– Послушайте, сколько, вы думаете, я стою? – дерзко спросила она.
– По мне так ничего. Вы вздорная женщина с абсолютно дикими взглядами. Кто бы и как вас ни запугивал, вы сами вредите себе больше всего. Не знаю, чем еще можно воздействовать на ваше воображение. Не деньгами же, в самом деле? Возможно, вы поймете серьезность ситуации лишь тогда, когда попадете в действительно опасное положение. Вот тогда и обсудим правила безопасности.
– Опасное положение?
– Да, черт возьми, опасное положение. Ради всего святого, Клаудия, заставьте себя быть серьезной. Или вы не способны на это?
Она игнорировала его попытки испугать ее. Она отказывалась пугаться.
– Когда я спросила вас, Мак, «с какой стати? «, я имела в виду, с какой стати вы так мощно распростерли надо мной крылья своей защиты, тем более что моя жизнь не представляется вам такой уж большой ценностью? Какого черта вы загребли меня с тротуара? Ведь я вам открытым текстом сказала, что не нуждаюсь в ваших услугах. И, к вопросу о вашей опытности, позвольте мне заявить вам, что своим опытом вы всю душу из меня вымотали. Ведь за два дня вы умудрились трижды испугать меня до полусмерти.
– Вы утверждаете, что не нуждаетесь в моей помощи, поскольку сами прекрасно разбираетесь в ситуации? Я не имею в виду тот первый случай, после которого у вас было время подумать. Я имею в виду тот момент, когда я – а это, согласитесь, мог быть и не я – сгреб вас с тротуара. Так вы продолжаете утверждать, что способны справиться со всем сами?
– Да. Именно это я и утверждаю.
Он откинулся на спинку сиденья, глядя на нее с недоумением.
– И каким же образом?
Сочетание обстоятельств, больше ничего. Сочетание обстоятельств. Волнующий запах грубошерстного свитера, который был на нем, твердость его груди, которую она ощутила спиной, мужская мощь, что позволила ему с такой легкостью затащить ее в машину, – все это как-то смягчило ее.
– Не знаю, что и сказать. – Помолчав, она добавила: – Это безумие, Мак. Неужели вы не видите, что от вас у меня нет ничего, кроме неприятностей?
– Не отвергайте защитника, леди. Существует кто-то, кто угрожает вам. А я, как вы сами признали, доставляю вам одни неприятности.
– Вы себя недооцениваете.
– Нет. Скорее, как я вижу, вы недооцениваете реальную опасность, которая вам грозит. В противном случае вы, прежде чем подойти к неизвестному автомобилю, внимательно присмотрелись бы к нему. Вообще говоря, это надо было сделать до того, как вы вышли из подъезда и закрыли за собой дверь. Не пришлось бы вам ни пугаться до полусмерти, ни кусаться как дикая кошка.
– Но никто меня не преследует. Никто не хочет навредить мне. Адель состряпала посланьице с фотографией, просто она не хотела признаться вам в этом. Я даже могу в какой-то степени понять ее.
Клаудия не подумала о том, что Маку ее слова могут причинить боль, ведь Адель его сестра, к тому же она беременна.
Но он, не выказав никаких чувств, просто спросил:
– А тормоза?
– Из гаража мне обещали прислать отчет о неисправности. Вот получу его, тогда и посмотрим. – Она отбросила от лица непослушные пряди волос. – И потом вот еще что. Мы едем не на машине Барти, которую он обещал прислать, а на такси. Я вижу, что таксист целиком и полностью подчиняется вашим приказам, так что будьте добры, скажите ему, чтобы он отвез меня к телестудии. В любом другом случае я была бы счастлива, если бы он высадил меня у ближайшей станции подземки.
Мак ухмыльнулся.
– Вот в этом вы вся, Клаудия. Вы, может быть, и глупышка, но в присутствии духа вам не откажешь. Она удивленно подняла брови.
– Если это комплимент, Мак, то он принят вкупе с вашими давешними извинениями. Но знайте, вы усложняете свое положение. Весьма усложняете. – Она наклонилась к окошку водителя и постучала. Тот поднял стекло.
– Остановите, пожалуйста, у ближайшей станции подземки. Это распоряжение мистера Макинтайра.
Шофер оглянулся и посмотрел на Мака, ожидая дальнейших инструкций. Тот просто покачал головой.
– Мистер Макинтайр едет туда же, куда и вы, мэм, – сказал шофер с той степенью вежливости, на которую был способен, после чего опустил стекло.
Она повернулась к Маку.
– Это правда? Вы едете на студию?
– Конечно. – Он показал на свою одежду. Поверх свитера на нем был комбинезон. – Надеюсь, вы не думаете, что это моя обычная одежда?
– Меня меньше всего заботит, что вы носите и как одеваетесь в какое бы то ни было время дня и ночи, – сдавленным от ярости голосом проговорила Клаудия.
– Должен был прийти Тони, чтобы рассказать зрителям, какая вы мужественная девушка и как хорошо все исполнили. Но поскольку он содержится под домашним арестом, его функции исполняю я.
– Скажите мне, Мак, если бы ваша сестра узнала, как вы рискуете, находясь в опасной близости с особой, подобной мне, не думаете ли вы, что она и вас попыталась бы спасти, посадив под замок?
– Я думаю, – ответил он довольно угрюмо, – что у моей сестры и без того забот полон рот.
– Еще бы, с одним бэби на подходе и с другим на коротком поводке. Да уж, поводок кроме как зубами ей и держать нечем. – Она помолчала и, видя, что ответа от него не дождаться, добавила: – Какая жалость, что и ваша супруга не держит вас на короткой привязи.
– Моя жена не предмет для обсуждений в подобном тоне, – сказал он без всякого выражения. – Она умерла.
Клаудию захлестнула волна смущения. Невзначай она задела чувства безутешного вдовца, а это все равно что лихо сплясать на чужой могиле. Что ж поделаешь, случались в ее жизни моменты, когда язык, как говорится, опережал ноги. Он быстро взглянул на нее, затем отвернулся и уставился в окно.
– О, простите, – пробормотала она.
– Ничего.
Он явно не хотел развивать эту тему, не хотел ничего объяснять. Весь оставшийся путь они проделали в молчании. Клаудия впервые взглянула на него лишь тогда, когда они прибыли в студию и при входе должны были расписаться в книге посетителей. Мак ответил ей взглядом, ясно говорящим, что он понимает, какие вопросы ей хотелось бы ему задать, но и запрещает задавать их.
Девушка в эффектном розовом халатике внезапно явилась им и провозгласила:
– Привет! Я – Джилл. Будьте любезны, мисс Бьюмонт и мистер Макинтайр, проследовать за мной, я немного приведу вас в порядок. – Бросив профессиональный взгляд на синяк Клаудии, она добавила: – С этим справиться у нас хватит средств и возможностей. Макияж всесилен.
– Нет. Синяк должен остаться, это распоряжение Барти. Единственное, что мне потребуется, привести в порядок волосы.
– У вас и губная помада немного того… – неуверенно проговорил Мак. – Это я виноват.
– Ну, это здесь не проблема. Постойте, вот они примутся за вас, так я посмотрю! – мстительно проворчала Клаудия.