Женщина перевернула страницу.
— Сожалею. Я не могу оставить стойку.
Грубая ошибка, подумала Диана, «не могу» с ним не проходит.
— Табличка над вашей головой гласит «обслуживание покупателей», — произнес Захир и, когда она со вздохом подняла-таки глаза, улыбнулся.
Диана со смесью ярости и веселого изумления увидела, как продавщицу просто сдуло со стула.
— Вот туда, — сказала она, включая собственную улыбку, сияющую всеми тридцатью двумя зубами.
— Похоже, мы одолели систему, Меткалф, — шейх Захир жестом пригласил Диану следовать за продавщицей.
— Красивая работа, только сомневаюсь, что моя улыбка подействует так же, — отозвалась Диана, заслужив улыбку и себе. Слегка отличную от подаренной продавщице.
Меньше зубов. Больше глаз.
— Вы можете пользоваться тем, что есть у вас, — пожал он плечами.
К счастью, прежде чем ей пришлось отвечать, они добрались до полки с разноцветными снежными шарами.
— Золушка. Белоснежка. Принцесса и Лягушонок, — продавщица, словно завороженная шейхом Захиром, демонстрирована имеющиеся образцы. С таким энтузиазмом, словно сделала их сама.
— Благодарю вас, — шейх Захир взял в руки «Принцессу и Лягушонка».
— Еще что-нибудь? — предложила женщина, превращенная его улыбкой в номинанта на премию «Лучший продавец года».
— В таком случае я непременно обращусь к вам.
Очень вежливо, но сомнений не оставляло — продавщицу отсылали. Диана едва не пожалела ее. Потом показала удаляющейся спине язык. Чуть не показала.
— «Принцесса и Лягушонок», Меткалф? — спросил шейх, вертя шар в руках. — Эту сказку я не знаю.
У него прекрасные руки. Отнюдь не мягкие и изнеженные. Старый шрам вдоль костяшек, а пальцы — длинные, гибкие, но то была гибкость стали.
— Удивительно, что вы знаете хоть одну из них, — ответила Диана, стараясь сосредоточиться на шаре, внутри которого девочка в короне и лягушка сидели на краю колодца.
— Дисней добрался и до Рамал-Хамраха.
— Да, конечно. Что ж, эту историю он, должно быть, решил пропустить. Возможно, он прав. Другие лучше.
— Но эта девочка — принцесса. Амире это должно понравиться.
Посмотрев на него, Диана увидела прирожденного повелителя. Ему не требовались слова, чтобы отдать приказ. Довольно одного взгляда темных глаз.
— Не знаю, — предостерегла она его. — Золушка, хоть и замарашка, зато добра. А Белоснежка, пусть не может считаться образцом благонравия, но…
— Я не могу разговаривать весь день, — напомнил он.
— Не можете, сэр. — Она взяла шар, встряхнула его, вызвав внутри снежную бурю. — Ладно, суть вот в чем. Избалованная принцесса уронила свой золотой мячик в колодец. Лягушонок предлагает ей сделку. Если принцесса возьмет его домой, позволит ему есть из своей тарелки, спать на ее подушке, будет целовать его на ночь… — Диана запнулась. Его чувственно изогнувшаяся нижняя губа сбила ее с мысли.
— Говорящий лягушонок?
Она пожала плечами.
— Это же сказка.
Шейх выразил согласие кивком и подсказал:
— …целовать его на ночь…
— Ну, если она все это пообещает, он достанет ей золотой мячик со дна колодца.
— Лягушонок с задатками джентльмена сделал бы это, не требуя таких жертв.
— Находчивая девушка справилась бы сама.
— Вы бы спустились в колодец, Меткалф?
— Я бы не стала целовать чертову лягушку!
— Вы не одобряете принцессу?
— Даровых золотых мячей в природе не бывает.
— Нет, конечно. — Он что-то сделал со своими глазами, и Диане внезапно стало жарко под темно-красной формой.
— Ну и вот, — быстро проговорила она, подсовывая палец под воротник, чтобы впустить хоть немного прохладного воздуха. — Принцесса соглашается. Откровенно говоря, она пообещала бы ему Луну за свой любимый мячик — и лягушонок с неджентльменскими задатками ныряет в колодец, достает мяч и отдает ей, после чего принцесса выражает свою благодарность, унося ноги.
— Унося ноги?
— Ага. Сматывается. Удирает во дворец без него.
Захир приложил руку к сердцу.
— Я шокирован.
Мог бы не переспрашивать, ведь все отлично понял с первого раза. Может, он и не смеется открыто, но глаза сверкают весельем.
— Подозреваю, что лягушонок так этого не оставил?
— Правильно подозреваете. Этот лягушонок определенно не джентльмен. Он скачет во дворец, доносит на принцессу королю, и тот говорит дочери, что ей следует держать свое слово.
— Принцесса не должна бы нуждаться в напоминании.
— Возможно, вы будете удивлены, но держать слово принято и у простых людей. Ну и принцесса, конечно, не в восторге, но выбора у нее нет, так что она позволяет ему есть из своей тарелки, но в постель ложится без него.
— Она плохо усваивает свой урок, эта принцесса. И как лягушонок, успокаивается?
— А вы как думаете?
— Я думаю, что ей придется-таки положить его на свою подушку.
— Верно. Он долго-долго прыгает по лестнице до комнаты принцессы, но наконец добирается и напоминает ей о ее обещании. Принцессе приходится признать поражение, и она кладет его к себе на подушку и даже заставляет себя поцеловать его.
— Сочувствую ему, но вообще-то может эта история иметь счастливый конец?
— Зависит от вашей точки зрения. Когда следующим утром принцесса просыпается, лягушонок превращается в прекрасного принца.
Брови шейха слегка шевельнулись.
Диана, чье представление об этой сказке связывалось до сих пор с картинкой из детской книжки, где уже упомянутый прекрасный принц, полностью одетый в положенные принцу одежды, стоит у постели просыпающейся принцессы, внезапно увидела совершенно иную картину и, как ни глупо, густо покраснела.
— Потом, — поспешила продолжить она, — естественно, даются обычные пояснения о злой ведьме с ее заклятьями, наложенными на принца. Но принцесса сделала все, чтобы разбить чары. И тра-та-та, — она пропела свадебный марш, — они жили долго и счастливо.
— Вы хотите сказать, что, раз он теперь не лягушка, а принц, она сразу выходит за него замуж?
— Я вас предупреждала. Душонка у девицы мелка, как августовская лужа. Я только не понимаю, почему принц на ней женится.
— Может, король не клюнул на объяснения с «чарами» и не позволил ему увильнуть?
— Убедительная теория, но факт остается фактом — в сказках девушка всегда получает принца. Обязательная любовь с первого взгляда и счастье навеки.