– Почему работают только слонихи?
– Вы разбираетесь, какой пол у слонов? – удивилась Рекха.
– У индийских слонов бивни есть только у самцов. Это школьный курс биологии.
– В России хорошее образование. А самцов здесь не используют из-за их крутого нрава, для безопасности туристов.
Тем временем Рекха достала телефон. Сначала она говорила на хинди, но вдруг перешла на русский язык, четко и медленно выговаривая каждое слово:
– Да. Русский. Нет. Не турист. Он… будет… работать… в форте. Он… по профессии… фотограф… Мы… приедем… через… десять… минут. До встречи!
– Мой приятель, Абид, сам учит русский язык, поэтому всегда просит, чтобы я с ним разговаривала на вашем языке, – объяснила Рекха.
Он хотел было расспросить ее подробней о погонщике, но тут дорога повернула, и открылась настолько впечатляющая крепость, что, забыв обо всем, Дмитрий схватился за камеру и начал на ходу фотографировать.
Впервые в жизни его заинтересовала архитектура. Он, конечно, знал, это искусство – музыка, застывшая в камне, но почему-то всегда был глух к таким мелодиям. До сегодняшнего дня. Кто знает, отчего все изменилось? Может быть, причина в том, что в Индии музыка не застыла? За массивными стенами жили сказочные здания. Внушительные по размеру, они не казались тяжеловесными. Кичливые дворцы и кокетливые сады, помпезные храмы и хрупкие романтичные сооружения гарема махараджи. Они выглядывали из-за мощных стен, словно стыдливая наложница, и любовались своим отражением в зеркальной глади озера.
Выше Амбера, по гребням соседних холмов вилась крепостная стена со смотровыми вышками еще одной крепости, форта Джайгар. Ну ни дать ни взять – евнух, следящий за наложницами.
– Да, серьезно в Средневековье подходили к вопросам обороны. Даже непонятно, как с этой стороны подобраться к этой крепости.
– Да вон же! Видите извилистую линию стены, за ней – дорога-пандус.
– Чтобы слонам легче подниматься?
– Нет, этот традиционный элемент индийских крепостей сделан для людей. Пройти его при осаде форта и уцелеть весьма затруднительно, – Рекха ловко ввернула в ответ заученный на русском текст.
Они подъехали к началу пандуса, Рекха посигналила, а потом кому-то помахала. В ответ одинокая слониха, стоящая у дерева, подняла хобот и затрубила.
– Однако! С таким клаксоном на дороге ее пропустят даже автобусы.
– Тонко подметили, Дмитрий.
В этот момент из-за слонихи вышел невысокий и щуплый индус, хлопнул ее по хоботу, затем быстро наступил на него, словно на ступеньку. Слониха немного приподняла хобот, и погонщик шустро вскарабкался, придерживаясь за слоновьи уши, и уселся к ней на шею.
Дмитрий озадаченно присвистнул, когда представил, что и ему так же придется забираться на слона. Конечно, он лазил в детстве по деревьям и хорошо подтягивался на турнике, но когда это было?! А теперь отяжелел и потерял былую форму.
Рекха хихикнула, заметив его беспокойство, и указала на сооружение, напоминающее высокую беседку с лестницей.
– Нам туда! Я один раз попробовала забраться по хоботу слонихи. Ой! Я, словно лягушка, распласталась посередине пути: вперед – сил не хватает, и назад вернуться нельзя. Погонщики надо мной смеялись, пока подруга Джамны не подошла и хоботом не подтолкнула меня, – рассказывала она, поднимаясь вместе с Дмитрием наверх беседки.
– Пинком под зад?
– Естественно! Это умение нужно осваивать с малолетства.
– Здравствуйте! Меня зовут Абид, мою слониху зовут Джамна. Она – молодая девушка, ей пятнадцать лет.
– Здравствуйте, – Дмитрий представился и протянул для пожатия руку.
Судя по радости, вспыхнувшей на лице Абида, и по тому, как он отряс его руку, Дмитрий что-то не угадал с кастами и явно осчастливил погонщика.
– Рекха, а какая каста у бледнокожих?
– Вы – сагибы, господа, над кастами. Считается хорошей приметой прикоснуться к белому человеку, а уж если он сам протянул руку для рукопожатия… Это превратится в семейное предание.
Они без проблем сели в большой ящик с перилами, прикрепленный к спине слонихи. Та сделала несколько шагов, и Дмитрию показалось, что он оказался в несущейся по волнам лодке. Однако быстро приноровился к походке Джамны и расслабился, наслаждаясь красотой открывающихся видов.
Пока он, словно махараджа, ехал на слоне, Рекха в традициях «Тысячи и одной ночи» услаждала его слух рассказом об истории крепости. Но долго отдыхать Дмитрию не пришлось, только он ступил на землю, как почувствовал тяжкую участь индийской бедноты. Чтобы все показать, Рекха неслась вперед, а он, взмокший, нагруженный тяжелыми сумками с аппаратурой, едва успевал за ней и фотографировал, фотографировал, фотографировал.
Все здесь было прекрасно.
Но особенно порадовало изнемогающего от жары Дмитрия, что внутри помещений всегда прохладно, словно кто-то включил кондиционер. Не зря древние зодчие построили крепость из песчаника: толстенные стены спасали не только от врагов, но и от палящего солнца. В Зале Удовольствий Дмитрий увидел, как действует настоящая сплит-система семнадцатого века: потоки воздуха охлаждались, проходя через каскады воды.
– Наташа, – Дмитрий позвонил администратору проекта. – Давай сегодня отработаем под навесами и вечернюю съемку, а завтра утром – под открытым небом. Возьми нужные костюмы, все отражатели и лампы. И воды прихвати больше, а то я свою бутылку уже прикончил.
На том и порешили.
Рекха отправилась в административный офис оформлять документы для работы группы после закрытия туристического комплекса, а Дмитрий присел в тени на скамейку и задремал.
Он и еще двое слуг везут в тележке по бесконечному пандусу малыша в синем комбинезончике. Но теперь он в одеянии махараджи. Ребенок не может и пошевельнуться под тридцатикилограммовым платьем, шитым золотыми нитями и инкрустированным драгоценными камнями. И сам Дмитрий чувствует неимоверную тяжесть. Наваливается. Давит. Угрожает.
Вдруг, неожиданно для самого себя, Дмитрий вместо того, чтобы закричать, засмеялся. Или это смех ребенка?
Так или иначе, но тяжесть бесследно исчезает.
А малыш уже восседает на троне под мраморными колоннами в тронном зале махараджи. Сам же Дмитрий стоит с опахалом из павлиньих перьев, а мама мальчика и почему-то Катя, одетые в сари, кружатся в индийском танце.
«Это нужно отснять…» – пронзает Дмитрия мысль.
Он проснулся, словно от толчка. Некоторое время недоуменно озирался, а потом рассмеялся. Игры разума.
Да, трон из сна был хорош: резной, из слоновой кости, весь усыпанный самоцветами. Осматривая форт, Дмитрий сожалел, что убранство не сохранилось. Рекха говорила, что кое-что есть в музее города и в частных коллекциях… англичан. Дмитрий тогда возмутился: «Разграбили страну!» – вот и приснилось.