Только взобравшись на самый высокий холм, который одновременно был и центральным холмом острова, они смогли окинуть взглядом весь город. Тут-то и выяснилось, что он был разделен на двадцать частей равномерными круглыми полосками земли и воды, причем над последними была протянута паутина расходившихся во все стороны мостов, по одной из радиальных нитей которой дети и прибыли в центр Великого Города.
Они находились посреди необъятной площади. Одну из ее сторон занимало широченное, высоченное здание, сверху донизу выложенное золотыми плитами (в отличие от остальных окружавших площадь домов, покрытых орихальком), да еще и увенчанное внушительным серебряным куполом. Оно было такое красивое, что даже если я потрачу на его описание пятьдесят пять с половиной страниц, вы все равно не сможете его себе представить. Так что с вас будет достаточно того, если я скажу, что оно было легким и воздушным, как кружевная шаль, и при этом еще сияло на солнце, как хорошо начищенный соверен.
— Вам понадобится сходить в Публичные Бани, — сказал капитан, после того как огромный волосатый слон неловко преклонил колени перед входом в столь поразившее детское воображение воздушное и сияющее здание. — Это, знаете ли, обязательно для всех, кто намеревается явиться перед ликом Десяти Величеств. Не беспокойтесь, в Банях у нас имеются отделения для мужчин, женщин, лошадей и прочего скота. Вход в бани для привилегированного класса находится прямо перед вами. Наш божественный отец Посейдон позаботился о том, чтобы устроить здесь два отдельных источника, один — с холодной, а другой — с горячей водой.
Никогда в жизни детям еще не приходилось мыться в бане из чистого золота.
— А что, здорово! — сказал Сирил, разбрызгивая вокруг себя целые фонтаны брызг.
— Да ладно тебе, никакая она не золотая, — охладил его восторг Роберт. — Она орикальк… орихальк… как ее там? Тьфу! Дай мне, пожалуйста, полотенце.
Означенный разговор происходил в одном из больших, наполненных прозрачной и теплой водой бассейнов, которые во множестве имелись под высокими сводами бань. Они располагались ниже уровня пола, и к воде приходилось спускаться по скользким мраморным ступеням.
— Джимми! — робко обратилась Антея к ученому джентльмену, когда все пятеро (очень чистые и немного похожие на ошпаренных кипятком раков) собрались вместе в благоухающем цветами дворике Публичных Бань. — У вас нет такого ощущения, что на этот раз все вокруг нас гораздо реальнее, чем это было в Вавилоне или Египте? Ой, простите, я совсем забыла, что вы там никогда не бывали.
— Однако я кое-что знаю и об этих древних народах, — ответил ученый Джимми. — И вполне готов согласиться с тобой. Знаешь ли, ты очень сообразительная девочка, э-э-э… моя милая, — неловко добавил он. — Этот город несомненно находится на несравнимо более высоком уровне цивилизации, нежели все вавилонские и египетские поселения. И я бы даже сказал, что…
— Следуйте за мной! — сказал появившийся в этот момент капитан. — А ну-ка, сорванцы, дайте нам пройти! — И он принялся проталкиваться сквозь толпу мальчишек, увлеченных довольно идиотской игрой, заключавшейся в том, что каждый из участников должен был по-очереди сбить своим привязанным к бечевке каштаном каштаны других. Тот, кому это не удавалось, проигрывал.
— Вот тебе и на! — заметил по этому поводу Роберт. — Они играют в «Чей каштан крепче», совсем как наши мальчишки с Кентиштаун-Роуд.
Как вскоре выяснилось, центральный остров Атлантиды был окружен тремя высокими стенами. По ходу дела капитан пояснял, что внешняя стена была сделана из медных плит, средняя, что отливала на солнце серебром, была на самом деле покрыта оловом, а внутренняя, больше всего на свете напоминавшая золотую, естественно, была орихальковой.
И только на самых подступах к храму взору детей и ученого Джимми предстала невысокая золотая ограда с золотыми же башенками и воротцами. (Из чего она была сделана на самом деле, дети так никогда и не узнали, потому что это была великая тайна).
— Вот он, Великий Храм Посейдона! — сказал капитан. — Мне туда входить не положено, так что я подожду вас здесь.
Он во всех подробностях рассказал им, как отвечать на вопросы стражей храма, и пятеро отважных исследователей с Фицрой-стрит, взявшись за руки, двинулись вперед. Золотые ворота медленно отворились им навстречу.
— Мы — Дети Солнца, — высокопарно, как и учил капитан, провозгласил Сирил. — А это наш Верховный Жрец — по крайней мере, так его называет один наш знакомый капитан. Вообще-то, у себя в стране мы называем его по-другому.
— Как же вы называете его в вашей стране? — осведомился человек в белоснежном одеянии, замерший в проеме ворот с расставленными вбок руками.
— Джи-Джимми, — запнулся Сирил точно так же, как до того Антея. И немудрено. Вы бы, например, могли вести себя накоротке с такими учеными джентльменами, как наш общий знакомец? Так или иначе, но Сирил продолжал: — Мы прибыли из нашей далекой страны, чтобы встретиться с Десятью Царями, творящими жертвоприношения в храме Посей-до-дна. Я правильно произнес имя их бога? — закончил он шепотом, обращаясь к ученому джентльмену.
— Почти, — улыбнулся тот. — На самом деле, меня больше удивляет то, что я прекрасно понимаю вас четверых, когда вы разговариваете с ними, а вот когда они начинают отвечать, я не могу разобрать ни буквы.
— Королеву Вавилона это тоже сильно удивило, — сказал Сирил. — Видите ли, это все из-за волшебства.
— О Господи, ну и сон! — пробормотал ученый джентльмен.
Между тем к одетому в белое жрецу успело присоединиться несколько его собратьев, и теперь все они безостановочно кланялись, как фарфоровые китайские болванчики.
— Входите же! — сказал первый жрец. — Входите без боязни, о Дети Солнца, вместе с вашим Верховным Джи-джимми!
Посреди огороженного золотой стеной двора стоял Великий Храм, и был он, как почти все в этой главе, целиком отлит из золота и серебра. Во всяком случае, его двери и бельведеры, а также выстроенные в ряд на площадке портала огромные скульптуры каких-то мужчин и женщин, были точно золотыми. Что же до массивных колонн, в несметном количестве подпиравших его крышу, то они тоже были сделаны из некоего благородного на вид желтого металла (не мне вам объяснять, какого именно).
Четверо детей вместе с ученым Джимми вошли в двери храма, в сопровождении еще одного жреца поднялись по еще одной мраморной лестнице и в конце концов очутились на длинной и узкой галерее, откуда великолепно просматривался весь интерьер обиталища Посейдона.
— Десять Царей все еще выбирают жертвенного быка, и на это мне смотреть не положено, — заявил жрец и бросился ничком на пол галереи. Дети же, как ни в чем не бывало, принялись глазеть по сторонам.
Крыша храма, если на нее глядеть изнутри, представляла собой сплошную массу резной слоновой кости, богато украшенную всеми перечисленными выше драгоценными металлами, включая вездесущий орихальк. Стены были скромно обиты не скажу чем.
В дальнем конце храма наличествовала столь примечательная скульптурная группа, что, как я ни устала от бесконечных описаний, я постараюсь хотя бы коротко обрисовать ее вам.