
– Фактор-зет... – сказал он Кэпу. – Вы не задумывались над тем, как все может повернуться, если выяснится, что девочка небесплодна?