– К чему было нести всю эту чушь про детей?
– Ты не любишь детей?
– Обожаю, но не собираюсь их заводить.
– Правда? Кто бы мог подумать? Жаль, что Даниэль Мурбэнк об этом не знал. Кстати, сколько ему сейчас? Четырнадцать или уже пятнадцать?
– Пятнадцать, – бросил Джаспер.
– Ты хоть изредка видишь его?
– Иногда.
– И других детей ты решил не иметь.
– Вот именно.
– Даниэль так плох или есть другие причины?
– Даниэль хороший ребенок. Плох оказался я, как ты сама можешь догадаться.
– Даже самые искренние твои признания шокируют себялюбием. А что делать женщине, которую ты свяжешь интимными отношениями, если она захочет иметь от тебя детей?
– Постоянные отношения меня не интересуют.
Я никого не ввожу в заблуждение относительно своих планов.
– Ты настоящее чудовище, Колфилд.
– Нет, я просто нормальный мужчина, который во избежание осложнений использует презерватив. Я не собираюсь вновь оказаться в той ситуации, в какую вляпался пятнадцать лет назад.
– Убожество, – брезгливо процедила Хейли.
– А ты принимаешь противозачаточные таблетки?
– Не твое дело.
– Хорошо, узнаю об этом на следующей неделе, когда мы официально станем мужем и женой, – уведомил ее Джаспер.
– Этому не бывать, – рассмеялась Хейли.
Словно не слушая ее, Джаспер предупредил:
– Если ты настроена на постоянные отношения со мной, забудь об этом. Наша связь – это одноактная пьеса, дорогая.
– Тем лучше для меня, – усмехнулась Хейли.
– И еще хочу тебя предостеречь от дальнейших финансовых притязаний. Я знаю, что многие женщины считают, будто им должны за времяпрепровождение в браке. Твоя мать служит ярким примером такой категории дамочек. Я не намерен лишаться половины своего состояния за месяц жизни с тобой. Я хочу убедиться заранее, что ты адекватно воспринимаешь свою роль в моей жизни.
– Джаспер, ты очень глуп, если основываешь свои убеждения о женщинах на единственном неблаговидном примере.
– Заметь, пример твоей матери очень показателен. Мои родители были счастливы вместе, пока она не совратила моего отца.
– Забавно. Но еще недавно ты убеждал меня в том, что искренне любящего мужчину невозможно совратить какими бы то ни было уловками. Так ведь ты, кажется, говорил, уверяя меня в виновности Майлза?
– Плевать на твоего Майлза. Но я точно знаю, что мой отец очень сожалел о том, что повелся на ужимки твоей матери. Он говорил об этом Раймонду, только мне он признаваться не желал. Настолько он привык считать мой протест беспочвенным…
– Ты и теперь не собираешься его простить?
– Только не за ту боль, которую он причинил моей маме, – отрезал, сжав челюсти, Джаспер. – Мы не можем выбирать родителей.
– Я не понимаю тебя, Джаспер. У тебя был замечательный отец. Пусть в чем-то он и ошибся. Согласна, его ошибка стала для тебя и твоей матери роковой. Но в остальном он был прекрасным человеком. Если бы я могла, то выбрала бы его своим отцом.
– Очень трогательно, – съязвил Джаспер.
– Я не стыжусь своих слов, – гордо произнесла Хейли.
– Считаешь, что старичок вроде Майлза мог бы утолить твою сиротскую тоску?
– Какой же ты мерзкий циник! – возмутилась она.
– Хейли, ты нуждаешься в срочной психологической помощи. Твое желание наверстать отсутствие отцовской ласки может сыграть с тобой злую шутку.
– Да, я ненавижу свое детство. И поэтому сделаю все от меня зависящее, чтобы жизнь мои: детей сложилась счастливо, чтобы их детство не было достойно сожаления.
– Разве твое детство было таким уж плохим?
– Менять дома и школы, не успев завести друзей. Терпеть всех этих маминых ухажеров, которые менялись в ритме свинга. Постоянное одиночество, когда даже не с кем поговорить. Ты считаешь, детей позволительно обрекать на это?
– Никогда бы не подумал… Мне казалось, что ты была счастлива в «Крикглейдс».
– Да, мне было хорошо в доме твоего отца. Это было первое место, которое я могла назвать и своим домом тоже. Там был розовый сад, который я обожала. Я могла не чувствовать себя одинокой, когда уединялась в нем, вдыхая чудесный аромат цветов… Я успела полюбить такую жизнь. И самыми страшными были времена, когда мать разводилась с Джералдом. Твой отец предлагал мне остаться жить в его доме, но я отказалась.
– Почему?
– Ты бы этого не одобрил. У вас и без меня отношения были напряженными.
– Следовало остаться.
– Но ты все время подчеркивал, как я глупая и плаксивая.
– Я лишь дразнил тебя. Ты могла это понять. Я вовсе не желал тебе зла, девочка моя.
Как только Джаспер свернул на ее улицу, Хейли увидела надпись «Продано» на том самом доме, однокомнатную квартиру в котором она снимала.
– Что это? Ты и этот дом купил?
– Так и есть, сахарная.
Хейли выскочила из машины, едва та остановилась у тротуара.
– Я оформил эту сделку буквально несколько часов назад. Выгодное, надо заметить, приобретение. Не хочешь поздравить меня?
– Ты грязно используешь свое единственное преимущество над другими людьми, Джаспер. И из-за того, что ты при этом не испытываешь никаких угрызений совести, я считаю тебя конченым человеком! – патетически воскликнула Хейли.
– Зря ты все так драматизируешь. Я оказываю обществу отличную услугу. Эти здания давно следовало бы снести, а на их месте отстроить современные комфортабельные дома со всей инфраструктурой.
– Зачем ты травишь меня, как пушного зверя?
– Мне лишь хочется быть уверенным, что ты не откажешься от своего решения в самый последний момент. Моя жизнь – это мой бизнес, и пусть тебя не шокируют способы улаживания проблем. В моем кругу они широко распространены. Если бы я не владел ими в совершенстве, давно бы обанкротился.
– Эту тираду ты посвятил банальному шантажу? – презрительно посмотрела на него Хейли.
Он проигнорировал это ее высказывание, роясь во внутреннем кармане своего пиджака.
– Я перечислил на твой счет в банке компенсацию твоих затрат на организацию свадебного путешествия, – он показал ей выписку из счета. – Если этого недостаточно скажи, сколько я еще должен доплатить.
– Достаточно, – ответила она, бросив короткий взгляд на финансовый документ.