— Нет. Просто я… — Он помолчал. — Просто я… — Он опять замолчал.
Но она поняла. Ему нужна поддержка. Поэтому Кейн и позвонил. Но признаться в этом он не может. Он никогда никого не просит о помощи.
— Хочешь, я приеду к тебе? Он шумно выдохнул:
— Нет. Ты должна вести свое дело, а тут — что ты можешь?
— Например, держать твою руку.
Она сказала это очень мягко и не удивилась, когда он, помолчав секунду, ответил:
— Как раз сейчас я держу руку мамы.
— Ты ей нужен, Кейн. — Он, не задумываясь, вылетел в Канзас, чтобы быть рядом с матерью. В душе Кейн всегда был предан семье. — Могу я что-нибудь для тебя сделать здесь?
— Ты можешь позвонить Аве и сказать ей, что я долетел благополучно и что новостей пока нет.
Лиз улыбнулась. Три года назад она не думала, что Кейн способен на подобную внимательность в мелочах.
— С удовольствием. — Она помолчала. — Если ты позвонишь мне, когда будут какие-то новости, я тут же перезвоню Аве.
— Хорошо.
Она хотела сказать ему, что любит его. Эти слова уже готовы были сорваться с ее языка. Но что будет, когда его отец поправится и он вернется домой? Не оттолкнут ли их эти слова назад, туда, где они были, прежде чем стали строить свои отношения по-новому?
— Я позвоню тебе.
— Тебе повезло. Ты должен помнить только один телефонный номер.
Кейн засмеялся:
— До свидания, Лиз.
— До свидания.
Лиз повесила трубку и сидела молча, глядя на телефон. Она все сказала и сделала правильно. Она поддержала его, и Кейн принял ее поддержку. Но далеко они не продвинулись.
Но он позвонил ей! Ей, а не своей секретарше. И раскрылся перед ней, как никогда раньше. Он даже попросил ее позвонить за него Аве.
Кейн, несомненно, стал другим.
И ей надо о многом, очень многом подумать.
В полдень Элли влетела в кабинет Лиз с чаем со льдом и пакетом сэндвичей.
— Уф! Что случилось?
Лиз оторвалась от лежавших перед ней документов, и Элли поставила на стол чай и положила сэндвичи.
— Что случилось? — переспросила она. — Когда?
— Вчера. С твоим бывшим. Ты говорила, он всегда мрачный из-за брата. Но похоже, он приходит в себя. — Элли перегнулась через стол к Лиз: — Он хочет заполучить тебя снова. Иначе зачем мужчина стал бы играть в волейбол в таких дорогущих ботинках?
Лиз глубоко вздохнула:
— В том-то и проблема. Мне кажется, он хочет, чтобы мы снова соединились.
Элли откинулась на спинку стула:
— Ты так говоришь, как будто это плохо.
— Это был очень неудачный брак. Мы причинили друг другу много боли.
— Потому что Кейн ходил мрачный после гибели брата, — назидательно напомнила. Элли, открывая пакет с сэндвичами.
Лиз взяла сэндвич.
— Дело не только в этом. Я не вписывалась в общество бизнесменов и их жен, с которыми он общался. Не умела устраивать приемы. — И как только Лиз это сказала, поняла, что теперь дела обстоят не так. Она уже объясняла это Кейну, когда они убирали его дом после вечеринки. — И у него была привычка исчезать, если появлялся интересный проект. Я провела большую часть этих трех лет одна.
— Больше так не будет, — заявила Элли и откусила кусок сэндвича. — Это видно и без волшебства. Он изменился. Заинтересовался. — Она посмотрела на Лиз через стол: — И ты изменилась.
— Вот именно. В том-то и дело. Мы так изменились, что должны заново узнать друг друга.
— Но ведь это здорово! — рассмеялась Элли. — Два прежних человека были плохой парой. — Она погладила руку Лиз. — Поверь мне. Узнать друг друга заново — это же замечательно!
— Мы подходили друг другу только в плане секса, — призналась Лиз.
Элли опять рассмеялась:
— А теперь у вас обоих есть «Истинный друг». И Кейн искренне хочет помочь твоему делу.
— Да. Но мне кажется, он начал помогать «Истинному другу», только чтобы быть поближе ко мне.
— Сначала, может быть. Но вчера я наблюдала за ним. Ему в самом деле было интересно с этими людьми. Он с удовольствием воспитывает Билли. Кейн сам предложил, что будет работать и дальше. Поверь мне, он увлекся всерьез.
Пока в его собственной компании все гладко. Пока деловые контакты не окажутся важнее контакта с Билли. Пока она не окажется снова в его постели и он не сочтет, что потратил на нее достаточно времени.
Лиз закрыла глаза рукой. Слишком много переменных.
Кейн звонил ей каждый день, и она каждый день звонила Аве.
— Он возвращается в пятницу утром, — сообщила она секретарше Кейна утром в понедельник. — Его отец быстро идет на поправку. Мама успокоилась. И там его сестра. Но Кейн хочет пробыть там еще четыре дня. На всякий случай.
— Это замечательно, — с явным облегчением сказала Ава. И, помолчав, спросила: — Он не говорил, придет ли он в пятницу на работу?
— Нет, не говорил.
— Ну, я подготовлю все материалы. На всякий случай.
— Прекрасно.
Наступило неловкое молчание. Лиз вежливо произнесла:
— Тогда до свидания.
Но Ава вдруг сказала:
— Знаете, он ведь не так легко сходится с людьми. Лиз не очень понимала, куда клонит Ава, но ответила:
— Знаю.
— Значит, он неспроста сошелся с вами.
Лиз глотнула. Она поняла. Секретарша Кейна решила, что между ним и Лиз есть связь. И прощупывает почву, потому что не хочет, чтобы Кейна постигло разочарование.
— Я позвоню вам, если он опять позвонит, — спокойно сказала Лиз. Ей хотелось избежать серьезного разговора, который пыталась завести Ава. Она попрощалась, повесила трубку и закрыла лицо руками.
Никто лучше Лиз не знал, что Кейн потянулся к ней. Но она не могла позволить себе, забыв обо всем, дать волю чувствам. Надо быть осторожной, надо быть умной. Так или иначе, именно он должен доказать, что, если она опять полюбит его, все будет по-другому.
Кейн позвонил Лиз в пятницу, как только вернулся, и радостно сообщил, что отцу гораздо лучше и с ним все должно быть хорошо. Было уже за полдень. Лиз давно закончила уборку у него в доме и перебралась в следующий. Кейн пригласил ее заглянуть к нему, но она вынуждена была отказаться, так как по пятницам работала с утра до вечера. Он спокойно принял ее отказ, сказал, что нырнет в бассейн, а потом заглянет к себе на работу.
— Так что увидимся завтра утром.
— Дом Фрэн Ватсон?
— Да. Я договорился с Эйлин насчет этого дома.