– Господин, огня. Никак это сам Роллон.
– Роллон? – удивленно воскликнул Гильдуэн. Схватив факел у ближайшего вавассора, сбежал по лестнице.
Все, теперь или никогда. Часть людей Гильдуэна пошла за ним, часть осталась на террасе.
Ролло сжал меч.
– Да – Роллон! Собственной персоной.
Резкий выпад. Пораженный, Гильдуэн лишь чудом успел отскочить, но упал, оступившись в снегу, факел отлетел в сторону и, описав дугу, погас в сугробе. Это был словно сигнал. Таившиеся рыцари со спины напали на растерявшихся вавассоров. Неожиданность сыграла им на руку, они уложили человек пять, прежде чем те начали сопротивляться. А в центре двора Ролло и Эврар плечом к плечу отражали натиск тех, кто успел спуститься во двор. По сути, только их удивительное мастерство боя позволяло сдерживать наседавших. Гильдуэн уже успел опомниться, требовал огня, велел звать подмогу.
«Если рыцари короля выпустят хоть кого-то из дворика – мы пропали», – пронеслось в мозгу Ролло.
Света было недостаточно, бить приходилось наугад, к тому же огромный щит вавассоров, весь в набитых на тяжелое дерево крестовидных полосах стали, был для викинга непривычен, скорее мешал, чем помогал. Ролло запустил им в голову одного из нападавших, тот охнул, свалился как подкошенный. Ролло уклонился от чьего-то выпада и толкнул приближавшегося ногой в щит с такой силой, что тот упал, опрокинув остальных. Эврар был прав: набранные Гильдуэном люди не были подлинными воинами, быстро уступали, хотя, по сути, сражались в доспехах против слабо вооруженных. И тем не менее бдительность терять нельзя.
Ударом сверху Ролло сокрушил очередного нападавшего, услышал где-то сбоку команду Гильдуэна вырваться из дворика и поднять шум. Но пока, слава богу, рыцари на террасе справлялись удачно, никто не смог улизнуть. Команды Гильдуэна, а также то, что нападающие превосходили вавассоров в умении владеть оружием, натолкнули людей Гильдуэна на мысль, что лучше бежать и поднять тревогу. Они кинулись прочь, возле дверей дворика произошла настоящая давка, хриплые выкрики, лязг стали, стоны. Гильдуэн, прорубая себе дорогу мечом, рвался к двери.
Ролло видел, как он скрестил оружие с Ормом. Орм замахнулся мечом, рычал. В свете мигающих на снегу факелов он был ужасен, как тролль, но Гильдуэн его не убоялся. Вместо того чтобы отбивать выпад, заслонился щитом и резко, снизу вверх, ударил мечом северянина в живот, повернул оружие и резко вырвал, отскочив, так как, и падая, тот пытался обрушить на него меч.
– Гильдуэн!
Ролло кинулся к нему, видел, как тот уже рванул на себя дверь, хотел достать его мечом, но лезвие лишь чиркнуло по пластинам панциря. И все же от удара Гильдуэн отлетел к стене, но, даже не оглянувшись, кинулся в проход. Ролло рывком прыгнул на дверь и придавил ею ногу Гильдуэна в щиколотке. Наваливаясь на створку, понимал, что стоит ослабить натиск, и Гильдуэн кинется со всех ног в проход, поднимет тревогу, а если рванет дверь на себя, рискует налететь на меч Гильдуэна или подставить под меч первого из рыцарей, кто кинется в проход. Сделал первое, что пришло голову, – отрубил застрявшую в проеме ногу врага. Она так и покатилась, позвякивая шпорой. Ролло распахнул дверь. Гильдуэн, извиваясь на полу, корчился и хрипел.
– Добей его! – раздался рядом голос Эврара.
Ролло оглянулся. Увидел, что после поражения предводителя вавассоры поддались панике, стали метаться, молить о пощаде. Тщетно. У рыцарей, не желавших, чтобы их раскрыли, не было намерения оставлять кого-либо в живых. Добили всех.
