Но Гришка не хотел показывать нос.
— А-а… — прорычала Гришкина тетка. Она не знала, как быть. Она боялась хоть на минуту выпустить Сашку. Но выпустить своего племянничка она тоже не решалась. Ей явно не хватало третьей руки. — Григорий, покажи нос, кому говорю!
Но Гришка только, как черепаха, втянул голову. Тут Гришкина тетка ловко перехватила Гришку за другую руку и стала пригибать ее книзу. Гришка сдался. Он закрыл глаза и покорно выставил нос вперед.
Нос был как нос. Ну, красный. Ну, распухший. Подумаешь. Сашка и не такие носы видел на своем веку. Но Гришкина тетка просто из себя выходила, глядя на этот нос.
Властно раздвинув толпу, к ним подошел милиционер.
— Ты что правила нарушаешь? — строго спросил милиционер и положил руку на другое Сашкино плечо.
— Так этот хулиган еще и нарушитель! — с наслаждением воскликнула Гришкина тетка. — Я предчувствовала это… да…
«Сцапали…» — безнадежно подумал Сашка. Рука милиционера тяжело лежала на его плече. Рука Гришкиной тетки была полегче, но твердые ее пальцы так и впились в Сашкино плечо. Они, как корни, прорастали в него все глубже и глубже.
«Это все из-за вранья проклятого… Из-за него. А может быть, можно все… назад наврать? Так, как будто ничего и не было?»
— А зато плотину не прорвало! И моя мама дома! — вдруг ни с того ни с сего отчаянно заорал Сашка.
— Твоя мама на работе, — сказал неизвестно откуда появившийся мамин сослуживец Михаил Петрович. Он устало вздохнул. — Там такое творится… Просто водопад. Так что твоя мама специально просила меня забежать к вам и передать, что останется до утра. Так-то. Иду я и как раз вижу — ты…
— Врун! Врун! Врун! — в восторге закричала Тришкина тетка, встряхивая Сашку. — Он еще и врун!
— А у меня зато дома зверей нет! И зеркало не разбито! — еще отчаянней закричал Сашка.
Все посмотрели на него, как на сумасшедшего.
— Комик, — сказал какой-то добродушный парень и покрутил головой. — Во дает!
— Как тебе не стыдно, Кукушкин! — с укоризной сказала учительница Анна Семеновна, появляясь из-за плеча милиционера. — Я только что была у тебя дома. Познакомилась с твоим дядей. Боже, в каком состоянии ты держишь свою комнату. Но это отдельный разговор. Мы навели хоть какой-то порядок, накормили зверей и убрали осколки зеркала…
Сашка затравленно оглянулся. Вокруг него стояли люди и смотрели на него. И как будто держали его своими взглядами.
— Пустите меня! — взмолился Сашка. — У меня беда! Пустите же!..
— Беда? — переспросил милиционер. — А именно? Точнее!
— Нет у него никакой беды! Что вы его слушаете? У него опять какое-нибудь хулиганство на уме! — зашипела Гришкина тетка. Она и второй рукой вцепилась в Сашку. Теперь она уже совсем завладела им.
— Мне к Энциклопедии надо! К Волшебной! А то вы все пропадете! Пустите меня… — в отчаянии закричал Сашка, уже плохо соображая, что он кричит.
Сашка увидел Лельку. Она изо всех сил вцепилась в железную лапу Гришкиной тетки и по одному отгибала ее пальцы. Он увидел Лелькины глаза, стиснутые зубы и пустоту в том месте, где не хватало двух верхних зубов. Гришкина тетка локтем отшвырнула Лельку.
«От милиционера я еще вырвусь, а от этой — нет, никогда… — мелькнуло в голове Сашки. — Ее не упросишь».
Сашка втянул в себя воздух.
— Пожар! — вдруг заорал Сашка, что было силы. Он даже присел немного. — Тетенька! Ваш дом горит!
Все застыло на мгновение. Люди, машины, ветер. Потом все головы разом повернулись в одну сторону.
— Батюшки! — низким голосом завопила Гришкина тетка. — Горим! Горим!
Руки Гришкиной тетки медленно разжались. Сашка шевельнул плечами, почувствовал: свободен!
— Милые, горим! — закричал еще кто-то.
— Тетя! — заорал Гришка.
Теперь никто не глядел на Сашку. Всем было не до него.
Сашка бросился бежать прямо к Катиному дому. Он бежал в толпе людей. Перед ним мелькали подошвы, двигались спины, работали локти.
Сашка обогнал учительницу Анну Семеновну. Поднажал и обогнал маминого сослуживца Михаила Петровича.
Теперь впереди были только Гришкина тетка и милиционер. Они бежали рядышком. Впереди всех неслась легконогая Лелька.
Вдруг Сашка остановился. Кто-то налетел на него, охнул и пробежал мимо. Люди обегали его с двух сторон. Толкали, поворачивали. Сашка остался один посреди улицы. Топот, испуганные крики, вопли удалялись. А он все стоял как вкопанный и в ужасе смотрел на Катин дом.
Над островерхой крышей Катиного дома поднимались, медленно разрастаясь, страшные, черные клубы дыма.
Что он натворил! Он совсем забыл, что Гришкина тетка жила в Катином доме. И теперь горел Катин дом. Горел Катин чердак, где под досками среди пыли и хлама лежала Волшебная Энциклопедия. Что он наделал?
Мимо Сашки с тревожным воем пролетели четыре красные пожарные машины.
Сашка застонал и снова бросился бежать.
Вдоль всего забора плотно стояла толпа людей. Спины красные, серые, коричневые и в полоску громоздились одна на другую.
Сашка попробовал втиснуться между ними. Куда там! Спины, плечи, локти — все это отпихивало его, отталкивало, не пропускало. Тогда в полном отчаянии Сашка встал на четвереньки, нырнул между чьими-то ногами и пополз по земле.
Здесь было темно и сумеречно, как в лесу.
Над ним качались и гудели голоса.
— Сгорит!
— Весь сгорит!
— Да ну?!
— Что там пожарные еле шевелятся? Как сонные мухи!
— Сам попробуй! Без воды. Языком-то каждый горазд!
— Хорошо, если один сгорит! Не перекинулось бы!
— А сзади-то дом деревянный!
— А сараи?
— Батюшки, ветер-то какой! Так и дует, проклятый! На наш дом несет!
— Как бы все не сгорело!
Сашка пополз быстрее. Он судорожно продирался через этот лес разных ног. Отдавил ногу какой-то тете. Что-то холодное шлепнуло его по щеке. Это была сетка, в которой лежала ощипанная курица с закрытыми глазами.
Сашка рванулся в сторону. Попробовал пролезть между двуми толстыми тетями, но оказалось, что там стоит еще какой-то совсем сплющенный малыш. Малыш улыбнулся ему и погладил по спине лопаткой.
Сашка уже не понимал, в какую сторону надо ему ползти. Ноги в брюках. Ноги в чулках. Коробка с тортом. Сапоги. Что-то вонзилось ему между лопаток. Зонтик! Нет, конца этому не будет!
Сашка в отчаянии боднул головой чей-то портфель и вдруг вырвался прямо к забору.