Как только Андреас ушел, Джемма включила воду и, посмотрев на свое отражение в зеркале, с отвращением сморщила нос, глядя на растрепанные волосы и растекшийся макияж, который она не потрудилась смыть перед сном.
– Знаю, я поступаю подло, – обратилась она к своему отражению, – но сейчас не хочу ни о чем думать. Семь бед – один ответ.
Когда она уже собралась выходить из ванной, на пороге возник Андреас.
– Тебе лучше? – поинтересовался он.
– Понимаю, я ужасно выгляжу, но мне и правда намного лучше, – ответила девушка, принимая его руку.
– Для меня ты выглядишь прекрасно. Ты еще немного слаба, но это вполне понятно.
– Я совсем не красавица, Андреас. Ты просто стараешься быть вежливым. Но я ценю это, спасибо.
Мужчина проводил ее на кухню и усадил на стул.
Джемма схватила стакан воды и с жадностью выпила.
– Еще?
– Нет, спасибо, – поблагодарила она.
– Может, поешь чего-нибудь?
– Не могу, – девушка поморщилась. – После приступа мигрени меня в течение нескольких часов тошнит даже при мысли о еде.
– Часто с тобой такое? – усевшись на стул напротив, поинтересовался Андреас.
– Сейчас уже нет. Сначала… ну, после аварии они случались почти каждый день. Потом все реже и реже.
– Чем вызваны эти приступы?
– Кто знает? – пожала плечами Джемма. – Может быть, стрессом. Мысль о том, что родовое поместье достанется мачехе, вполне могла послужить поводом к мигрени.
– Ты правда так ненавидишь ее?
Джемма бросила на него беглый взгляд. Хороший вопрос. Ей казалось, что она всегда ненавидела Марсию, но сейчас девушка не могла припомнить, с чего все началось. Когда она стала презирать мачеху – до или после аварии? Провалы в памяти не мешали ей осознавать, что она была далеко не идеальной падчерицей, а Марсия все же попыталась наладить с ней отношения. Правда, потом терпение женщины, очевидно, лопнуло, и все пошло под откос.
– Так ты всегда ненавидела ее? – повторил Андреас.
– Не уверена, – сморщила лоб Джемма. – Полагаю, что да…
– Роль мачехи не из легких, – заметил Андреас. – У меня есть кузина, которая воспитывает двоих детей своего мужа от прежнего брака. Они превратили ее жизнь в сущий ад. Но она держится. Теперь дети выросли, но так и не смирились с тем, что она заняла место матери.
Джемма могла их понять; дети хотели получать свою порцию внимания от отца.
Она сама вела себя так же по той же причине. Даже потеря матери не помогла Джемме добиться хоть капли внимания. От горя и чувства вины отец с головой ушел в работу, часто оставляя дочь на попечение нянь. Даже тогда, когда она отчаянно нуждалась в нем.
Когда Джемма выросла и могла пойти в закрытую школу для девочек, отец, не скрывая своего облегчения, отправил ее туда. А сам начал новую жизнь с молодой красавицей Марсией.
В ответ на невнимание Лайнела Джемма стала дерзко вести себя в школе и дома. В год окончания школы она и встретила Андреаса.
Девушка приехала на летние каникулы в Сидней и поселилась, как всегда, в отеле отца. Она скучала и злилась на всех и вся. Насмехалась и издевалась над персоналом и даже над некоторыми гостями, что вызывало крайнее недовольство отца. Он даже пригрозил, что отречется от нее, если она не перестанет вести себя так безобразно, на что девочка ответила гневной тирадой из оскорблений. И тогда отец сказал ей, что хотел бы, чтобы она вообще не появлялась на свет и лучше бы она умерла вместо матери. Лайнел извинился потом за свой выпад, но было слишком поздно.
Джемма навсегда запомнила эти слова.
Они лишь подтвердили ее уверенность в том, что для отца она всегда была и будет обузой…
С трудом оторвавшись от обрывочных воспоминаний, Джемма вдруг ощутила гнетущую тишину. Девушка подняла глаза и встретила взгляд Андреаса. Она попыталась надеть привычную маску безразличия, но было уже поздно.
– Иногда мне кажется, что где-то в глубине под сознания ты помнишь обо мне, – сказал он. – Я вижу это в твоих глазах. Иногда в них отражаются вспышки воспоминаний.
Джемма ощутила, как бешено заколотилось в груди сердце.
– Я тебя не помню. Прости.
– Хочешь, я расскажу тебе о нашем… – он замолчал, подбирая нужное слово, – общении десять лет назад? Кто знает, может, ты вспомнишь еще что-нибудь.
– Ммм… не уверена, что стоит… – Джемма начала от волнения ломать пальцы. – Врачи говорят, что нельзя напрягать память и форсировать события. Это может быть… опасно.
– Представляю. Можно услышать то, о чем совершенно не хочется слышать. И это стресс, даже если не страдаешь амнезией.
– Да.
– Ладно, – видя ее смятение, заключил Андреас. – Уже поздно. Ложись спать. Да и мне пора бы уже ехать домой.
– Спасибо тебе за все, – поблагодарила девушка, когда Андреас проводил ее обратно до кровати. – Я очень ценю твою поддержку. Правда.
– Не за что. Я и так чувствую себя виноватым, что напугал тебя.
– О, просто мне немного страшно жить одной. Ну, знаешь, девушки могут быть чересчур мнительными.
– Поэтому у тебя столько замков на двери и решетки на окнах?
– Да. Здесь довольно безопасный район, но ведь никто не защищен от грабителей.
– Наверное, ты права. Что ж, я заеду к тебе утром, если тебе удобно. Нам нужно еще кое-что решить до пятницы.
– Конечно. У меня нет дежурств до следующей недели.
– Договорились. Конечно, если хочешь, я могу остаться у тебя.
– Нет, прошу тебя, поезжай домой и поспи, – упорствовала Джемма. – Я привыкла жить одна.
Андреас как-то странно посмотрел на нее.
– Когда в последний раз ты спала с кем-то? Джемма зарделась.
– Не понимаю, почему тебя это интересует.
– Полагаю, я имею право знать, с кем спала женщина, на которой я собираюсь жениться, ты не согласна?
– Я могу задать тебе тот же вопрос. Хотя меня это не интересует. Но если тебя это так волнует, у меня давно не было мужчины.
– Ты принимаешь противозачаточные таблетки?
– Нет.
– Тогда, полагаю, я должен напоследок задать еще один вопрос. Не может ли быть так, что ты уже беременна?
Джемма в шоке уставилась на него.
– Понимаю, Майкл Картер не может быть отцом ребенка, но, может, у тебя еще кто-то был? – продолжал Андреас.
– Я не беременна. Это невозможно.
– Надеюсь, ты не лжешь.