Эврар мрачно глядел, как Ролло втянул Гильдуэна назад во двор, прикрыл дверь, а после, сняв удерживавший его длинные волосы ремешок, перетянул им обрубок ноги Гильдуэна немного выше раны, стянул так, чтобы не хлестала кровь.
– Ты зря возишься с ним, – буркнул, еще ничего не понимая, Меченый.
Поднял один из факелов, тот затрещал, вспыхнул ярче. Лицо Гильдуэна было все в бисеринках пота, губы побелели, но он даже не стонал. Глядел на Ролло обезумевшими от страха глазами. Снег вокруг розовел от крови.
Ролло огляделся. Повсюду тела, обрубки конечностей, чья-то голова в шлеме скалилась, закатив глаза. Рыцари еще тяжело дышали после боя.
– Скольких мы потеряли?
– Троих.
Ролло мрачно кивнул. Эта неожиданная схватка уменьшила их шансы на успех, однако вокруг по-прежнему было тихо. Силуэты крыш слабо темнели, размытые невидимым в темноте снегопадом. Нигде ни мелькания огней, ни криков, ни команд. Шум схватки заглох в ночи, снегу, тиши спящего дворца. А это уже удача.
– Вот что, облачайтесь в броню дворцовых вавассоров. Пойдем прямо через дворец.
– Так не выйдет, – заворчал Эврар. – На каждом переходе страж, а мы не знаем пароль.
– Он нам скажет, ведь так, Гильдуэн?
Эврар усмехнулся в усы – так вот зачем пощадил палатина Ролло.
Но Гильдуэн молчал. Не из преданности Гизельберту, а скорее оглушенный ненавистью и болью. Глядел на Ролло сцепив зубы, и если бы взгляд его обладал убийственной силой, от варвара не осталось бы и тени.
Ролло спокойно облачался в доспехи дворцового вавассора. Поморщился, надевая пропитанную на груди кровью светлую тунику, подол которой был украшен вышивкой. Но кровавое пятно скрыл длинный панцирь из прокаленной толстой кожи с нашитыми одна на другую железными пластинами. Эврар лично подобрал для Ролло доспех самого крупного из воинов, но на рослом викинге он все же казался укороченным – гораздо выше колен. Зато в плечах и груди пришелся впору, даже опускавшиеся до локтей рукава спокойно облегли могучие мышцы варвара. Он опустился на землю, пришнуровал поножи из того же материала, что и панцирь.
– Ну, Гильдуэн, ты долго будешь отмалчиваться?
– Можешь убить меня, северный пес!
Ролло невозмутимо надел чешуйчатый капюшон, спрятал под него волосы.
– Мне всегда нравились мужественные люди, Гильдуэн, но я не люблю неразумных.
Он вдруг резко зажал ладонью рот Гильдуэна и безжалостно пнул его ногой по обрубку. Тот замычал, глаза повылазили из орбит.
– Тише, тише, – спокойно произнес Ролло, даже похлопал задыхающегося Гильдуэна по щеке. Последний раз шлепнул так, что голова палатина откинулась в сторону.
– А ты как думал, Гильдуэн, я должен обходиться с насильником своей жены? Я еще добр с тобой, как настоящий самаритянин, ибо намереваюсь даже оставить тебе жизнь.
Он опоясался мечом, оглядел остальных. В чешуйчатых панцирях и таких же капюшонах, поверх которых надеты округлые шлемы с носовыми пластинами, они были совсем не отличимы от дворцовых вавассоров. Стирали пригоршнями снега следы крови на доспехах, были даже веселы. Но маловато их. И надо спешить.
– Вот что, Гильдуэн, сейчас ты нам скажешь пароль и объяснишь, как происходит смена караула в большом зале.
Он надел шлем, кто-то подал ему щит. Ролло он не нравился – слишком уж тяжел и неудобен, в чем викинг только что убедился, зато для их дела, в котором до конца следует быть неузнанным, был хорошим прикрытием.