Конунг стоял, глядя на свет камина. Так продолжалось долго.
«Господи, сделай так, чтобы он лег и уснул, и тогда я смогу беззвучно ускользнуть!»
Ролло глубоко вздохнул, снял с волос венец и бросил на скамью у камина. Затем расстегнул широкий пояс и отложил в сторону меч, резким движением сдернул через голову скользкую шелковую тунику. Эмма догадалась, что он намерен делать.
У Эммы перехватило дыхание. Теперь он был совершенно обнажен. Она видела его в золотистом отблеске огня, скользящем по его телу. Как завороженная, она не могла оторвать взгляда от его мускулистых бедер, крутого изгиба ягодиц, могучих мышц спины и живота, играющих при каждом движении. Ее словно захватила мощь и красота этого совершенного нагого тела. Однако Ролло вскоре погрузился в лохань, и она больше не могла видеть его. Теперь он сидел к ней спиной, закинув сильные руки за голову и сцепив пальцы на затылке.
И снова завизжали петли.
О такой возможности Эмма не успела подумать. Она вся похолодела, услышав голос Лебяжьебелой:
– Сдается мне, что ты, Рольв, рад предстоящей встрече с герцогом Робертом.
– У нас с ним всегда выходит отличная охота.
– И только? Смотри, чтобы он на тебя самого не надел клобучок, как на охотничьего сокола.
Женщина сбросила плащ и теперь стояла подле супруга, выплетая из волос нити жемчугов. Длинные светлые пряди, отбрасываемые одна за другой, опадали на ее спину.
Эмма пришла в ужас, осознав, что сейчас может произойти. Дыхание ее почти остановилось. Сейчас ей было куда страшнее, чем когда Ролло был здесь один. Она почти не понимала, о чем эти двое говорят, и не смела пошевелиться, изменить позу, опасаясь выдать себя шорохом.
Ролло вздохнул и с шумом уронил в воду руки.
– Роберт нуждается в мире со мной.
– А ты? Ты в этом нуждаешься?
– Я? Он у меня в руках, пока у меня в руках Эмма. Она единственный оставшийся в живых ребенок его обожаемого брата Эда. У франков, как и у нас, семейные узы священны. Так что это мы еще поглядим, кто на кого наденет клобучок.
Снэфрид, наконец, распустила волосы и разулась. Затем медленно, кошачьим движением спустила платье с плеч и перешагнула через него. Наряд так и остался лежать лужицей светлого шелка. Теперь на ней была лишь длинная полотняная сорочка.
– А за что, скажи на милость, ты унизил посланца Роберта? Что произошло между тобой и этой рыжей девкой?
Ролло не отвечал, глядя в огонь. Но и Снэфрид больше не повторяла свой вопрос. Сбросив через голову сорочку, она шагнула к Ролло, прикрытая только волнами светлых легких волос.
Эмма глядела на нее совсем иначе, чем на Ролло. Снэфрид была так хороша, что это причиняло боль. Ее кожа словно светилась в полумраке покоя. Ей не следовало смотреть, надо было зажать глаза, заткнуть уши, не дышать… Но она ничего не могла с собой поделать.
Снэфрид плавно подняла руку и коснулась тыльной стороной кисти плеча конунга, провела ладонью по его щеке, запустила пальцы в его волосы, взлохмачивая их. Эмма видела, как Ролло повернулся к ней, как сблизились их лица, как губы коснулись губ. Она слышала их дыхание, видела, как Ролло обнял плечи жены.
Лохань была достаточно большой, чтобы принять обоих. Снэфрид легко погрузилась в нее, и всплеск воды слился с их шумным дыханием. У Эммы гулко колотилось сердце. На нее вдруг накатила дурнота, где-то внутри поднималась боль, но она не в силах была отвести глаз. Ролло целовал Снэфрид, и Эмма видела, как она запрокидывает голову, лаская его. Вода выплескивалась через край, Снэфрид стонала, то набрасываясь на мужа, то отстраняясь. Потом она сползла по его телу и ушла с головой в воду. Ролло глухо застонал. Вынырнув, Снэфрид прильнула к нему, обвила руками. Нет, видеть это было выше человеческих сил!
У Эммы невыносимо ныли локти, на которые она опиралась, к тому же от отчаяния она потеряла контроль над собой. Все перед ней плыло, как в тумане. Ролло, опираясь спиной на край лохани, притянул к себе женщину, и та уселась на него, постанывая и ерзая. Эмма до боли сжала челюсти и подалась назад, невольно задев затылком днище ложа. Она упала ничком. Ужас остановил ее сердце.
– Тише! – услышала Эмма голос Ролло.
Плеснулась вода.
– Что случилось, Ру? – недовольно спросила Снэфрид.
Эмма лежала безмолвно, помышляя лишь о том, чтобы провалиться сквозь пол. Из-за адского гула в ушах она едва различала голоса. Наконец Ролло выругался и спросил:
– Откуда это здесь?
Снэфрид, ошеломленная тем, как резко он отстранил ее от себя, воскликнула:
– В чем, наконец, дело?
Однако теперь и она поняла, что привлекло внимание Ролло. Он выскочил из лохани и направился к ларю у стены, где сверкал золотом тот самый венец, который он отобрал у Снэфрид ради рыжей девки. Ролло повертел его в руках, разглядывая. Снэфрид озиралась по сторонам. Перехватив ее взгляд, Ролло кивнул и вдруг стремительным движением отшвырнул покрывало и извлек на свет судорожно сжавшуюся в комок девушку.
– Как ты попала сюда?
Он схватил ее за волосы и рывком заставил встать на ноги.
– Нет! Нет! – закричала Эмма, отбиваясь, и взвизгнула, когда он грубо толкнул ее на ложе. – Он! Он привел меня сюда!
Она замолотила кулаками по воздуху, словно борясь с призраком.
– Ее следует убить! – спокойно произнесла Снэфрид.
– Это датчанин! – продолжала кричать Эмма.
Ролло поднял ее и с силой встряхнул, но Эмма трясла головой, зажмурив глаза и ничего не слыша.
Тогда конунг схватил девушку в охапку, шагнул к двери, распахнул ее ударом ноги и вышвырнул Эмму, как шкодливого котенка, вон. Послышался грохот, но вскоре все стихло.
– Смерть, смерть! – шептала сквозь зубы Снэфрид. От бешенства ей хотелось выть, пальцы ее сжимались, словно впиваясь в чужую плоть.
– Несомненно, – кивнул Ролло и внезапно захохотал как умалишенный. Захлебываясь смехом, он рухнул на ложе, исторгая стоны и задыхаясь. Снэфрид, крепко закусив губу, молча наблюдала за ним.
Немного успокоившись, он приподнялся на локтях и прислушался.
– Почему так тихо? Не убил ли я ее и в самом деле?
– Это было бы славно. Она вполне заслужила.
Ролло продолжал вслушиваться. Снэфрид привстала в воде.
– Довольно об этом. Иди ко мне.
Он кивнул, поднялся, сделал несколько шагов по направлению к лохани и снова замер. Снэфрид вспыхнула:
– Да что с тобой, великий Ролло?
Он круто свернул к сундуку, распахнул его, извлек длинный плащ и накинул на себя.
– Что ты задумал?
Не отвечая, он подхватил пояс с мечом и торопливо вышел.