— Жаль, но, может, связи у него там остались?

— Связи‑то, верно, остались, а тебе что нужно?

— Вы спросите его, Надежда Николаевна, знает ли он такого профессора — не то Соколова, не то Соловьева, работал ли этот профессор в Институте экспериментальной фармакологии и жив ли еще?

— Узнаю, конечно. Тебе срочно?

— Очень!

— Тогда вечером сама тебе позвоню.

— Ой, спасибо, Надежда Николаевна!

— Погоди благодарить, рано еще.

* * *

После смерти Жени у Кирилла появилась еще одна новая забота — Цезарь. Мария Михайловна осталась одна, то есть за ней по‑прежнему ухаживала дальняя родственница Раечка, но Цезаря она не то чтобы боялась, но слегка опасалась, главным образом не из‑за злобности — Цезарь был чрезвычайно интеллигентный, воспитанный пес, — а из‑за размеров. Таким образом среди ежедневных обязательных дел Кирилла были прогулки с осиротевшим Цезарем. Это не было Кириллу в тягость. Они с собакой всегда были друзьями. После смерти хозяина Цезарь стал еще большим меланхоликом, но Кирилла всегда встречал, радостно помахивая хвостом.

Этим утром, направляясь с Цезарем на единственное место прогулок, расположенное неподалеку от дома — пустырь на берегу Кронверки, на задах Петропавловской крепости, Кирилл повстречал Карамазова.

Мария Михайловна была очень больна, к ней никого не пускали, Кирилл подумал, что Карамазов скучает без своих почти ежедневных посещений старушки, чувствует себя не у дел. Карамазов напросился прогуляться с ним, Кирилл согласился.

Они поговорили о здоровье Марии Михайловны, потом о характере Цезаря, больше говорить было не о чем, но Карамазов не уходил. Он шел рядом с Кириллом легко, почти не опираясь на трость, поглядывая по сторонам с удовольствием. Кирилл вспомнил про рассказ Татьяны, как они встретили Карамазова возле кафе, но ничего не сказал старику, а тот вдруг завел разговор, что ненормально такому молодому и полному сил мужчине, как Кирилл, жить одному, что надо жениться и устроить свою жизнь, а может, у него кто‑то есть? Кирилл удивился, но промолчал.

Карамазов проводил долгим и задумчивым взглядом прошедшую мимо них богато одетую эффектную блондинку и сказал, что, возможно, Кирилл и прав, потому что нынешние барышни так требовательны, подавай им дорогие подарки, одежду, квартиру, поездки. Кирилл хотел было пошутить, что Карамазов знает о привычках молодых женщин больше, чем он, Кирилл, но опять почему‑то смолчал. Наконец, Карамазов откланялся и удалился быстрым шагом, не как старик. А Кирилл долго не мог понять, что же ему было нужно, потом решил, что старик просто скучает, оттого и вяжется с пустыми разговорами.

Вечером, после работы у Густава Адольфовича, Кирилл ждал звонка Надежды Николаевны, но позвонил ему совсем не тот человек, кого он хотел услышать. В трубке раздался какой‑то неживой неприятный голос, как будто говорил автомат.

— Я знаю, что вы сейчас делаете одну работу у коллекционера. — Голос назвал фамилию Густава Адольфовича. — У меня к вам будет достаточно выгодное предложение.

Кирилл, держа трубку, так и подскочил на стуле. Тот же голос, что звонил Татьяне! Совпадения быть не может!

— Что вам угодно? — сухо спросил он. — Кто вы?

— Во‑первых, разговаривая со мной, не задавайте вопросов. Только слушайте мои распоряжения и выполняйте их. Вы сделаете для меня кое‑какую работу, за это я заплачу вам приличные деньги.

— Я не имею дела с людьми, о которых ничего не знаю. — Кирилл сделал вид, что хочет повесить трубку.

— Вам придется сделать все то, что я приказываю, — проскрипел голос, — иначе…

— Иначе — что? — с любопытством проговорил Кирилл. — Чем вы собираетесь меня шантажировать? Судя по тому, что вы звоните ко мне домой, вы многое про меня знаете, знаете, что я одинок. У меня нет ни друзей, ни родственников, ни каких‑либо материальных ценностей, которые мне жалко было бы потерять. Если вы хотите угрожать моей жизни, то имейте в виду, что я мастер спорта по самбо и могу за себя постоять. Так что, боюсь, что вы обратились не по адресу, и я не повесил до сих пор трубку только потому, что мне любопытно, до каких пределов может дойти ваша наглость.

Это хорошо, что вы не повесили трубку, — прохрипел голос, — потому что у меня есть, что вам сказать. Вы сказали, что у вас нет привязанностей? А как же Танечка? Очаровательная девушка Татьяна Ларина! В ней есть такая одухотворенность, такой душевный такт… и такая грация, такая женственность! На редкость очаровательная женщина!

— А какое, по‑вашему, я имею отношение к Татьяне? — Кирилл старался, чтобы голос его не дрожал.

— Бросьте придуриваться, не надо, — грубо ответил голос. — Выбирайте: либо вы делаете все, что я вам говорю, либо ваша пассия не умрет, нет, но красота ее будет весьма попорчена. И моральные мучения ей обеспечены. Прикиньте быстро, уверены ли вы, что можете так рисковать?

— Сволочь! — заорал Кирилл.

— Вот‑вот, — поддакнул голос, — вас проняло, это хорошо. Девушка, конечно, храбрится, она сказала мне, что ее будет круглосуточно охранять милиция, но мы‑то с вами знаем, что милиции только и дела, что охранять граждан по сомнительному навету.

— Что вы хотите? — угрюмо спросил Кирилл.

«Погоди, голубчик, ты у меня попляшешь, я до тебя доберусь», — подумал он.

— Работа будет состоять из двух этапов. На первом этапе вы должны изготовить для меня план квартиры, в которой вы сейчас работаете, указав на нем размещение датчиков охранной сигнализации. Остальное я вам сообщу позднее.

— А как насчет денег? — нахально спросил Кирилл, но незнакомец уже повесил трубку.

Опять раздался телефонный звонок. Надежда Николаевна сказала, что у Кирилла все время занято, что она еле пробилась и что в Институте экспериментальной фармакологии никакого Соколова‑Соловьева отроду не бывало, но зато есть профессор Солодов, очень приличный человек, весьма пожилой, но еще работает. И ее, Надежды, пасынок его очень даже хорошо знает и может Кирилла с ним познакомить, если нужно, конечно.

— Очень нужно!

— Тогда записывай телефон Сашиного сына!

Кирилл от души поблагодарил и вспомнил, что с Надеждой Николаевной и раньше все было просто и по‑деловому.

* * *

Кирилл глубоко задумался. Ему было ясно, что неизвестные хотят с его помощью ограбить Густава Адольфовича. Его хотят сделать наводчиком. Более того: поскольку он приходил в квартиру перед самым ограблением, все осматривал и измерял, — он, естественно, будет первым подозреваемым для милиции. Очень глупо было со стороны неизвестного человека предлагать ему такое, потому что не полный же он дурак, чтобы согласиться. Однако в запасе у наглого человека наверняка есть еще какие‑нибудь ловушки. На всякий случай Кирилл нарисовал план квартиры коллекционера — квартира была типовая, поэтому сам по себе план ценности не представлял и большой информации не нес. На этом плане он указал размещение датчиков своей системы, причем часть датчиков показал правильно, а некоторые, наиболее замаскированные, оставил в качестве милых маленьких сюрпризов для незваных гостей. Вторым и наиболее сложным делом был разговор с коллекционером.