— Ты действительно отвела его в пчельник? — по-прежнему злобно спросил Сусаноо, пристально глядя в глаза дочери.
— Я еще не нарушала ваших приказаний, отец,— Сусэри-химэ, избегая отцовского взгляда, села в углу.
— Да? И, надеюсь, в будущем тоже не нарушишь? — спросил Сусаноо, и в его словах прозвучали иронические нотки. Но Сусэри-химэ, занятая своим ожерельем, ничего не ответила.
— Молчишь? Значит, собираешься ослушаться меня?
— Нет. Но почему вы, отец, так...
— А если не собираешься, то послушай, что я тебе скажу. Я не позволю тебе выйти замуж за этого молодца. Дочь Сусаноо может стать женой лишь того, кто пользуется доверием Сусаноо. Понятно? Запомни это хорошенько!
А поздно ночью, когда Сусаноо уже спал, громко храпя, Сусэри-химэ, одинокая и печальная, все еще сидела у окна, наблюдая, как бесшумно погружается в море красноватый месяц.
На следующее утро Сусаноо, как всегда, отправился на скалистый берег моря искупаться. Неожиданно для себя он увидел Асихарасикоо, бодрым шагом спускавшегося вслед за ним со стороны дворца.
Весело улыбаясь, Асихарасикоо приветствовал его:
— Доброе утро.
— Ну как, хорошо ли спалось?
Стоя на выступе скалы, Сусаноо испытующе посмотрел в лицо Асихарасикоо. В самом деле, почему этого жизнерадостного молодого человека не тронули пчелы? Это не входило в расчеты Сусаноо.
— Спасибо. Благодаря вам я хорошо выспался.
Отвечая так, Асихарасикоо поднял лежавший у его ног обломок скалы и что есть силы бросил его в сторону моря. Камень описал большую дугу и скрылся в розовых облаках. Он упал в море так далеко от берега, что сам Сусаноо вряд ли мог бы туда его добросить.
Закусив губу, Сусаноо проводил взглядом летящий камень.
Они вернулись с моря и стали завтракать. И тогда Сусаноо, мрачно глодавший оленью ногу, сказал сидевшему напротив Асихарасикоо:
— Если тебе нравится здесь, можешь остаться еще на несколько дней.
Сусэри-химэ, находившаяся тут же, незаметно подала Асихарасикоо знак, чтобы он отказался от этого коварного приглашения. Но Асихарасикоо, внимание которого было поглощено блюдом с рыбой, не заметил ее знака и радостно ответил:
— Спасибо. Я бы провел у вас еще дня два или три.
К счастью, после обеда Сусаноо задремал. Воспользовавшись этим, влюбленные выскользнули из дворца и, найдя уединенное место на берегу моря, среди скал, там, где была привязана пирога Асихарасикоо, торопливо вкусили счастья. Лежа на ароматных водорослях, Сусэри-химэ некоторое время, как зачарованная, смотрела на Асихарасикоо, а потом, высвободившись из его объятий, с беспокойством сказала:
— Оставаться еще на одну ночь здесь опасно. Не думайте обо мне, бегите как можно скорее.
Но Асихарасикоо улыбался и, как ребенок, упрямо качал головой:
— Пока ты здесь, я не уеду, пусть даже мне грозит смерть.
— Но если с вами случится несчастье...
— А ты согласна немедленно бежать со мной?
Сусэри-химэ не могла решиться на это.
— Тогда я остаюсь.
Асихарасикоо попытался было еще раз привлечь ее к себе. Но Сусэри-химэ отстранила его и быстро встала.
— Отец зовет,— сказала она тревожно и с легкостью молодой косули побежала ко дворцу.
Асихарасикоо, все еще улыбаясь, проводил ее взглядом. И тут он заметил на месте, где лежала Сусэри-химэ, оброненный ею платок, такой же, как тот, что он получил вчера.
Вечером Сусаноо сам проводил Асихарасикоо в помещение, расположенное напротив пчельника.
Как и накануне в пчельнике, здесь было совсем темно. Только одним отличалось это помещение: в темноте сверкали многочисленные точки, будто драгоценные камни, скрытые в недрах земли.
Асихарасикоо, которому светящиеся точки показались подозрительными, ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Когда же вокруг немного посветлело, эти похожие на звезды точки оказались глазами чудовищных змей, таких громадных, что они могли бы заглотать и лошадь. Помещение кишело змеями. Они висели на поперечных балках, обвивали стропила, лежали, свернувшись спиралями, на полу.
Асихарасикоо непроизвольно схватился за меч. Но если, обнажив меч, он и сразит одну змею, другая без труда его задушит. Одна змея уже стала снизу подбираться к его лицу, а другая, еще больших размеров, висевшая на балке, извиваясь потянулась к его плечу.
Дверь, конечно, заперта. За ней, наверное, стоит этот зло улыбающийся седоватый Сусаноо и, приложив ухо, слушает, что происходит внутри. Асихарасикоо застыл на месте, изо всех сил сжимая рукоятку меча и лишь поводя глазами. Тем временем змея, свернувшись громадным клубком у его ног, подняла голову еще выше с явным намерением схватить его за горло.
Тут Асихарасикоо осенило. Вчера, когда на него тучей набросились пчелы, он взмахнул платком Сусэри-химэ и спас себе жизнь. Может быть, платок, забытый Сусэри-химэ на прибрежной скале, тоже обладает чудесным свойством? Он моментально выхватил платок и трижды взмахнул им...
На следующее утро у скалистого берега моря Сусаноо опять повстречал Асихарасикоо, еще более радостного, чем накануне.
— Ну как, хорошо ли спалось?
— Да, благодаря вам я хорошо выспался.
Раздражение переполняло Сусаноо. Он бросил злобный взгляд на своего собеседника, но овладел собой. Слова его прозвучали искренне:
— Это хорошо. Давай теперь поплаваем вместе.
Они разделись и бросились в бурное на рассвете море. Сусаноо еще в Стране Высокого неба был непревзойденным пловцом. Асихарасикоо тоже чувствовал себя в воде как дельфин. Их головы, черная и белая, с одинаковыми прическами «мидзура», как две утки, быстро удалялись от отвесных скал берега.
Вздыбленное волнами море сеяло похожую на снег пену. Сусаноо среди брызг и пены то и дело злобно посматривал в сторону Асихарасикоо. Но тот все плыл и плыл вперед, самые высокие волны не страшили его.
Вскоре Асихарасикоо стал понемногу обгонять Сусаноо. Стиснув зубы, Сусаноо старался не отстать. Но набежало несколько больших пенистых волн, и его противник легко вырвался вперед. А потом и вовсе исчез из виду за гребнями волн.
«А я-то надеялся утопить его в море! — подумал Сусаноо, чувствуя, что не обретет покоя, пока не убьет Асихарасикоо.— Негодяй! Проходимец! Пусть его сожрут крокодилы!»
Но вскоре Асихарасикоо, легко держась на воде, будто он сам был крокодилом, вернулся назад.
— Поплаваем еще? — качаясь на волнах, крикнул он издали с неизменной улыбкой на лице. Однако Сусаноо, несмотря на все свое упрямство, не хотел, больше плавать...
В тот же день после полудня Сусаноо отправился с Асихарасикоо в западную равнинную часть острова поохотиться на лисиц и зайцев.