- Вы уж ее простите, - вступилась Луша, - племянница очень расстроилась, денег жалко, а главное - паспорта.
Эвелина вдруг взглянула на экран телевизора, и руки ее судорожно зашарили по кровати в поисках пульта. Потом она снова понеслась по каналам и остановилась на мультфильме про Тома и Джерри. Очевидно, яркое мельканье ее несколько успокоило, потому что Эвелина заговорила вдруг обычным голосом и рассказала нам интересную и поучительную историю.
Эля жила с мужем и дочкой в однокомнатной квартире. Муж был ее ровесником, но Эля его не очень любила, потому что он мало зарабатывал. Еще потому, что в однокомнатной квартире совершенно негде было уединиться, дочка просыпалась от малейшего шороха и начинала плакать и звать маму. Эля работала в участковой поликлинике врачом-невропатологом и понемногу зверела от обилия больных. Муж же, вместо того чтобы пристроиться на хорошее место в платную клинику или коммерческий центр и получать нормальные деньги, торчал в больнице при кафедре в Институте кардиологии и писал диссертацию. Очень много времени уходило у него на научную работу, а денег в семью он приносил мало.
Однажды Эля познакомилась с Михаилом - он пришел на прием по поводу миозита. У них завязался роман, но Эля не очень на него рассчитывала. Михаил был женат, и ей не приходило в голову разводиться с мужем - все же он отец ее дочери и так далее... Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды Михаил не попросил ее выяснить приватно, чем больна его соседка, старуха Митрофанова. Она, дескать, все ходит и ходит в поликлинику, они с женой боятся, нет ли чего заразного... Эля не придала значения его расспросам, но выяснила у своей знакомой участковой врачихи Ларисы Ивановны, что у бабули все плохо, рак у нее и долго старуха не протянет... Через некоторое время Михаил признался Эле в любви и предложил выйти за него замуж. Оказалось, что с женой он давно в разводе, а живут они вместе, потому что у жены еще не достроили кооператив.
В этом месте рассказа мы с Лушей переглянулись.
Эля все колебалась, тогда Михаил посвятил ее в свои планы. После ее развода они с Мишей поженятся, пропишут в комнату на Пушкинской Элю с дочкой, а потом, когда старуха-соседка умрет, можно будет претендовать на ее комнату, потому что ребенку нужен свой угол. Лежа ночью без сна, Эля прикидывала так и этак, и выходило, что нужно соглашаться на предложение Михаила. Хоть поживет она в нормальных условиях, и у дочки потом будет отдельная комната...
Муж принял развод относительно спокойно, он был занят работой. Михаил немного поскандалил с женой, та утверждала, что он ее обманул. Эля не слишком вникала в чужие разборки. В конце концов, не на улицу же выгнали бывшую жену! Эля сама жила в такой же однокомнатной квартирке втроем...
Михаил оказался на удивление хорошим мужем, домовитым и хозяйственным. Комнату соседки они получили, и он много времени тратил на благоустройство квартиры. Еще он покупал продукты, готовил обед и приводил девочку из садика, потому что Эля стала работать на полторы ставки - денег не хватало, нужно было купить новую мебель и сделать ремонт в кухне...
Эвелина Павловна внезапно сорвалась с места и снова забегала по комнате, нервно нажимая кнопки на пульте. Снова замелькали программы. В довершение ко всему хозяйка закурила сигарету. Все окна в комнате были закрыты, и судя по спертому воздуху, сигарета эта - не первая с утра. Луша закашлялась и робко спросила:
- Может, лучше вам чайку выпить?
- Какой чай! - огрызнулась та. - Мне фенобарбитал не помогает!
Снова она уткнулась в экран телевизора. Ведущий, полный, хорошо одетый молодой человек, спрашивал, доверительно поглядывая с экрана:
- Изменится ли политика фонда после этого трагического события?
На экране появилась молодая ухоженная женщина с высокомерным, надменным лицом и узкими злыми губами.
- Смерть моего мужа, - заговорила женщина заученным тоном, - никак не скажется на политике благотворительного фонда. Фонд по-прежнему будет всеми доступными средствами оказывать помощь малоимущим гражданам, в первую очередь пенсионерам и лицам преклонного возраста...
- Скажите, Римма Петровна, - в кадре появился тот же ведущий, - скажите, существуют неопределенные слухи о завещании вашего покойного мужа, в котором...
- Незачем идиотские сплетни повторять! - зло выкрикнула женщина, резко повернувшись к журналисту. - Забыл, с кем говоришь? Вы все у меня... - Тут до нее, видимо, дошло, что она находится в кадре, и, с усилием справившись со своим лицом, она изобразила кислую улыбку и проговорила:
- Мой покойный муж не оставил никакого завещания, и по закону - я его единственная наследница...
При этом она снова повернулась лицом к камере - я заметила, как на ее шее синими искрами сверкнули крупные бриллианты, - и продолжила прежним заученным тоном:
- Главным принципом деятельности благотворительного фонда по-прежнему останется наш лозунг: "Спешите делать добро!"... А если какие-то непорядочные средства массовой информации пытаются очернить доброе имя нашего фонда, то мы выясним, кто стоит за этой компанией, и применим к ним адекватные меры воздействия!
В кадре снова появился журналист и произнес:
- Мы беседовали с Риммой Петровной Караваевой, вдовой недавно скончавшегося бизнесмена...
- Вы будете слушать про Мишку или в телевизор пялиться? - вернул нас к жизни истеричный голос хозяйки.
- Конечно, конечно, - засуетилась Луша, - может быть, вам все-таки водички?
Та только отмахнулась и продолжала.
Года через два, когда все ремонты были сделаны и новая мебель куплена, вдруг совершенно случайно у Эли объявилась тетка. То есть тетка эта была всегда, но Эля не поддерживала с ней отношений. Тетка, довольно вздорная старуха, занимала две комнаты в коммунальной квартире - да-да, вот в этой самой квартире, где мы с вами сейчас находимся.
В этом месте рассказа несчастная Эвелина Павловна снова схватилась дрожащими руками за сигарету, а мы с Лушей опять обменялись понимающими взглядами.
Элина тетка обратилась к племяннице по поводу своих многочисленных болезней. Эля устроила ее на обследование, и у тетки обнаружили панкреатит, тромбофлебит, пиелонефрит и хроническое воспаление седалищного нерва. От расстройства она потеряла аппетит и слегла. Эля вынуждена была ездить к ней три раза в неделю. Михаил часто расспрашивал жену о здоровье ее тетки, и на лице его всегда появлялось задумчивое выражение...
Однажды он вызвал жену на разговор. Дело в том, сказал он, что тетка очень больна, Эля и сама это видит. Поскольку Эля ее единственная родственница, то именно ей придется за теткой ухаживать. И будет только справедливо, если потом (боже упаси, он не хочет приближать этот момент!), когда с теткой все будет кончено, ее жилплощадь достанется Эле. Все было бы прекрасно, если бы удалось просто оставить приватизированные комнаты по завещанию. Но дело в том, что теткин дом, несмотря на его ужасное состояние, а может быть, как раз поэтому, находится под защитой государства и жилплощадь нельзя приватизировать. Он, Михаил, специально узнавал и консультировался у специалистов. В этом случае тетка может только прописать к себе племянницу на предмет ухода за ней. А потом, когда две комнаты достанутся Эле, они поменяют все это на большую трехкомнатную квартиру на Петроградской или в историческом центре с видом на Неву...