…Оставив своего незадачливого преследователя далеко позади, я попросила водителя притормозить возле автобусной остановки. В моем положении надо как можно чаще менять средства передвижения.
Не знаю откуда, но во мне появились знания и проявились инстинкты настоящего охотника — возможно, я унаследовала их от каких-то далеких предков и до сих пор они за ненадобностью дремали в темном уголке души, а теперь, востребованные, проснулись и страстно хотели применения.
На первом попавшемся автобусе я проехала несколько остановок, пересела на другой маршрут, потом на третий и наконец оказалась в том районе, где, по сведениям, извлеченным из Лешкиного компьютера, проживала загадочная Лариса Павловна Семашко.
Нужный мне дом оказался очень приличным, можно сказать — элитным. Не очень большой, всего на два подъезда, облицованный темным полированным камнем, он стоял посреди большого, ухоженного зеленого сквера. Его окружала высокая ажурная металлическая решетка, за которой жильцы дома ставили свои машины. Возле многих окон лепились к стене тарелки спутниковых антенн.
В таком доме наверняка должен быть если не охранник, то хотя бы консьерж, поэтому проникнуть в него будет не так уж просто…
Но сегодня я была совершенно другим человеком, и для этого нового человека не было ничего невозможного.
Я внимательно огляделась.
Неподалеку от дома, в который я хотела проникнуть, находился большой цветочный магазин.
Решение созрело моментально.
Я вошла в магазин и попросила продавщицу составить мне большой букет из крупных белых хризантем. На более дорогие цветы у меня уже не хватало денег, а букет, по моему замыслу, нужен был большой.
— А теперь заверните его в цветную бумагу! Полностью заверните, чтобы цветов не было видно!
Девушка никак не показала своего удивления: клиент всегда прав. Она аккуратно укутала хризантемы в шуршащую розовую бумагу и перевязала тонкой ленточкой.
Я вооружилась букетом и решительно двинулась к дому Ларисы Павловны Семашко.
К моей радости, калитка в окружавшей дом ограде открывалась легко, без всякого ключа, и вроде бы никаких видеокамер тоже не наблюдалось. От ворот к дому вела дорожка, вымощенная плиткой, имитирующей вытертый и выщербленный камень — очень модное в последнее время покрытие.
Толкнув дверь подъезда, я оказалась в просторном холле, освещенном несколькими галогеновыми светильниками. За низким столиком справа от двери сидела тетка раннего пенсионного возраста и самого сурового вида. Судя по ледяному подозрительному взгляду, который она бросила на меня поверх очков, эта тетка проработала всю свою сознательную жизнь в паспортном столе милиции или в районном военкомате.
— К кому? — проскрипела консьержка голосом, очень напоминающим звук, который издают на сильном морозе санные полозья.
— К Аникеевой, в сорок шестую квартиру, — сухим официальным голосом ответила я, — доставка цветов из фирмы «Флора».
— В сорок шестую? — подозрительно переспросила консьержка и заглянула в длинный список жильцов.
— К Аникеевой Нине Евгеньевне, — повторила я, сделав вид, что заглядываю в накладную.
Консьержка сняла трубку телефона и набрала номер.
— Сорок шестая? — осведомилась она так громко, словно хотела напрямую докричаться до квартиры на восьмом этаже. — Тут к вам пришли. Доставка цветов. Пропустить, что ли?
Психология — точная наука. Трудно представить себе женщину, которая отказалась бы от цветов. Неизвестная мне Нина Евгеньевна Аникеева не стала исключением.
— Проходите! — высокомерно разрешила консьержка, повесив трубку. — Восьмой этаж!
Я с независимым видом проследовала к лифту, неся перед собой букет, как полковое знамя.
На восьмом этаже были всего две квартиры — сорок пятая, в которой обитала интересующая меня Лариса Семашко, и сорок шестая, где жила совершенно неизвестная Нина Евгеньевна Аникеева.
Я стояла на площадке, с интересом разглядывая дверь сорок пятой квартиры и раздумывая, как бы мне туда проникнуть, как вдруг вторая дверь распахнулась и послышался недовольный голос:
— Где же вы пропали? Вы ведь ко мне, а стоите перед другой дверью! Ну, давайте, где ваши цветы?
Я не сразу разглядела женщину, стоявшую на пороге сорок шестой квартиры — освещение на площадке было приглушенным, а из-за ее спины падал более яркий свет. Только когда она отступила в сторону, я рассмотрела ее.
Лет пятидесяти, довольно подтянутая и ухоженная дама, с хорошим цветом лица и аккуратно, умело наложенным макияжем, одетая в легкие брючки и длинный блузон, призванный скрывать пару лишних килограммов, с которыми она так и не смогла справиться, несмотря на титанические усилия и жестокую самодисциплину.
— Ну давайте, давайте скорее, что он там прислал?
Я сделала шаг в ее квартирку. Пол в прихожей был застелен пушистым зеленым ковром, на стене висели огромное зеркало в богатой бронзовой раме и пара подходящих к нему бра. Немного старомодно, но для прихожей достаточно шикарно. Представляю, что у нее в гостиной.
— Давайте сюда скорее! — повторила хозяйка и нетерпеливым движением вырвала у меня букет. Сорвав с него шуршащую упаковку, она уставилась на хризантемы, и цвет ее лица изменился на моих глазах, как меняется цвет хамелеона. Она стала сначала красной, потом малиновой и наконец бордовой.
— Мерзавец! — завопила она, брызгая слюной. — Негодяй оффшорный! Скотина криминальная! Что он прислал? Какие-то идиотские хризантемы! Грошовые хризантемы! Даже на розы не раскошелился! Гад теневой! И на него я угробила свои лучшие годы!
Я отступила, боясь, что мне попадет от нее под горячую руку, но хозяйка ухватила меня за рукав и проговорила совсем другим голосом:
— Девушка, постойте, не уходите, я хочу задать вам пару вопросов! Не бойтесь, я сильно вас не задержу!
Неожиданно в моей руке появилась сторублевая купюра. Интересно, до сих пор я только раздавала мелкие подачки, а теперь мне самой суют деньги неизвестно за что!
— Совсем недолго, — продолжала уговаривать меня Нина Евгеньевна, — давайте выпьем с вами кофе и немножко поговорим… Скажите, вы его видели? Ведь вы его видели?
— Кого? — тупо переспросила я.
— Как — кого? Владимира, конечно! Когда он заказывал этот позорный букет… ведь вы видели его, правда?
Она схватила меня за рукав и притащила на кухню.
Размером эта кухня была немного меньше всей родительской квартиры, в которой я сейчас обитала с братом и его дружной семьей. Пол и стены выложены бледно-сиреневой плиткой, такого же цвета шкафчики и столы довершали интерьер помещения.